Проблема происхождения русского народа в отечественной литературе

Страница 2

В проблеме происхождения русского народа одним из главных является вопрос о происхождении его имени.

А. А. Шахматов стал первым ученым, пытавшимся разработать скандинавскую версию происхождения имени русского народа. Эта идея перешла в новый век по наследству от XIX столетия. Шахматов не имел своего твердого мнения в решении этого вопроса. Он заявляет: «Происхождение имени Руси, несмотря на настойчивые старания ученых, остается темным. С уверенностью можно сказать, что более первоначальною его формой было Ros…». Шахматов не считал название «Русь» (и, соответственно, «русский») этническим, он прежде всего видел в нем термин политический. «Сначала, - по его мнению, - так называли себя и свою страну жители Киевского Поднепровья, а по мере распространения киевского политического могущества термин «русский» охватывал все племена, объединявшиеся в Киевской державе Владимира и Ярослава».

* * *

В течение 20-х гг. концепция А. А. Шахматова встретила сильное сопротивление. В эти годы зародилась и почти на тридцать лет заняла господствующее положение в области изучения этногенеза народов Восточной Европы этнолингвистическая концепция Н. Я. Марра. Признана, правда, она была только после смерти ее автора. Эта концепция не нашла отображения в какой-либо монографии, но была представлена в серии работ, посвященных протоисторическим судьбам Восточной Европы. Работы Н. Я. Марра, непосредственно затрагивающие проблему восточнославянского этногенеза, были созданы в основном в первой половине — середине 2О-х годов.5

Н. Я. Марр, не соглашаясь с индоевропейской гипотезой происхождения русского народа, выраженной Шахматовым, подвергает ее критике с лингвистической точки зрения. Марр писал, что все русские диалекты, и тем более, украинский, возникли независимо друг от друга, а если и похожи, то потому, что скрещивались между собой. В отличие от индоевропеистов Н. Я. Марр категорически отрицает ведущую роль миграций в процессе возникновения русского народа.

Касаясь вопроса о происхождении русского языка, Марр считает его изначально славянским языком, впоследствии прошедшим индоевропеизацию, а сам славянский язык считает потомком скифского и сарматского языков, которые, по его мнению, были «яфетическими» языками. Этот термин Марр изобрел еще учась в университете. Сначала термин обозначал родственные грузинский, сванский, мергельский и чанский языки, происшедшие, по Библии, от Иафета, позже к «яфетической семье» Марр стал привлекать все древние мертвые языки Средиземноморского бассейна и Передней Азии.

* * *

Среди работ современников и последователей Н. Я. Марра следует выделить статьи В. А. Брима6 и С. Н. Быковского7, так как они сконцентрировали в себе идеи Марра по поводу этногонии восточных славян, разбросанные в разных книгах. Так, развивая мысли Марра о том, что в Восточной Европе существовал яфетический пласт, В. А. Брим возводил к этому пласту этнонимы «анты» и «русь», полагая, что сохранение этих этнонимов у исторических славян свидетельствует о включении древнейших яфетических групп Восточной Европы в состав индоевропейского русского этноса. С. Н. Быковский пришел к выводу о том, что предки восточных славян – «протославяне» могут быть обнаружены в недрах скифского мира, и высказывал предположение, что «одним из предков позднейших славян были тавры». В другой своей работе он обосновывал мысль Н. Я. Марра о доскифском этапе славянской истории в Восточной Европе. Эта работа называлась - «Яфетический предок восточных славян – киммерийцы».

* * *

Важно отметить, что в решении проблем восточнославянского этногенеза археология в 20-х гг. по существу не принимала участия, несмотря на то, что старой русской археологией был накоплен значительный вещевой материал. Обе концепции, и концепция Шахматова, и концепция Марра опирались, в основном, на данные лингвистики, но работы Марра положили начало синтезу археологии, истории, этнографии и лингвистики для получения более четкой картины исторического прошлого славян.

* * *

В 20-е гг. вышла серия лингвистических очерков А. И. Соболевского8, который, приводя Шахматова и Марра к компромиссу, развил гипотезу славянского этногенеза, синтезирующую в себе элементы и автохтонизма, и миграционизма. Прародина современных славян, по его мнению, — берега Балтики, где произошли столк­новение и ассимиляция древнего славяно-балтского языка и од­ного из наречий скифского языка. Скифы-иранцы, по мнению Соболевского, заселяли не только степи, но и лесные районы Восточной Европы. В области образования славянского праязыка лесные скифы были автохтонами по отношению к балто-славянам. Соболевский был склонен рассматривать их как потомков киммерийцев, которые, по его мнению, также были народом, относящимся к иранской языковой ветви.

Концепция Соболевского в целом стала аналогичной поискам и исследованиям Н. Я. Марра.

* * *

Обзор накопленного археологией материала и программа дальнейших археологических исследований, призванных решить спорные вопросы этнической истории Восточной Европы, впервые были намечены А. А. Спицыным в его статье «Археология в темах начальной русской истории». Статья А. А. Спицына содержала краткий перечень основных фактов, добытых археологией, и давала определение проблем, под­нятых этими фактами.

В отношении древней истории славян А. А. Спицын оказался на позиции миграционистов. Время сла­вянской миграции А. А. Спицын определял VIII – IX вв., а причину миграции видел в натиске германцев, норманнов, аваров. Он не разделял точки зрения А. А. Шахматова о тождестве восточных славян и антов.

А. А. Спицын в 20-е годы, как и в ряде своих дореволюционных работ, пытался проложить путь от археологии к истории с целью сделать археологические материалы полноправными источниками по истории бесписьменных эпох в Восточной Европе. В то же время путь к археологии искали лингвисты и историки.

Широко, но не очень удачно использовал археологические источники А. И. Со­болевский. Удачнее это удалось сделать Ю. В. Готье9. Труд Ю. В. Готье «Очерки по истории материальной культуры Восточной Европы до основания первого русского государства» явился первой попыткой написать историю Восточ­ной Европы, используя не только данные письменных источников, но и данные археологии. В трак­товке проблемы восточнославянского этногенеза Ю. В. Готье ока­зался между индоевропеистской миграционистской концепцией А. А. Шахматова и автохтонистской позицией украинского архео­лога В. В. Хвойки, труд которого «Древние обитатели Среднего Приднепровья и их культура с доисторических времен»10, впоследствии оказал заметное влияние на ряд советских исследо­вателей истории древнейшего славянства и был впервые широко ис­пользован при создании общей концепции восточнославянского эт­ногенеза.

Общая схема славянской ранней истории у Ю. В. Готье почти не отличается от схемы А. А. Шахматова. Историко-лингвистические изыскания Н. Я. Марра никоим образом не затронули ис­торических представлений Ю. В. Готье. Восточные славяне — это, по Ю. В. Готье, «несомненно» потомки антов, которые начиная с VII в. распространяются с той территории, которую они засе­лили после раскола славянского единства. Территория, откуда в VII в. начали расселяться анты, — это область, с севера огра­ниченная Западной Двиной, а с востока Днепром. На западе их земли упирались в Карпаты. На этой территории славяне жили «с незапамятных времен».