Крестьянское восстание 1773-1775 гг.

Страница 13

После получения известий о захвате

в плен предводителя восстания Екате­рина II потребовала от главнокомандую­щего карательными войсками обратить главное внимание на подавление вы­ступлений башкир и казахов2.

В конце сентября генерал-аншеф П. И. Панин принимает решение о пе­реброске крупных воинских сил в Баш­кирию. В Оренбургской губернии была размещена 2-я дивизия под командо­ванием П. М. Голицына. Панин запре­тил Деколонгу переброску Сибирских войск из Исетской провинции и потре­бовал для «надлежащего уральских баш-кирцев удержания» от восстания распо­ложить команды так, чтобы они соеди­нялись с постами 2-й дивизии3. Вместе с местными гарнизонными командами карательные силы насчитывали несколь­ко тысяч человек. Большую часть пере­брошенных в Башкирию войск состав­ляла кавалерия. Тем самым был учтен прежний опыт ведения боев против баш­кирской конницы.

Многие воинские подразделения имели при себе конные команды верных властям башкирских, мишарских, татар­ских старшин и сотников. Активизиро­валась деятельность самостоятельно действовавших «инородческих» кара­тельных отрядов. На севере Башкирии повстанцев преследовал крупный^ отряд Кулыя Балтачева, на юго-западе — отряд Кидряса Муллакаева и др.4 В ию­ле — августе 1774 г. башкирский стар­шина Катайской волости Исетской про­винции Терегул Казанбаев выполнял роль проводника войск И. Л. Тимашева, помогая громить застигнутые врасплох повстанческие отряды .

Отдельные старшины, не решаясь открыто выступить против повстанцев,

1 РГАДА. Ф. 271. Д. 1339 б. Л. 340.

2 Сборник РИО. Т. 6. С. 154.

3 Дмитриев-Мамонов А. И. Указ. соч. С. 158— 159, 171.

4 РГАДА. Ф. 6. Д. 507. Ч. 2. Л. 256; Д. 593. Л. 15—16, 184; Ф. 1100. Д. 12. Л. 203; Ф. 1274. Д. 174. Л. 244; Д. 175. Л. 395, 398; Д. 179. Л. 380, 727; Крестьянская война. С. 226—229, 263, 269, 401, 402.

в РГАДА. Ф. 6. Д. 627, Ч. 8. Л. 221—223, 268.

Глава X Крестьянская война 1773---777,5 гг. на территории Башкортостана

329

призывали придерживаться нейтраль­ной позиции: «Между собою нам ника­кого смятения делать не надобно, а жить спокойно» . Но определяющей ста­ла иная тенденция, зародившаяся еще на первом этапе Крестьянской войны,— все больше старшин вступало в непри­крытую и яростную борьбу с восстав­шими.

В Казанской секретной комиссии старшины давали «подписки, что они впредь непоколебимы прибудут в долж­ной верности» . 10 ноября начальник комиссии генерал-майор П. С. Потем­кин извещал императрицу: «Из башкир­ского народа с повиновением явилось ко мне до 200 старшин»3. Участвовов-

• шие прежде в восстании старшины любым способом, даже ценой предатель­ства, участием в поимке повстанческих вожаков, стремились загладить свою вину перед правительством.

Повстанцы беспощадно расправля­лись с представителями старшины, враж­дебными восстанию. Многие богатей поплатились собственной жизнью или жизнью членов своих семейств, их иму­щество, скот конфисковывались, а дома сжигались. Зато за борьбу против пов­станцев позднее они были вознаграж-

' дены властями: 26 человек получили золотые и серебряные медали Сената, семеро — офицерские звания4, осталь­ные удостоились указов, похвальных аттестатов губернатора и командиров

: воинских частей. Их щедро награжда­ли именным оружием, сукнами и день-

, гами5. Не обошли местных карателей и продвижением по службе. По реко­мендации генерала П. М. Голицына баш­кирский сотник Абдулзялиль Султанов был определен старшиной Байлярской

{ вол. Казанской дороги. За верную служ­бу властям волостными старшинами стали башкиры Куват Хасанов, Куся-пай Аптряков, Ахмер Курмангулов, Ишали Якупов, мишари Салимджевхер Тонкачев, Мустафа Банков, Амирхан Юсупов, другие получили должности походных старшин, сотников, есаулов0. I Наступление карательных войск, пре­дательство и прислужничество им мно­гих старшин и сотников, широкое опо-

вещение населения о захвате в плен Е. И. Пугачева привели к спаду восста­ния в Башкирии. Если в июле — сентяб­ре Салават Юлаев, Юламан Кушаев и другие народные вожаки еще пытались объединить разрозненные повстанческие отряды, то в октябре — ноябре на тер-, ритории Башкирии сохранялись лишь отдельные очаги восстания.

На севере и северо-востоке Башки­рии продолжали действовать отряды Са-лавата Юлаева и его соратников. Уфим­ская провинциальная канцелярия 8 ок­тября сообщала губернатору, что вы­нуждена была отправить в Екатерин­бург захваченных в плен работных лю­дей Саткинского и Златоустовского за­водов не через Кунгур, а через Мензе-линск «по притчине продолжающейся по прямому отсель до города Кунгура тракту» опасности от повстанцев'. В это же время подполковник Папав получил известие о появлении в деревнях по р. Танып отряда повстанческого полков­ника Батыркая Иткинина, который де­лает «в башкирцах возмущение пригла­шением к собранию». Папав направил против Батыркая карательный отряд Рахмангула Иртуганова. В боевую го­товность были приведены все кара­тельные силы Пермской провинции8.

Повстанцы не оставляли намерений расширить сферу своих действий к се­веру от Уфимской провинции. Это за­ставляло полковника В. Ф. Бибикова принимать меры по охране границ и защите крепостей и заводов Екатерин­бургского горного ведомства от повстан-

1 Документы ставки Е. И. Пугачева. С. 122.

2 РГАДА. Ф. 1274. Д. 175. Л. 355; Д. 182. Л. 205.

3 Там же. Ф. 6. Д. 512. Ч. 2. Л. 185.

4 Там же. Ч. 3. Л. 156, 159, 217.

5 Гвоздикова И. М. Указ. соч. С. 28, 42, 150—151.

6 РГАДА. Ф. 6. Д. 516. Ч. 3. Л. 217; Д. 592. Л. 194, 349; ГАОО. Ф. 3. Д. 140. Л. 23, 31—33; Д. 141. Л. 185—186, 190—191; Д. 148. Л. 21, 39, 92—93; Д. 155. Л. 57, 59, 67—68, 71; Д. 171. Л. 9, 16; Гвоздикова И. М. Документы свидетельст-вуют//Поиски и находки. Уфа, 1984. С. 112—124.

* РГАДА. Ф. 1100. Д. П. Л. 81.

ё Андрущепко А. И, Указ. соч. С. 297—298.

330

Глава X Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкортостана

цев'. Даже в январе 1775 г. он не был уверен в безопасности пограничных с Башкирией районов.

Формой протеста и сопротивления был отказ пугачевцев от повиновения властям. Так, в ведомости, присланной Уфимской провинциальной канцелярией в Оренбург в начале ноября 1774 г., от­мечалось, что старшины Сибирской до­роги «с командами их и поныне нахо­дятся» в неповиновении и никто из них, за исключением «ясашного старшины Алексея Бекметева», не пришел с повин­ной и что из селений Сибирской дороги, где действует Салават Юлаев, «по сие время» также никто не явился к влас­тям2.

В волостях Осинской дороги стояли отряды соратников Салавата — Адиля Азменева, Ал ад и на Бектуганова, Сей-фуллы Сайдашева и др.3. В ноябре П. М. Голицыну пришлось перебросить туда новые команды, поскольку, объяс­нял он генералу П. И. Панину, «глав­ная теперь нужда состоит в успокоении бунтующих башкирцов, пребывающих поблизости городов Осы, Кунгура и Красноуфимска»4.

Показателем верности лозунгам Пу­гачевского восстания является письмо, направленное старшиной Кущинской вол. Сибирской дороги подполковни­ком Ильчигулом Иткуловым в октябре 1774 г. временному коменданту Красно-уфимской крепости Я. Г. Савинову об отказе принести повинную: «нам скло­ниться неможно, потому что присягу за Петра Федоровича приняли», а если Савинов с командой выступит «за реку Уфу ., то будем противиться и с вами драться»0.

До зимы не было восстановлено прежнее правление в Бирске, Елдяке, Красноуфимске, Осе, Нагайбаке. Но территория активных действий повстан­цев быстро сужалась и поздней осенью 1774 г. она ограничивалась лишь от­дельными районами Сибирской дороги.

Власти и командование каратель­ными войсками прилагали все усилия к окончательному подавлению восста­ния. Наряду с военными мерами приме­нялась антиповстанческая агитация,

сдобренная угрозами, обещаниями про­щения за участие в восстании. В октябре по Башкирии распространяли объявле­ния П. И. Панина с сообщением о раз­громе главных повстанческих сил, о зах­вате в плен Пугачева. Панин требовал сложить оружие и угрожал, что в случае неповиновения башкир «мужеск пол до самых младенцев будет растерзан лю­тейшими смертями, жены, дети и земли их все без изъятия розданы в рабство и владение пребывшим в верности е. и. в. российским подданным». И, наконец, он взывал к повстанцам «в знак своего ис­тинного покаяния и подданического повиновения» выдать Салавата и его отца «ближайшему из подчиненных мне войск военноначальнику»15.