Отмена крепостного права в России 1861г

Страница 2

Показателем упадка помещичьих хозяйств был и рост задолжен­ности помещиков кредитным учреждениям и частным лицам. По­мещики все больше стали закладывать и перезакладывать свои «крепостные души» в этих учреждениях. Если в начале XIX в. ими было заложено 5% крепостных крестьян, а к 30-м годам — 42%, то к 1859 г. — уже 65%. Многие помещичьи имения, обремененные долгами, «шли с молотка»: к 1833 г. из 127 тыс. дворянских семей 18 тыс. уже не имели крепостных, а к 1859 г. число семей, лишившихся крепостных крестьян, увеличилось до 27 тыс. Сумма долга помещиков, заложивших свои имения только в государствен­ных кредитных учреждениях, достигла астрономической величины — 425 млн. руб., что в два раза превосходило годовой доход в бюджете страны. Заметим кстати, что реформа 1861 г. спасла помещиков от финансового краха: государство погасило эти долги за счет вычета их из выкупных платежей крестьян.

Другой важной причиной, заставившей помещиков пойти на отмену крепостного права, был социальный фактор — нарастание из десятилетия в десятилетие крестьянских бунтов. По данным, основанным на материалах наших архивов, за первую четверть XIX в. было зарегистрировано 651 крестьянское волнение (в среднем по 26 волнений за год), за вторую четверть этого столетия — уже 1089 волнений (43 волнения за год), а за последнее десятилетие перед отменой крепостного права (1851—1860) — 1010 волнений (101 волнение за год), при этом 852 волнения приходятся на 1856— 1860 гг. Но помимо волнений протест крестьянства против крепо­стной неволи проявлялся и в других формах: убийства помещиков и управляющих имениями, распространение слухов о воле, будора­живших умы крестьян. Особое значение имели и такие массового и повседневного характера формы борьбы, не поддающиеся ника­кому статистическому учету и наносившие существенный ущерб помещичьему хозяйству, как, например, заведомо плохое выполне­ние барщины, неуплата оброка, захват помещичьих земель, лесные порубки, потравы полей и лугов помещика.

«Крестьянский вопрос» давно серьезно беспокоил российское самодержавие, а в царствование Николая I он приобрел особую у секретных комитетов, однако они не дали существенных резуль­татов. Осознавая необходимость отмены крепостного права, Нико­лай I все же полагал несвоевременной его отмену в данный момент, откладывая это на неопределенное время (см.: «История России с древнейших времен до 1861 года». Под ред. Н. И. Павленко. М., 2000. Гл. 24). Необходимо было такое крупное потрясение, как Крымская война 1853—1856 гг., чтобы царское правительство вплотную приступило к подготовке отмены крепостного права.

Поражение в Крымской войне раскрыло глаза царизму на главную причину экономической и военно-технической отсталости страны, на крепостное право и на социальную опасность его дальнейшего сохранения. Крепостная Россия не выдержала воен­ного соперничества с коалицией экономически более развитых и технически лучше оснащенных европейских стран. Крепостное хозяйство и особенно государственные финансы оказались в состо­янии глубокого кризиса: громадные расходы на войну серьезно подорвали финансовую систему государства; частые рекрутские наборы в годы войны, реквизиции скота и фуража, рост денежных и натуральных повинностей, связанных с войной, разоряли населе­ние, наносили серьезный ущерб и помещичьему хозяйству.

Экономический кризис неизбежно породил и кризис социаль­ный. Крестьянский протест уже не ограничивался локальными, разрозненными бунтами и выливался в массовые движения, охва­тывавшие одновременно сотни тысяч крестьян десятков губерний.

С 1854 г. началось массовое бегство крестьян от помещиков, охватившее многие губернии. 2 апреля 1854 г. был обнародован царский манифест о формировании резервной гребной флотилии («морского ополчения»). В нее могли записаться и помещичьи крестьяне, но с согласия помещика и с письменным обязательством о возвращении к нему после роспуска флотилии. Указ ограничивал район формирования флотилии всего четырьмя губерниями — Пе­тербургской, Олонецкой, Новгородской и Тверской. Но весть об указе всколыхнула крестьян центральных и поволжских губерний. Среди крестьян разнеслась молва о том, «что государь император призывает всех охотников в военную службу на время и что за это семейства их освободятся навсегда не только от крепостного состо­яния, но и от рекрутства и от платежа казенных повинностей». Самовольный уход для записи в ополчение вылился в массовое бегство крестьян от помещиков.

Еще более широкий характер приняло это явление в связи с манифестом 29 января 1855 г. о наборе ратников в «подвижное сухопутное ополчение». Оно охватило десятки центральных, повол­жских и украинских губерний. Особым упорством отличалось дви­жение крестьян в Киевской губернии, стремившихся записаться в «вольные казаки». Это движение, получившее название «киевской козаччины» (укр.), было прекращено с применением военной силы.

Вскоре по окончании войны, весной-летом 1856 г., крестьяне южных губерний устремились в Крым, где, по слухам, по вышед­шему указу они якобы получат свободу «от крепостного состоя­ния». Дороги, ведущие в Крым, были забиты толпами крестьян. Воинские части, посланные для их возвращения, встретили отча­янное сопротивление.

Эти и подобные массовые крестьянские выступления произвели сильное впечатление на помещиков и правящие круги. Перед ними встал призрак новой «пугачевщины», которая представлялась в то время более опасной, ибо она, как говорили помещики, могла «соединиться с глубоко задуманною демократическою революциею». Помещики и власти боялись не только и не столько реальных крестьянских бунтов, сколько возможности общего крестьянского восстания, которым могли воспользоваться революционные эле­менты.

Таким образом, перед российским самодержавием со всей не­отвратимостью встали экономические и политические задачи: не­обходимо было выйти из тяжелого финансового кризиса, разрешить острые социальные проблемы и при этом сохранить положение России в ранге великих держав.

В первый год царствования Александра II на его имя стали поступать «записки» и письма с критикой пороков существующих порядков и предложениями о проведении неотложных реформ. Эти «записки» и письма расходились во множестве списков, встречая живейший отклик в различных общественных кругах России. Ши­рокую известность тогда получили критическая записка П. А. Валуева «Дума русского» (1855) и серия «политических писем» М. П. Погодина (1854—1856). Погодин, ранее (в 30—40-х годах) защитник никола­евской системы и один из видных идеологов «официальной народ­ности», заявлял: «Прежняя система отжила свой век. Сам Бог, взяв с поприща действий покойного государя, показал нам, что для России теперь нужна другая система». Он предлагал Александру II «объявить твердое намерение освободить крестьян», ввести глас­ность и «свободу книгопечатания».

Впервые о необходимости отмены крепостного права офици­ально было заявлено Александром II в краткой речи, произнесенной им 30 марта 1856 г. перед представителями московского дворянства. Упомянув о своем нежелании сейчас «дать свободу крестьянам», царь вынужден был в то же время заявить о необходимости присту­пить к подготовке их освобождения ввиду опасности дальнейшего сохранения крепостного права, указывая, что лучше отменить кре­постное право «сверху», чем ждать, когда оно будет отменено «снизу».

Однако в течение 1856 г. практически ничего не было сделано в этом направлении, кроме разве того, что со стороны правительства предпринимались попытки выяснить отношение дворянства к ре­форме и добиться от него инициативы в деле освобождения крестьян. И здесь следует отдать должное настойчивости Александра II, который встал выше узкокорыстных интересов дворянства. Созна­вая государственную необходимость проведения реформ, в первую очередь крестьянской, царь последовательно шел к намеченной цели. Это тем более важно подчеркнуть, что подавляющее боль­шинство российского дворянства было настроено крепостнически и выступало против каких-либо реформ. Царя поддерживала либе­ральная часть помещиков, хозяйство которых было сильнее других втянуто в рыночные отношения. Они представили ему ряд своих проектов отмены крепостного права. Проекты предусматривали разные условия освобождения крестьян, что определялось разли­чием хозяйственных интересов помещиков в зависимости от кон­кретных местных условий. Всего было представлено за 1856—1859 гг. более сотни различных проектов.