Политическая история Полоцкого княжества в XII веке

Страница 3

Примечательно, что так было не только в крупном стольном городе Полоцке, но и в меньшем городе Друцке. Дручане обещали поддержку Рогволоду. Ростислав, княживший в Полоцке в 1158 г., о решении друцкого вече, благоприятном для Рогволода, узнал от своего сына Глеба, бежавшего из Друцка. Стол в Друцке занял Рогволод. Из Друцка волнения среди горожан перебросились в Полоцк. Все это говорит о сложных отношениях между вечевыми собраниями в Полоцке и Друцке, их влиянии на выбор князей в обоих городах.

Вече собиралось также в других городах Полоцкой земли. Сообще­ние летописи «меняне затворишася в граде» (1067 г.) следует считать свидетельством о деятельности в Минске веча, не пожелавшего впу­стить в город трех князей Ярославичей. Как мы полагаем, название ворот в Витебске на Узгорье «вечные» — подтверждение того, что здесь когда-то собиралось вече. Некоторые данные позволяют судить о существовании веча и городского ополчения в Логойске и Изяславле. Во время похода Мстислава в Полоцкую землю в 1127 г. жители Логойска (логожаны) оборонялись, оказавшись без княжеской дружины, и только затем, убедившись, что она взята в плен близ Ло­гойска, сдали город. Жители Изяславля (изяславици), несмотря на от­сутствие дружины и князя Брячислава Давыдовича, несколько дней защищались против многочисленного войска Мономаховичей и на­стояли на определенных условиях при сдаче города.

Вече в Полоцке решало вопросы войны и мира, иногда само заклю­чало его. Если вече находило нужным, оно определяло сюзерена. В 1151 г., пригласив на полоцкий стол Ростислава, вече заключило договор с северским князем Святославом Ольговичем, «чтобы иметь его отцом себе». Вече обсуждало вопросы управления и суда, не принимая по ним окончательных решений, предоставляя это сделать князю. Князь, имея при себе дружину, совещаясь с боярами, осуще­ствлял внутреннее управление и суд, раздавал волости. От его имени заключались торговые договоры с другими городами и скреплялись княжеской печатью. В пользу князя поступали судовые сборы, подати, дань.

В XII в. окончательно утверждается порядок заключения между горожанами и князьями договора («ряд», «поряд», «крестное целова­ние»). Такое соглашение с князем было возможно при наличии город­ских властей, которые вели переговоры.

Новая перемена столов последовала через 7 лет, в 1158 г. Летописец (информатор которого был в войсках Святослава Ольговича) образно рассказывает день за днем, как полоча­не, снова недовольные своим князем, стали приглашать Рог­волода, бежавшего на этот раз из Минска в Слуцк, как он с помощью полка Святослава Ольговича (теперь настроившего­ся против минских Глебовичей) пробрался в свой фамильный Друцк и изгнал, оттуда Глеба Ростиславича.

Чем же были недовольны полочане на этот раз? Обычно вопрос об этом пе ставится по «неимению» данных. Однако в Ипатьевской летописи сохранился крайне ценный текст, кото­рый, как нам кажется, проливает свет на этот вопрос. Под 1158 г. (т. е. накануне изгнания из Полоцка Ростислава) там говорит­ся: «Иде Изяславъ на Ярославича к Турову и, с ним иде Ярослав из Лучска и Андреевич Ярополк и Галичьская помочь и Ростиславич Рюрик с Смоляны и Володимир Мстиславич тому, бо искаху Турова и полочане пришсдше к Турову .» В этом тексте названы только полочане и ни сло­ва не говорится о том, что они пришли со своим князем Ро­стиславом, как обо всех остальных отрядах.

Изгнание полоцкого князя, последовавшее немедленно за этим событием, показывает, что имя его отсутствует в летописи не случайно: между ним и полочанами уже существовали раз­ногласия, поход на Туровскую землю, с которой минские князья (за исключением его отца) были обычно в союзе, был одним из пунктов этих разногласий (а может быть, и основной причи­ной), в результате которых Ростислав был полочанами свергнут и вынужден бежать в свой Минск, нанеся по дороге большой урон «волости полоцкой».

Рогволод Борисович продержался на полоцком столе на этот раз всего только три года - до 1161 г. Вся его деятельность была направлена на борьбу с минскими Глебовичами. Он идет на Минск для освобождения схваченных неожиданно его сторон­ников - Володши и Брячислава - князя Изяславля, соседящего с Минском, князья которого его и захватили. В следующем 1160 г. Ипатьевская летопись сообщает о походе Святослава Ольговича на Вщиж, принадлежавший Святославу Владимиро­вичу. Ему сопутствует и «Всеслав из Полоцка» (вероятно, один из сыновей Рогволода, что подтверждает и Густынская лето­пись: «Всеслав Рогволодович с Полоцка»).

Помощь Святославу Ольговичу в его военных мероприятиях была, видимо, условием, поставленным этим князем Рогволоду при договоре о содействии последнему. Рогволод Борисович за­искивает и перед Ростиславом Мстиславичем, сына которого он сопровождает при бегстве из Новгорода через Полоцкую зем­лю. Под 1161 г. находим в летописи новое сообщение о походе Рогволода на Минск и о примирении его с Глебовича­ми, но, по-видимому, ненадолго (по крайней мере не со всеми Глебовичами).

1161 год был для Рогволода последним в его княжении в Полоцке.

С 1161 г. в истории Полоцкой земли начинается новый период—время правления витебских (?) Васильковичей. В По­лоцк был приглашен, по-видимому, старейший из них - Всеслав Василькович, а в Витебске оказывается, как мы говорили, Да­выд Ростиславич Смоленский. С победой Володаря усобицы в земле еще более обостряются: создаются две (первоначально даже три) коалиции князей. В 1166 г. Володарь захватывает даже Полоцк, гонится за Всеславом, бежавшим в Витебск к Давыду, однако по ложному слуху о приближении Романа Ростиславича Смоленского он, боясь окружения, снимает осаду города и двигается восвояси, а Давыд Витебский посылает (!) Всеслава в Полоцк. Так смоленские князья начинают про­никать в соседнюю Полотчину, подчиняя себе постепенно даже полоцкого князя. Однако долго это продолжаться не могло. Васильковичи ждали, по-видимому, только случая, чтобы изба­виться от эгиды Смоленска. Случай представился лишь в 1180 г. Под этим городом летописец рисует такую картину: князь Ярос­лав Всеволодович и герой «Слова о полку Игореве» князь Игорь Святославич «сдумали» при помощи половцев напасть на Друцк. Было решено, что великий киевский князь Святослав Всеволодо­вич, только что воевавший с суздальскими князьями, возвра­щаясь из Новгорода в Киев, повернет к Друцку и поддержит на­падающих. К инициаторам похода должны были присоединить­ся Васильковичи - Всеслав из Полоцка и Брячислав из Витеб­ска, а также Всеслав Микулич из Логожеска, Василько Брячи-славич из Изяславля, Андрей Володшич (очевидно, сын некогда закованного минскими князьями Володши) и его «сыновец»' (сын брата) Изяслав, «либь» и «литва». В соответствии с выработанным планом все эти войска подошли к Друцку и ждали прихода Святослава Всеволодовича. Тем временем друцкий князь Глеб Рогволодич открыл ворота смоленскому Давыду, обещавшему защищать Друцк. Однако, узнав о приходе Свято­гопява Всеволодовича, Давыд возвратился в Смоленск.

Система военно-административного управления кня­жествами была сложной и многоступенчатой. Высшая власть принадлежала князю. Свои города с сельскими ок­ругами он раздавал, и управление сыновьям и наместникам. Городским ополчением командовал тысяцкий. Млад­шими представителями княжеской администрации были вирники и тиуны, которые судили горожан и население, жившее на княжеских и общинных землях. Своих васса­лов - бояр и дружинников - князь судил сам. В бояр­ских вотчинах административные и судебные функции осуществлял феодал через старост, ключников, тиунов и огнищан. Существовал также церковный суд, которому были переданы дела, связанные с нарушением церковной обрядности и норм семейного права. Бояре и дружинники составляли княжеский совет-думу. Войско князя состо­яло как из бояр, так и из служилых людей, которые, полу­чая за службу землю и села, превращались в поместное дворянство. Дворяне стремились закрепить за собой по­лученные блага и превратить их в наследственные. Уси­лившееся экономически родовое боярство подчиняло сво­ей власти более мелких феодалов и представляло крупную политическую силу. В условиях частных междоусобных войн князья, вынужденные прибегать к услугам бояр, в значительной мере утратили над ними свою власть. Боярство, со своей стороны, использовало это положение в сво­их интересах.