Оборона Севастополя (1854-1855)

Страница 4

Истомин являл собой пример бесстрашия и удивительного спокойствия даже во время самого жаркого боя; в самые критические моменты он не терял присутствия духа и ясности мысли, всегда находя выход из тяжелого положения. Он не бравировал опасностью, но смерти не боялся и всегда оказывался в бою на самых опасных местах. За полгода бессменного пребывания на Малаховом кургане Истомин был один раз ранен и один раз контужен, но не покидал укреплений.

Штаб его помещался в уцелевшем нижнем этаже каменной башни на Малаховом кургане. Здесь он и жил. С началом создания Камчатского люнета он один-два раза в сутки приходил туда и лично руководил установкой орудий и оборудованием батарей.

7 марта 1855 г. Истомин, обходя люнет, был убит ядром, попавшим ему в голову. Лишившись в лице Истомина верного помощника и друга, Нахимов часть его работы взял на себя. 27 марта 1855 г. вице-адмиралу Нахимову было присвоено звание адмирала.

В течение февраля - марта оборонительная линия Севастополя укреплялась, снимались с кораблей и ставились на укрепления новые орудия. Общее число орудий дошло до 900, но вести огонь по траншеям и артиллерии противника могли только 460 орудий. Остальные, большей частью малых калибров и недостаточной дальнобойности, были расставлены для ведения огня по ближайшим подступам, для обстрела отдельных участков местности и для внутренней обороны укреплений.

Неприятель имел на своих батареях 482 орудия. По количеству орудий превосходство врага было небольшим, но по мощности огня оно было гораздо значительнее. Залп английских и французских орудий составлял 12000 кг металла, русских – 9000 кг, т.е. на 25% меньше. Кроме того, русские имели всего 57 мортир, из которых половина не могла действовать из-за отсутствия снарядов. Противник же располагал 130 мортирами крупного калибра, из которых он мог обстреливать навесным огнем укрепления и всю территорию города.

Запас снарядов у противника составлял на пушку 600, на мортиру 350, в то время как у русских на пушку запас составлял 150 снарядов, на мортиру в зависимости от калибра — 25-100 снарядов.

Гарнизон Севастополя испытывал большую нужду в снарядах и особенно в порохе. 28 марта началась вторая крупная бомбардировка Севастополя и продолжалась без перерыва днем и ночью до 6 апреля.

За первые сутки враг не добился успеха. Англо-французское командование решило еще трое суток продолжать интенсивный обстрел днем и ночью и одновременно возводить подступы к 4-му бастиону и Камчатскому люнету. Но 2 апреля выяснилось, что русская артиллерия продолжает вести такой же огонь, как и в начале бомбардировки. Решено было продолжать бомбардировку еще трое суток, а затем штурмовать: французам - 4-й бастион и Камчатский люнет, англичанам - 3-й бастион. Однако и 5 апреля штурм не состоялся. 6 апреля на совете союзные командующие отложили штурм на 16 апреля, чтобы за это время усилить свою артиллерию.

За время: второй бомбардировки враг израсходовал 168 700 снарядов, русские 88 700. Защитники Севастополя израсходовали почти полностью запас снарядов за исключением неприкосновенного запаса на случай штурма.

16 апреля штурм также не состоялся. Продолжительная, но безуспешная осада Севастополя привела к тому, что 3 мая главнокомандующий силами противника Канробер был отстранен от командования и заменен генералом Пелисье.

Чтобы успокоить общественное мнение в Англии и Франции, новый главнокомандующий решил нанести удары по портам Азовского моря, где были сосредоточены большие запасы продовольствия. Этим он рассчитывал затруднить снабжение русских войск. Однако это предприятие не оказало заметного влияния на ход событий, хотя были истреблены значительные запасы хлеба. Подвоз продовольствия для Севастополя велся со складов Крымского полуострова и из ближайших районов Украины. Снабжению русской армии мешали не столько действия противника, сколько скверное состояние грунтовых дорог и транспорта, бюрократизм и хищения царских чиновников.

В апреле - мае продолжали прибывать подкрепления к противнику под Севастополь. В конце мая численность неприятельских войск возросла до 200 тыс.

В Севастополе и его окрестностях было около 70 тыс. русских войск. из них непосредственно обороняло Севастополь лишь 40 тыс.

Противник, учитывая свое громадное превосходство в численности, лучшее вооружение и крупные запасы боеприпасов, начал готовиться к решительному штурму. В первую очередь он решил захватить три русских укрепления, которые выдвинулись далеко впереди оборонительной линии и очень мешали вражеским войскам. Это были Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет.

25 мая в 15 часов началась третья бомбардировка Севастополя, которая продолжалась до 30 мая. Вражеским батареям было приказано до 6 часов 26 мая сделать не менее 150 выстрелов каждым орудием. На орудие заготовлено было по 500-600 зарядов. У русских же запас на орудие не превышал 60-90 зарядов.

До 18 часов русская артиллерия не отставала от артиллерии противника, затем из-за недостатка боеприпасов огонь защитников Севастополя начал ослабевать.

27 мая 35 тыс. французов атаковали Волынский и Селенгинский редуты и Камчатский люнет. Выбитые несколько раз контратаками русских, французы, поддержанные англичанами, наконец, оттеснили защитников к Малахову кургану. Находившийся на люнете Нахимов попал в окружение, но вместе с матросами и солдатами вырвался из вражеского кольца.

Во время штурма Камчатского люнета значительные потери союзникам нанесли пароходо-фрегаты “Владимир”, “Крым” и “Херсонее”, обстреливавшие противника из Килен-бухты.

5 июня 1855 г. началась четвертая бомбардировка Севастополя, после которой 6 июня противник предпринял штурм укреплений города. Против Малахова кургана, по которому наносился главный удар, 1-го и 2-го бастионов было сосредоточено около 30 тыс. французов.

Одновременно англичане решили штурмовать 3-й бастион. Английских войск было выделено 14 тыс. Всего, таким образом, для штурма предназначалось 44 тыс. чел., это больше чем вдвое превышало численность защитников Севастополя на этом участке.

Для обеспечения атаки от возможного противодействия 30-тысячной русской армии, находившейся вне города на Мекензиевых высотах (по дороге от Севастополя на Симферополь), было выделено до 70 тыс. человек.

Весь день 5 июня вражеские батареи вели огонь с неослабевающей силой. К вечеру последствия бомбардировки были очень заметны. Больше всего пострадали Малахов курган, 2-й и 3-й бастионы.

С наступлением темноты начались энергичные работы по восстановлению разрушенных участков оборонительной линии. Основные повреждения были к рассвету исправлены, подбитые орудия заменены.

К 3 часам артиллерийский огонь противника внезапно прекратился, и французы начали штурм 1-го и 2-го бастионов. Защитники 1-го и 2-го бастионов встретили колонны французов картечным и пушечным огнем. Пароходо-фрегаты “Владимир”, “Громоносец”, “Херсонес”, “Крым”, “Бессарабия” и “Одесса”, занявшие позиции перед входом в Килен-бухту, также открыли огонь по резервам французов в Килен-балке и по наступавшим частям.

Атака противника захлебнулась в 30-40 шагах от русских укреплений. Неся огромные потери, французы стали отходить. Через 15 минут атака была повторена, но безрезультатно. Одновременно начались атаки французов на Малахов курган и англичан - на 3-й бастион, которые были также отбиты.

Штурм был отражен на всех участках. За время бомбардировки и штурма противник израсходовал 72 000 снарядов, русские – 19 000. Общие потери русских достигли 4 800 человек. Противник потерял убитыми свыше 7 тыс. солдат и 18 офицеров и 270 солдат пленными.

После отражения штурма защитники Севастополя получили небольшую передышку. Это дало русским возможность заняться восстановлением укреплений. В целом, однако, инженерные работы не получили того размаха, как это требовалось обстановкой. Причиной этого являлись все те же недостатки управления.

Противник вынужден был на время отказаться от нового штурма, но усилил артиллерийский огонь с целью нанесения как можно больших потерь русским войскам. 28 июня защитники Севастополя понесли невозместимую потерю: на Малаховом кургане был смертельно ранен адмирал Павел Степанович Нахимов. Пуля попала ему в висок в тот момент, когда он рассматривал траншеи противника, высунувшись из прикрытия. 30 июня, не приходя в сознание, Нахимов умер.