Петр Ткачев - Основоположник русского бланкизма

Страница 7

живет на собственный счет, стоит на собственных ногах и не черпает никаких ресурсов из государственного бюджета, но, напротив, сам доставляет ему ресурсы, необходимые для оказания помощи и поддержки остальным факторам экономического производства».[110]

Таким образом, залог возможности и успешности социальной революции в современной ему России Ткачев усматривал в «преобладании экономической силы серого мужика над экономической силой представителей других факторов производства». Обосновывая свои взгляды на возможность социальной революции в России, Ткачев признавал в полном противоречии с учением Маркса, что современное ему русское государство стоит вне зависимости от каких бы то ни было общественных классов. Ткачев не понимал, что социализм может осуществляться только в результате развития и перерождения капиталистического строя. Поэтому он исткал зародыш социализма в докапиталистических отношениях, которые сохранились в виде пережитков в русской деревне. Крестьянство он рассматривал как единое целое – как класс, представляющий интересы труда, а не мелкой земельной собственности. Обосновывая, в противовес теории Маркса, возможность социальной революции в России, Ткачев выдвинул теорию «исторических скачков»,[111] понимаемых им механически, – как произвольный перерыв закономерного развития общественных явлений. В тех случаях, когда в революционных построениях Ткачева кончалось влияние Маркса. В его учении начинали преобладать бланкизм, якобинство. В крестьянской по своему содержанию со-

циальной революции, проповедником которой являлся Ткачев, главная роль должна была принадлежать не крестьянству, не «народу». Если мужик, по мнению Ткачева, и является в России «единственным представителем реальной экономической силы», – то это еще не значит, что он в социальной революции сыграет активную роль. Следует отметить, что народу в революции Ткачевым отведена весьма специфическая роль. По его мнению, народ никогда сам не готов к революции, постоянно нуждается в подталкивании и организации. «Для того чтобы победить в практической жизни, – писал Ткачев, – экономический интерес нуждается в двух вещах: в материальной силе и в организации этой силы. Материальная сила представляется, по большей части, людьми невежественными и непроницательными, неспособными к стройной, целесообразной организации. Поэтому для победы того или иного общественного элемента необходимо, чтобы на его сторону стала часть интеллигентного меньшинства. Это интеллигентное меньшинство придает материальной силе соответствующую организацию и направляет ее к определенной цели».[112]

«Народным идеалам», как мы видим, Ткачев противопоставляет «социалистическое миросозерцание революционного меньшинства, которое и должно господствовать во время революции над народом». В этом специфические черты революционной концепции Ткачева, которые дают основании считать его представителем бланкизма. На рассуждения Ткачева относительно путей развития русской революции тяжким грузом лег его утопический общенародный идеал. «Священный» для всего народничества принцип общины, как настаивал Ткачев, должен «лечь краеугольным камнем того будущего общественного строя, о котором мы все мечтаем».[113]

Такой взгляд Ткачева на роль русской общины, способность русского народа к революционной борьбе и шансы социальной революции в России вызвал острую критику современников. Анализируя взгляды Ткачева на крестьянский вопрос, напрашивается вывод, что он в принципе не понимал характера будущей революции в России, ошибочно видел в русском крестьянине, по меткому определению Ф.Энгельса, «коммуниста по инстинкту».[114]

Глава III. Взгляды П.Н.Ткачева на национальный и религиозный вопросы в России.

Национальному вопросу Ткачев посвятил специальную работу "Революция и принцип национальности", опубликованную им в 1878 году в журнале "Набат" по поводу "Записок южнорусского специалиста". В этой работе Ткачев показывает, что буржуазный прогресс коснулся также и национальных особенностей и все главнейшие факторы буржуазного прогресса – государство, наука, торговля, промышленность – имеют одну и ту же общую тенденцию – все они в большей или меньшей степени стремятся сгладить национальные особенности.[115]

В каждом государстве, как бы ни был разнообразен его национальный и племенной состав, всегда есть и всегда должен быть класс людей, у которых национальные, племенные особенности почти совершенно изгладились и которых в этом смысле можно назвать общерусами, общефранцузами, общенемцами, общеитальянцами. Класс этот, считает Ткачев, слагается, во-первых, из так называемого служивого сословия, из бюрократии, закрепощенной государством, утратившей под его нивелирующим давлением все свои национальные особенности, до мозга костей пропитавшийся его идеалами, его воззрениями, его интересами; во-вторых, из интеллигенции. Наука и образование, по мнению идеологов русских бланкистов, сглаживают,

стирают национальные особенности, уравнивают, подводят под один знаменатель великороссов, малороссов, белорусов, финнов, латышей, британцев и т.п.[116] В результате Ткачев приходит к мысли, что «интеллектуальный прогресс стремится уничтожить господство над человеком бессознательных чувств, привычек, традиционных идей, унаследованных предрасположенностей - следовательно, он стремится уничтожить национальные особенности, которые именно-то и слагают из этих бессознательных чувств, привычек, традиционных предрасположенностей».[117]

Другим фактором устранения национальных особенностей, подведению людей под один общенациональный тип, по мнению Ткачева, является торгово-промышленный прогресс. «Фабричное производство, ставя рабочую массу в совершенно однообразные, общенациональные условия труда, развивая в ней одинаковые привычки, окружая ее одинаковой обстановкой, обобщая ее интересы и потребности, сглаживает не только национальные, но даже и чисто индивидуальные различия рабочих».[118]

Таким образом, получается, что тип фабричного пролетария имеет, по Ткачеву, настолько же общенациональный характер, как и тип «интеллигентного человека».

Наконец, третьим фактором, сглаживающим, по мнению Ткачева, национальное различие между людьми – это развитие городской жизни за счет и в ущерб деревенской. Ведь не секрет, что нигде так долго и упорно не сохраняются местные, национальные особенности, традиционные привычки

и чувства, как в деревенской глуши, и нигде они так скоро не исчезают, как в больших городских центрах. Исходя из своих рассуждений, Ткачев делает вывод, что «буржуазный прогресс, нивелируя людей, уничтожая разделяющие их племенные и национальные перегородки, подготовляет почву для торжества наших идеалов: он бессознательно прокладывает путь к практическому осуществлению идей братства и равенства».[119]

Для Ткачева все национальности, входящие в состав Российского государства, одинаковы; дела и интересы у них также общие, что у «великорусского мужика, что у украинского, что у белорусского и всякого другого

мужика». [120] Ткачев глубоко убеждён, что «с повсеместным торжеством принципов социальной революции всякие индивидуальные и в особенности и прежде всего всякие элементы национального различия между людьми должны немедленно исчезнуть».[121] Установление между людьми равенства и братства — такова, по глубокому убеждению Ткачева, цель соци­альной революции. И он опасается, что если «сохранятся индивиду­альные и племенные различия, то эта цель не может быть вполне осуществима».[122]

Принцип национальности, считает Ткачев, несовместим с принципом социальной революции, и он должен быть принесён в жертву последнему. Это одно из самых элементарных требований социальной революции и им определяется отношение социалиста к существующим национальностям.[123]

Основные положения программы Ткачева сводятся к сле­дующему:

- не оскорблять ничьего национального чувства, напротив, пользо­ваться им во всех тех случаях, где это может быть полезно для дела революции;