Петр I. Россию поднял на дыбы

Страница 7

Под ведением Сената стоял ряд центральных учрежде­ний, известных под названием коллегий; они были учреж­дены в 1718 г. и окончательно сформированы в 1720 г. Кол­легии заменили собой старые приказы. Редкие приказы превращались в канцелярию и конторы разных наименований и сохраняли прежнюю организацию. Приблизительно с 1711 г. Петр за­думал устроить центральное управление по западноевро­пейским образцам. Вполне сознательно он желал перене­сти на Русь шведское коллегиальное устройство За границу были посланы люди для изучения бюрократиче­ских форм и канцелярской практики; из-за границы выпи­сывали опытных канцеляристов, чтобы организовать с их помощью новые учреждения. Но этим иностранцам Петр не давал в коллегиях начальнического положения, и они не поднимались выше вице-президентов; президентами же коллегий назначались русские люди.

С 1719 г. коллегии начали свою деятельность, и каждая сама для себя составляла устав, определявший ее ведомство и делопроизводство (эти уставы получили название регла­ментов). Всех коллегий учреждено было двенадцать:

1) Коллегия иностранных дел,

2) Коллегия военная,

3) Колле­гия адмиралтейская (морская),

4) Штатс-коллегия (ведом­ство расходов),

5) Камер-коллегия (ведомство доходов),

6) Юстиц-коллегия (судебная),

7) Ревизион-коллегия (фи­нансовый контроль),

8) Коммерц-коллегия (торговая),

9) Мануфактур-коллегия (промышленность),

10) Берг-колле­гия (горное дело),

11) Вотчинная коллегия (промышлен­ность),

12) Главный Магистрат (городское управление).

Последние три коллегии образованы были позже осталь­ных. Вновь основанные учреждения не заменили, однако, всех старых приказов. Приказы продолжали существовать или под именем канцелярий, или под прежним именем приказов (Медицинская канцелярия. Сибирский приказ).

Коллегии были подчинены Сенату, который посылал им свои указы; в свою очередь, местные органы управления были ниже коллегий и повиновались им. Но, с одной стороны, не все коллегии одинаково подчинялись Сенату (военная и морская были самостоятельнее прочих); с дру­гой стороны, не все коллегии имели отношение к област­ным органам управления. Над провинциальными властя­ми, в качестве прямой высшей инстанции, стояли только Камер- и Юстиц- коллегии и Главный Магистрат. Таким образом, и центральные, и местные органы управления не представляли строгой и стройной иерархии.

Каждая коллегия состояла, как и приказ XVII в., из присутствия и канцелярии. Присутствие состояло из пре­зидента, вице-президента, советников, асессоров и 2 сек­ретарей, которые были начальниками канцелярии. Всего не более 13 человек, и дела решались большинством голосов.

Различия между коллегиями и старыми приказами лишь в том, что система коллегий значительно упростила прежнюю путаницу ведомств, но не уничтожила того смешения личного начала с коллегиальным, которое лежало в основании прежнего центрального управления. Как в приказах при их коллегиальной форме личное нача­ло выражалось деятельностью властного председателя, так и в коллегиях влиятельные президенты и приставленные к коллегиям для общего контроля прокуроры нарушали кол­легиальный строй своим личным влиянием и на деле заме­няли иногда коллегиальную деятельность единоличной.

Областное управление теперь приняло к 1719 г. следующие окончательные формы. Вся Россия была поделена на губернии, губернии - на провинции, провинции - на уезды. Во главе губер­нии стоит губернатор; во главе провинции, по общему пра­вилу, - воевода или вице-губернатор; в уездах финансовое и полицейское управление возложено на земских комисса­ров, которые отчасти назначались Камер-коллегией, отча­сти же избирались дворянами-землевладельцами в уездах. При Петре Великом были попытки отделить суд от адми­нистрации, но эти попытки не увенчались успехом, и с 1722 г. администрация снова участвует в деле суда. В каждой губернии был на­дворный суд под председательством губернатора; в каждой провинции действовал провинциальный суд под председа­тельством воеводы.

Все эти местные учреждения касались лишь дворян и через их посредство - подчиненных им крестьян; стало быть, земское представительство, введенное в обла­стную администрацию в виде ландратов и комиссаров, не было общеземским, а было сословным; в уезде оно было дворянским, в городах - гильдейским и цеховым, как мы это видели в обзоре городского устройства. Такой же хара­ктер единоличного управления с участием сословного представительства носила администрация и до Петра.

Вся масса вновь созданных при Петре учреждений не стояла в такой строгой системе, как учреж­дения древней Руси. Прежде, в XVII в., все в уезде было в зависимости от воеводы, воевода был в зависимости от приказа, приказ - от Боярской думы. В петровских учреж­дениях такого цельного порядка нет: гу­бернаторы, завися от коллегий, в то же время находятся в непосредственных отношениях к Сенату; городские магистраты хотя и находятся в некоторой зависимости от губер­наторов, но подчинены Главному Магистрату. С достаточным основанием можно считать, что в прямом подчине­нии Сенату находились не одни коллегии, но и вся област­ная администрация, городская и губернская. Таким обра­зом Сенат объединял и контролировал различные отрасли управления. Элементами, связавшими всю администра­цию и служившими для контроля, были фискалы (контро­леры финансовые и отчасти судебные) и прокуроры (орга­ны открытого надзора); они состояли при всех учреждени­ях и были подчинены генерал-прокурору, бывшему как бы связью между государем и Сенатом, а также органом вер­ховного контроля. Такова была в общих чертах система пе­тровской администрации.

В ней новы все учреждения и по именам, и по внешней организации; ново стремление законодателя разграничить ведомства, ввести деятельный контроль; новым представ­лялась Петру и коллегиальная система, о введении которой он так старался. Но исследователи замечают, что при всей новости форм и при том условии, что новые формы адми­нистрации были явно не национальны и пахли иноземным духом, учреждения Петра все-таки стали очень популярны на Руси в XVIII в. Объясняют это тем, что в администрации Петра «старая Россия вся сказалась в преобразовательных учреждениях». И в самом деле, основания административ­ной системы остались прежние: Петр оставил все управле­ние России в руках почти исключительно дворянских, а дворянство и в XVII в. несло на себе всю администрацию; Петр смешал в администрации коллегиальное начало с единоличным, как было и раньше; Петр, как прежде, упра­влял «системою поручений», приказав администрацию Се­нату, с генерал-прокурором. Так при новых формах оста­лась старая сущность (см. Градовского «Высшая админист­рация России в XVIII в. и генерал-прокуроры»).

Создание мощной армии с единой организацией и тактикой, однотипным вооружением и обмундированием, четким управлением, создание мощного флота, разработка новых основ комплектования, снабжения, обучения и воспитания войск - одно из самых выдающихся достижений Петра.

"Петр . набирал рекрутов, составлял планы военных движений, строил корабли и военные заводы, заготовлял амуницию, провиант и боевые снаряды, всех ободрял, бранился, дрался, вешал, скакал с одного конца государства в другой, был чем-то вроде генерал фельдцейхмейстера, генерал провиантмейстера и корабельного обер-мастера".1

1 Володарский Я.Е. Петр I //Вопросы истории: - 1993 - № 6 - с. 59-79

Московское правительство XVII в. располагало сотнями тысяч вооруженного люда и вместе с тем ясно сознавало отсутствие правильной организации и боевой готовности своих войск. Уже в XVII в. в Москве старались устроить пра­вильные войска, увеличивая число стрелецких полков и образуя полки «Иноземного строя» (солдатские, рейтар­ские, драгунские) из людей разных общественных состоянии. С помощью иностранных офицеров достигнуты были большие результаты, солдатские полки ко времени Петра выросли уже до размеров внушительной военной силы. Однако и у стрелецких, и у регулярных полков был один крупный, с военной точки зрения, недостаток: и стрельцы (в большей степени), и солдаты (в меньшей степени) были не только военными людьми, занимались не одной служ­бой. Поселенные на казенных землях, имея право женить­ся и заниматься промыслами, солдаты, и особенно стрель­цы, стали полувоенным, полупромышленным сословием. При таких условиях их боевая готовность и военные каче­ства не могли быть высокими.