Миграция сельского населения России XVIII — I пол. XIX вв.

Страница 5

Использование казаков в почтовой службе на большие расстояния приводило к разорению их семей, поэтому астраханский губернатор Н. А. Бекетов просил “высочайшего разрешения” на создание “наподобие как у донцов ландмилиции” [31; 60]. Так, по московскому тракту были созданы 5-ть первых станиц: Лебяжинская, Сероглазинская, Замьяновская, Ветлянинская и Грачевская. Почти одновременно со “служилыми” станицами были образованы ещё два станичных поселения из отставных казаков — Косинская и Копановская. Организация этих станиц была вызвана большими пробелами в расстоянии по обе стороны от Енотаевска до Ветлянинской и Сероглазинской станиц; заселялись станицы в 1766 г. отставными казаками и солдатами, жившими в Астрахани. Для пополнения данных станиц населением, туда должны были переселяться выходившие в отставку казаки из числа пригородных (Астрахань), однако казаки бежали и укрывались на рыболовных ватагах. Тогда губернатор в 1767 г. своим решением принятие казаков на работу с пристонодержательством беглых людей [31; 88]. Такая жесткая политика была направлена на решение одной задачи — заселения губернии. Тот же Бекетов не только покрывал переселение беглых в край, но и помогал их обустройству. В 1770 г. узнав о том, что недалеко от Ветлянинской станицы “15 коломенских бурлаков или лучше сказать беглых людей осталисьѕ зимоватьѕ заехал к ним и объявил,ѕ что если они имеют желание, то могут привести жен и детей здесь селиться и что паспортов никаких с них не спросят, те изъявили желание и просили его пособияѕ Губернатор приказал жителям Никольского и Ветлянки привезти им из займища лесуѕ — так каждый из них поставил себе отдельную лачугу и вызвал семейство.”[19; 125] В результате этих событий было основано село Пришиб.[3] [31; 60]

Если по правобережью Волги проблема защиты переселенцев была в целом решена к началу 70-х гг. XVIII в. (последняя казачья станица основана в 1830-е гг. — Михайловскя), то луговая сторона была полностью беззащитна. Вскоре случилось событие, заставившее правительство принять срочные меры.

В 1771 г. находившаяся на луговой стороне Волги, значительная часть калмыков откочевала в пределы китайских владений. С того времени в опустевшие пространства начинают проникать из-за р. Урал новые кочевники, неправильно называемые в XIX в. киргиз-кайсаками.

Над поселенцами, прибывающими на Ахтубу нависла угроза хозяйственного разорения и даже физического уничтожения. Колонизация левого берега Волги оказалась под вопросом. В марте 1874 г. новый губернатор астраханский Жуков предписывает командиру астраханских казаков Персидскому “в предосторожность от появившихся воровских кайсацких партий, дабы они селениям здешним русским и кочевым татарам, не могли причинить вреда, а паче захвата людей и отгона скота и лошадей, учредить из Красноярской служилых казаков, на основании прежних предписаний, разъезды и производить оные прикрывая кундровских татар и российские селения”.кроме оседлых поселений в воинской охране нуждались ещё и соляные озера, на которых работали ломщики соли, а также возчики её.

Отдельные проникновения разбойничьих отрядов казахов происходили и до 1771 г. (Любомиров считает, что строительство Енотаевска было связано с первыми опустошительными набегами казахов.) Теперь, с уходом калмыков, набеги приобрели угрожающий российскому присутствию характер. Академик П. С. Паллас, рассказывая о своей поездке по Волге в 1774 г., так описывает Владимирский соляной склад: “На соляной пристани все казалось быть в великом беспорядке, киргизы хорошие дома, коих было три, обратили в пепел, прочие срыли до основания, словом вся домашняя утварь, даже и печи, были переломаны. По причине разбоев, чинимых на степи, никто не осмеливался нынешнего лета собирать соль на Баскунчакском озере.”

С усилением натиска казахских набегов, от приморских ватаг до немецких колоний на Волге, было решено через 12 лет после ухода калмыков, по проекту Симбирского и Уримского генерал-губернатора барона Игельстрана “в отношении тишины и безопасности в пределах Астраханского и Симбирского края принять более существенные меры, чем временные высылки воинских команд”. По предложению барона было решено ежегодно на осень и зиму выставлять за Волгой воинский кордон, который должен представлять цепь постов. Постоянными кордоны стали в 1793–1794 гг.

В 1809 г. командир астраханского казачьего полка П. С. Попов, для служащих на кордонных постах казаков издал на основании высочайшего повеления инструкцию, по которой, кроме прочего, вменялась казакам в обязанность делать между постами разъезды по 4 раза в сутки. Разъезды при встрече должны были извещать один другого о благополучии и обмениваться сургутными печатями, наклеенными на маленьких дощечках, что служило доказательством свиданий разъездов между собой.

Показателем необходимости подобных мер, может служить следующий факт. На вопрос о препятствиях при заселении “со стороны туземцев”, из 9 селений расположенных на Ахтубе старосты 2-х сел ответили положительно. “В первоначальном заселении место (1798) ныне называемое под словом “Болхуны” переселенцами встречалось и в настоящее время встречается со стороны кочевого народа кирюгиз присягающих в степи близ земли балхунского общества, наглые обращения к населившемуся народу: как то постоянное воровство скота, ограбления и даже наносят жестокие побои, от которых редкий житель может ускользнуть и даже приводят некоторых крестьян в крайний упадок”. [19; 36] Кстати, ответ этот был записан в 1877 г. уже после уничтожения линии кордонов.

Жители с. Сокрутово так же испытывали при заселении “воровство скота, личную обиду” со стороны казахов.[19;140]

И всё же во время существования кордонной линии, казачьих постов на Ахтубе, возникла основная часть селений (кроме уже названных):

à 1789 г. — с. Харабали [44];

à 1797 г. — с. Сасыколи [9; 21];

à 1798 г. — с. Болхуны [30; 4];

à 1807 г. — с. Золотуха [19; 134];

à 1808 г. — с. Сокрутовка [30; 8];

à 1811 г. — х. Левкин [30; 17];

à 1811 г. — с. Пироговка [19; 122];

à 1812 г. — с. Пологое займище [19; 36];

à 1814 г. — с. Батаевка [30; 97];

à 1814 г. — с. Михайловка [30; 6];

à 1818 г. — с. Новониколаевка [30; 5];

à 1818 г. — х. Кожевников [30; 6];

à 1820 г. — д. Рождественка [30; 7];

à 1828 г. — с. Тамбовка [30; 20].

Важно отметить, что основание этого массива российских селений в Волго-Ахтубинской пойме произошло после ухода калмыков и во время закрепления во “внутренней степи” (между р. Урал и р. Волгой) нового здесь народа — казахов, т. е. в промежутке между сменой двух кочевых этносов. Это событие весьма примечательно в этнополитическом смысле. Заселение Ахтубы усилило российское присутствие на Нижней Волге, укрепило положение Астраханского края как составной части России.

С увеличением заселенности Ахтубы, отдельные посты кордонной линии упразднялись. С 1829 г. казакам разрешалось делать разъезды не четыре, а лишь два раза в сутки, между некоторыми постами и один раз [33; 8].

В 1836 г. на интересующей нас территории остается только три поста казаков: Сасыкольский, Баскунчакский и Эльтонский. Из них только два последних остаются с уничтожением Внутренней Астраханской линии в 1865 г. [33; 8]

Поскольку большинство казаков было распущено по родным станицам или переведено на другую линию, возможно сказать, что казаки не оставили заметных следов в освоении Ахтубы, хотя и способствовали её колонизации. Задача кордонной системы состояла в защите некогда редких и малолюдных селений. Ахтубинская линия сыграла отведенную ей роль защиты от нападений казахов.

Политика российского правительства по отношению к новым кочевникам-казахам была двоякой. С одной стороны, проводилось сдерживание переселения этого этноса не российскую сторону р. Урал. Насколько возможно это было в бескрайних степных просторах, проводилась регламентация переселившихся, их учет. “Со всех родов перепустивших свой скот на здешнюю сторону (р. Урал) в залог спокойствия брались “атаманы”. В то же время остановить эту волну великих переселений народов было невозможно. Поэтому правительство спешило придать законную основу этой иммиграции.