Петровское уголовное законодательство и его отражение в нормах артикула воинского

Страница 3

Реформирование суда в судебной практике.

Общей тенденцией развития процессуального законодательства и судебной практики в XV - XVII вв было постепенное увеличение удельного веса розыска в ущерб так называемому суду, т.е. замена состязательного принципа следственным, инквизиционным.

Ужесточение репрессии, свойственное переходу к абсолютизму, отражалось и в процессуальном праве. Усиливается наказание за так называемые «процессуальные преступления»: за лжеприсягу и лжесвидетельство теперь вводится смертная казнь - «обычное украшение законодательства Петра» (В. О. Ключевский).

В начале своего царствования Петр совершает решительный поворот в сторону розыска. Именным указом 21 февраля 1697 года «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью отменяется состязательный процесс, вводится по всем делам процесс следственный, инквизиционный.

Указ 21февраля 1697 года был дополнен и развит «Кратким изображением процессов или судебных тяжеб». «Краткое изображение», основываясь на принципах указа 1697 года, развивает их применительно к военной юстиции, военному судопроизводству, являясь, таким образом, специальным законом по отношению к общему закону.

Определенным диссонансом этим законам звучит именной указ 5 ноября 1723 года «О форме суда». Указ отменяет розыск и делает суд единственной формой процесса. Возникает вопрос, чем вызвано столь резкое колебание в законодательстве.

Однако розыск не был новостью для Руси, и Петр I, вводя его, должен был знать его недостатки еще в 1697 году и тем более в момент издания «Краткого изображения». Историческая обстановка в 1696 и 1723 годах не различалась столь принципиально, чтобы потребовать коренной ломки процессуального права. Представляется возможным искать ответ на этот вопрос каким-то другим путем.

Во-первых, необходимо отметить недостаточную определенность самих понятий суд и розыск, в силу чего законодатель, возможно, не всегда столь резко противопоставлял их, как нам часто кажется.

Во-вторых, исследование законодательства (в частности «Краткого изображения») показывает, что в розыске сохранялись некоторые элементы состязательности и, наоборот, в суде имелись элементы формализма, свойственные следственному процессу.

В-третьих, сама жизнь препятствовала точному соблюдению указа 1697 года, распространению розыска на все уголовные и тем более на все гражданские дела. Во всяком случае в практике и после этого указа удержалось разделение на суд и розыск. Недаром сам указ от 5 ноября 1723 года упоминает об этом: Не надлежит различать (как прежде бывало) один суд, другой розыск .

В-четвертых, обращает на себя внимание то обстоятельство, что Указ о форму суда наряду с критикой предыдущего законодательства подчеркивает и свою преемственность с ним: Понеже о форму суда многие указы прежде были сочинены, из которых ныне собрано, и как судить надлежит, тому форма яснее изображена.

Таким образом, изменения, вносимые Указом о форму суда, представляются не столь уж принципиальными, как это кажется на первый взгляд. В определенной мере указ издан не во изменение, а в развитие предыдущего законодательства.

Если буквально толковать указ, то получается, будто он отменяет все предшествующее процессуальное законодательство, в том числе и «Краткое изображение». Однако М. Ф. Владимирский-Буданов утверждает, что указ первоначально применялся лишь в невоенных судах, военная же юстиция продолжала пользоваться «Кратким изображением». Затем соотношение применения этих законов изменилось: указ стал применяться в делах гражданских, а «Краткое изображение» - в уголовных, причем как в военных, так и в невоенных судах.

Но в дальнейшем эта двойственность форм процесса не удержалась: «Как узаконения, так и практика решительно наклонялись в сторону инквизиционного процесса». (Владимирский-Буданов). Очевидно, общие тенденции развития абсолютизма все же требовали господства розыска, хотя, может быть, и не в столь безграничной форме, как это предусматривалось указом 1697 года.

В апреле 1715 года «Краткое изображение» вышло одним томом вместе с Артикулом воинским. В этом издании оба закона выглядят как совершенно изолированные, даже со своей особой нумерацией страниц.

Вместе с Уставом воинским и Эксерцициями «Краткое изображение», соединенное с Артикулом, было издано впервые, как это доказывает П. О. Бобровский, в 1719 году. Во всяком случае, более раннее аналогичное издание до нас не дошло.

М. Ф. Владимирский-Буданов счел необходимым применить осторожную формулировку, в которой говорилось о том, что законодатель не объяснил, к какого рода судам и делам должно быть применено «Краткое изображение процессов». Он также отмечает, что, вероятно, по первоначальной задумке законодателя применение его ограничивается военными судами. Некоторые исследователи прямо утверждали, что этот закон применялся в невоенных судах, ссылаясь на упоминавшийся выше указ Петра I Сенату 10 апреля 1716 года.

Как отмечалось выше, указ от 19 апреля 1716 года следует понимать не в том смысле, что он распространял Устав воинский на гражданские органы, а лишь в том, что эти органы, когда их деятельность в той или иной мере соприкасались с армией, должны были иметь в виду данный закон. Есть сведения лишь о более позднем применении «Краткого изображения» в невоенных судах.

Таким образом, в своей процессуальной части этот документ представляет собой специальный закон по отношению к указу от 21 февраля и 16 марта 1697 года, которые опирались на Соборное уложение. Он вносит существенно новые формы и институты в процессуально право России. Эти нововведения в определенной мере проистекают из западных источников, которыми пользовались составители русских воинских законов, но они, несомненно, отражают и уровень общественно-политического и правового развития России, достигнутый ею к началу XVIII века, дальнейшее развитие абсолютизма.

Однако, поскольку «Краткое изображение» имело ограниченную сферу применения и поскольку оно было именно кратким, нельзя сказать, что Соборное уложение в части, касающейся розыскного процесса, полностью потеряло силу.

По словам Владимирского-Буданова, в «Кратком изображении» «нашло себе место полное применение понятия следственного (инквизиционного) процесса .» Тем не менее отдельные элементы состязательности все же сохраняются: возможность для сторон проявлять некоторую инициативу в движении дела, обмен челобитной и ответом, определение круга спорных вопросов и доказательств и др. Впрочем чистого следственного процесса, очевидно, не бывает.

Можно отметить в рассматриваемом документе такую тенденцию: инициатива сторон сужается за счет расширения прав суда; в то же время деятельность суда и оценка им обстоятельств дела все жестче регламентируются законом, для проявления собственного усмотрения и какой-либо инициативы судей почти не остается места. Воля сторон и воля суда поглощаются и заменяются волей законодателя. В этом и проявляется укрепление абсолютизма с его стремлением сосредоточить все области жизни в руках одного лица - самодержавного монарха.

«Краткое изображение» посвящено почти целиком вопросам судоустройства и процесса. Изредка встречаются статьи, содержащие нормы материального уголовного права. Отделение процессуального права от материального - большое достижение русской законодательной техники начала XVIII в, не известное еще Соборному уложению.

Вместе с тем еще не разграничиваются уголовный и гражданский процесс, хотя некоторые особенности уже намечаются (например, в порядке обнародования приговоров). Общий ход процесса, названия процессуальных документов и действий в принципе одинаковы и для уголовных и для гражданских дел.

Закон закрепляет стройную систему судебных органов, неизвестную до Петра I, довольно четко регламентирует вопросы подсудности. Для осуществления правосудия создаются узе специальные органы. Однако они все еще не отделены от администрации полностью Судьями в военных судах являются строевые командиры, в качестве второй инстанции выступает соответствующий начальник, приговоры судов в ряде случаев утверждаются вышестоящим начальством. Нет пока деления на органы предварительного следствия и судебные органы.