С.Ю. Витте и его экономическая политика

Страница 7

Российская деревня оставалась средоточием феодальных пережитков. Важ­нейшими их проявлениями были, с одной стороны, помещичьи лати­фундии, практи­ковавшие отработки (прямой пережиток барщины), а с дру­гой стороны - крестьян­ское малоземелье, средневековое надельное землевладение, община с ее пере­делами, тормозившими модернизацию крестьянского хозяйства. Пережитки крепо­стничества пагубно влияли на все стороны жизни страны. Они консервировали низ­кий уровень агрокуль­туры, обрекая на периодические голодовки огромные массы населения; снижали его покупательную способность, что вело к ограничению рынка сбыта и для промышленности; удерживая низкий жизненный уровень на­родных масс, они обусловили дешевизну рабочей силы и тормозили тех­ническое перевоо­ружение предприятий и т.п. Наконец, они служили питательной средой для сохра­нения феодальной по своей природе полити­ческой надстройки - российского абсо­лютизма. В целом аграрный сектор разительно отставал от промышленности, и это отставание все более при­обретало форму острейшего противоречия между потреб­ностями буржуаз­ной модернизации страны и тормозящим влияние феодальных пе­режитков.

Основные реформы Витте - это, во-первых, денежная реформа 1897 г., кото­рая позволила накопить достаточный золотой запас для сбережения размена госу­дарственных кредитных билетов; во-вторых, введение винной монополии для увеличения государственных доходов и сократить дефи­цит» госбюджета; затем строи­тельство крупной сети железных дорог, на­чатое с 1891 г.; а также разработка и вне­дрение покровительственного тарифа. Они помогли развитию крупной фабрично - заводской промыш­ленности. Выплавка чугуна в России в 1887 г. составляла 35,6 млн. пудов, а в 1904 г. -152,6 млн. пудов. Добыча каменного угля в Донецком бассейне в 1887 г. составляла 125,6 млн. пудов, а в 1904 г. - 798,6 млн. пудов. Обо­рот внешней торговли составлял в 1881 г. 1024 млн. руб. (вывоз 506 млн., ввоз 518 млн.), в 1903 г. - 1683 млн. руб. (вывоз 1001 млн., ввоз 682 млн.). Однако они не нравились всем слоями общества, все находили в них что-то неудовлетворитель­ное.

Хор критиков звучал все громче. Значительная часть купечества была недо­вольна конкуренцией со стороны иностранного капитала. Владельцы - аграрии ут­верждали, что введение золотого рубля понизило цены на зерно. Деятели правого толка обвиняли Витте в том, что он продает Россию ино­странцам. Не менее резко отзывалась и левая пресса. Достаточно харак­терна, например, оценка В.И. Ленина, данная в "Искре" 1902 г.: Витте ведет "хищническое хозяйство" при помощи "увеличения займов и повы­шения налогов",

Нельзя сказать, что критики были совсем неправы. "Система Витте" действи­тельно не был» свободна от хозяйственных диспропорций и доста­точно острых про­тиворечий. Если тяжелые отрасли индустрии росли бы­стро, то легкая промышлен­ность заметно отставала. По пищевой промышленности, например темпы роста были ниже прироста населения. В текстильной же промышленности средний годо­вой прирост оказался в принципе неплохой, но в значительной мере - за счет экс­порта в Персию, Китай и другие страны Внутреннее же потребление хлопка на душу насе­ления было более чем скромное - в 4 раза уступало США, и почти в 8 раз - Англии. Точно также, несмотря на весьма высокий уровень добычи нефти и произ­водства нефтепродуктов (сейчас в это трудно поверить, но в ту раннюю эпоху ос­воения "черного золота" на Россию приходилось почти половина мировой нефтедо­бычи), керосина в стране на душу населения потреблялось почти в 4 раза меньше, чем, например, в Германии. Явно ниже возможностей производства было непро­мышленное потребление угля, листового железа и подобных предметов широкого спроса. Низкая покупательная способность основной массы населения, таким обра­зом, выступала лимитирующим фактором.

Ограничение массового потребления обусловливалось и фискальными ме­рами. Например, акциз на сахар приводил к тому, что внутренняя цена его оказыва­лась почти в 3 раза меньше той, по которой экспортированный российский сахар продавался в Лондоне. Короче говоря, "цепочка индуст­риализации" наталкивалась на узость внутреннего рынка.

Видел ли Витте это противоречие? Не только видел, но и пытался его раз­решать. В ходе реализации своей программы развития он буквально "уперся" в кре­стьянский вопрос. Тогда он становится инициатором нового этапа крестьянской ре­формы. Главная идея, сформулированная в итоговой записке Витте на высочайший адрес, фактически предвосхищала столы­пинские мероприятия: переход от общин­ной к личной собственности, пе­реселение крестьян на свободные земли, стимули­рование государством фермерских хозяйств. Различие состояло в том, что Витте предупреждал о недопустимости насильственной ликвидации общины. Предлага­лось также отменить выкупные платежи. Однако, эта программа не встретила под­держки наверху. Под давлением министра внутренних дел В.К. Плеве и других кон­сервативных чиновников (за которыми стоял сам царь) Сове­щание в 1902 г. было закрыто.

Данная акция была симптомом менявшегося отношения к министру финан­сов и его деятельности со стороны тогдашних российских верхов. Противодействие нарастало, и его все труднее было обходить. Можно предположить, что при более или менее нормальном, благоприятном тече­нии событий (мирной эволюции страны) Витте скорее всего удалось бы произвести необходимые коррективы в своей эконо­мической политике - не только облегчить положение крестьянства, расширить ем­кость внутрен­него рынка и пр., но и устранить другие диспропорции (например, уже проявляющуюся тенденцию монополистического поведения крупных про­мышлен­ников, поставленных государством в 'тепличные" условия госу­дарственной опеки). Во всяком случае, профессиональные качества Витте предполагали, что он способен был справиться с этими проблемами. Но в том-то и дело, что в начале XX в, в России - и прежде всего усилиями кон­сервативных вдохновителей самодержавия - события стали развиваться "ненормально". Соответственно усиливались расхожде­ния министра - ре­форматора с большими сановниками и самим царем. Здесь за­ключался другой парадокс реформ Витте: он натолкнулся на сопротивление режи­ма, которому он искренне служил и во имя поддержки которого, собственно говоря, и проводил свои экономические реформы.

По мере того, как обнаруживались расхождения Витте с высшей бю­рократи­ей и самим царем, становилось все более очевидным его положе­ние "белой воро­ны" в структуре власти. В результате его вынужденная отставка с поста министра финансов стали закономерным финалом, кото­рый одновременно фактически озна­чал и конец его планов.

В качестве премьер-министра Витте суждено было принять на себя револю­ционный удар 1905 г. В последний раз им была предпринята по­пытка послужить "царю и отечеству". Он делал все, чтобы защитить мо­нархию. Но, увы, это не имело результатов, но показало лишь, что в политике Витте чувствовал себя менее уве­ренно, чем в хозяйственной дея­тельности. Им опять были недовольны все - и спра­ва и слева. Либералы упрекали его за защиту прерогатив царя перед Государст­венной думой. Консерваторы - за то, что закон о выборах в Государственную думу, авто­ром которого он был, привел к тому, что Дума оказалась чересчур левой. О по­литических радикалах и говорить нечего - их не устраивало в премьере все. В 1906 г. С.Ю. Витте пришлось уйти в отставку - на этот раз оконча­тельно.

И еще один урок можно извлечь из опыта деятельности Витте - необ­ходи­мость четкой "адресации" проводимых преобразований, социальной опоры реформ. Как демократия должна уметь себя защитить, так и ре­формы, в том числе экономи­ческие, нуждаются в поддержке тех слоев на­селения, в интересах которых они про­водятся. Отсутствие же такой поддержки, неспособность обеспечить ее могут стать преградой преобра­зованиям, которые в принципе, объективно отвечают интересам многих, и даже общества в целом.

Я считаю, что Витте действовал вполне адекватно той хозяйственной и со­циально - культурной реальности России конца XIX - начала XX в которая его ок­ружала. Именно поэтому он достиг столь значительных ус­пехов в своей политике экономического реформирования российского об­щества. И пусть даже его реформы отвергались обществом, но главное, что они помогли развитию России, хотя не все шло гладко, но ведь никто не застрахован от ошибок.