Политика военного коммунизма

Страница 6

Важно отметить, что в это время в экономической теории господствовала идея безусловного преимущества крупного хозяйства перед мелким как в промышленно­сти, так и в сельском хозяйстве. В результате возникали и теоретические предпосылки для создания соответству­ющей системы управления. Сложилась громадная пира­мида управления сверху вниз, от наркома до последнего рабочего-крестьянина, через бесчисленные этажи власти .в виде главков, отделов и так далее. И все это основывалось на государственной собственности Сейчас можно осуждать, критиковать, указывая на неэффективность подобного принципа управления. Но тогда все это вы­глядело разумным и естественным.

Здесь следует сделать небольшое отступление теоре­тического характера. Для анализа механизма функцио­нирования подобной системы управления в конкретных исторических условиях России нужно разделить поня­тие власти и политики. Власть неадекватна политике. Не претендуя на всеобъемлющее определение, власть можно рассматривать как оперативное вмешательство, которое в ряде случаев способно вступать в противоре­чие с объективными тенденциями и препятствовать их развитию. Политика же — это в первую очередь осуще­ствление долговременной функции регулирования. По­литика регулирует взаимоотношения, в том числе вза­имоотношения индивида и производства. Успех той или иной политики заключается в умении урегулировать ин­тересы различных социальных слоев за счет достижения взаимоприемлемого компромисса. В результате на определенном этапе исторического развития крупные произ­водственные структуры отражают крупные государствен­ные структуры.

Подобные крупные структуры могут играть роль ком­пенсирующего фактора, но только за счет подавления индивида. Крупное производство приводит к специали­зации, дроблению операций труда, который утрачивает индивидуальный смысл и не может способствовать гар­моничному развитию человека. Крупное производство требует создания многозвенной структуры управления. В результате производитель отделен от управленческих» решений. Управленческие структуры обособляются в от­дельную социальную группу, чьи интересы подчас противоречат интересам других групп. Создается громозд­кая система, в которой индивид не может играть глав­ную роль, он обособляется и становится лишь винтиком громадного механизма. В итоге крупное машинное про­изводство, рожденное индустриальным этапом развития, вне зависимости от типа общественно-политического уклада не может адекватно способствовать развитию ин­дивида.

Нельзя забывать, что в России к 1917 году сложился именно такой технологический уровень производства, который подталкивал к подобному ходу развития. Рос­сия отличалась большой концентрацией производства, и на больших заводах, кроме директора, были инженеры, технологи, мастера и так далее. Рабочий был отчужден не только от собственности, но и от функций управления. В этой связи с точки зрения привлечения рабочего к управлению национализация носила формальный характер. В силу технологических особенностей производства рабочий и на национализированном предприятии не мог ежечасно и ежеминутно участвовать в управлении. Он продолжал быть отчужденным от функций управления, которые оказывались в руках управленче­ской структуры.

Необходимо отметить, что в условиях индустриально­го этапа развития добиться социальной стабильности возможно двумя путями. Первый путь—это когда госу­дарство берёт на себя регулирование всех абсолютно процессов, объясняя подобное стремление необходимо­стью быстрее решить задачи ускоренного общественного развития

Некоторые государства XX века начинали свою деятельность с объявления ускоренного развития в качест­ве главного приоритета, что обещало им занять в буду­щем лидирующее место в мире. В таком случае произ­водственные структуры оказываются подчиненными го­сударственным, а интересы индивида отодвигаются на последний план, а затем полностью игнорируются и при­носятся в жертву главному приоритету, достижение ко­торого берет на себя государство. Государство, оправ­дывая свои действия высокими мотивами (идея нацио­нального превосходства, форсированное построение не­виданного ранее общества и т. д.), уже не регулирует взаимоотношения между другими элементами общества а вмешивается в них на каждом шагу. Для производст­венной деятельности создаются планы-директивы, сводятся до минимума или уничтожаются саморегулирую­щиеся механизмы в экономике (рыночные отношения). Как результат, политика теряет свою главную функцию регулирования и разработки стратегии развития, низ­водится до уровня осуществления оперативного вмешательства, которое, как указывалось выше, может дейст­вовать в противоречии с объективными тенденциями развития. На этом пути государство становится на путь тотального контроля. Общественные структуры не могут сбалансированно развиваться и, как следствие этого вместо форсированного развития происходит все боль­шее отставание, растет социальная напряженность.

Второй путь—это создание государства, которое регулирует отношения в обществе, но не вмешивается в них и не берет на себя функций тотального контроля. Кроме того, индивид получает возможность достичь определенной степени свободы. Одним из официальных приоритетов общества становится не только производст­во, но и развитие социальных гарантий для существования человека. Государственные структуры не подавляют производственную сферу, а взаимодействуют с ней на паритетных началах. Это не означает, что такое государство является искомым идеалом. Крупные структуры сохраняются и в производственной и государственной сфере, что ограничивает гибкость общественного разви­тия, а также не позволяет полностью преодолеть отчуж­дения работника от функций управления. Однако по­добная модель развития создает предпосылки для дальнейшей эволюции при вступлении общества на новый технологический уровень.

В России к 1917 году технологический уровень предполагал противоречия, которые нельзя было разрешить в тогдашних условиях. Голод, гражданская война, стремление к экономическому равенству усугубляли эти противоречия и неизбежно, вне зависимости от воли и желания большевиков, толкали в сторону иерархическо­го принципа управления в обществе. Пирамида управле­ния разрослась до предела. Казалось, рядом искомый результат — теперь все контролируется, все управляется, а следовательно, неизбежно будут проведены социали­стические преобразования.

Но чем больше пирамида управления, тем больше в ней этажей власти, тем больше времени требуется для прохождения импульса команды. В подобной системе сигнал, прошедший через все этажи власти, не говоря уже о неповоротливости, неоперативности, подвергается увеличивающемуся искажению. Эффективность системы падает. Нарастает неразбериха. И чем старательнее пытались в эпоху «военного коммунизма» действовать через иерархическую структуру, тем меньше было порядка и реального контроля за ситуацией, тем меньше можно было говорить о какой-то системе в работе и достижении целей в социалистических преобразованиях. Имеются поразительные примеры попыток довести иерархическую систему управления до абсолюта. В государственную собственность были переданы даже крохотные ремесленные мастерские, а крестьян заставляли сеять в соответствии с обязательными правилами. Ло­гика подобных действий все та же — проконтролировать все до мельчайших элементов, используя возможность воздействовать через государственную собственность. Обоснованием служили тяготы гражданской войны, ко­торые было необходимо преодолеть. Общество в своем большинстве воспринимало это как условие для победы в гражданской войне. Но с окончанием войны прекра­щал свое существование главный аргумент для тоталь­ного государственного вмешательства—не стало суро­вой необходимости и широкие массы не хотели далее мириться с подобным положением.

Таким образом, политика «военного коммунизма» была вызвана логикой чрезвычайной экономической и политической ситуации. Не случайно, что элементы «во­енного коммунизма» начинали использоваться еще цар­ским правительством (например, продразверстка), ана­логичные мероприятия проводились и в других странах в годы войны. Но к этому подталкивал и технологиче­ский уровень общества, для которого наиболее естест­венным было введение иерархической системы управле­ния. Для большевиков подобные обстоятельства под­креплялись идеей доминирующей роли государства в проведении социалистических преобразований.