Мир и Россия: тенденции мировой истории

Страница 49

Безусловно, определенные изменения в системе хозяйствования происходили, но основа экономической жизни по-прежнему остава­лась директивной. Ни один из планов преобразования экономики не был ни всеохватывающим, ни последовательным. Все они предпола­гали лишь частичные изменения, при которых товарные, хозрасчет­ные механизмы должны были сочетаться с сохранением в экономике административных принципов, централизованного снабжения и це­нообразования.

Таким образом, административная природа экономических ме­ханизмов, сложившаяся в 30-40-х гг., принципиально не изменилась и продолжала действовать, что привело к положению в начале 70-х гг., когда экстенсивные факторы роста в основном себя исчерпали. Меж­ду тем развернувшаяся в мире НТР настоятельно требовала перехода к интенсивным методам, к новому типу производства - научно-техни­ческому. Не только Запад, но и новые "индустриальные тигры" азиатско-тихоокеанского региона совершили рывок к научно-техническому способу производства, вступили на путь интенсивного развития. А в СССР по-прежнему игнорировались экономические стимулы, господствовала система хозяйствования, которая являлась важным препятствием для научно-технического прогресса. Мы оста­лись во многом на уровне старого индустриального типа развития с его упором на количественные показатели.

Как видим, обеспечить переход на качественно новую стадию экономического роста без коренного изменения общественных по­рядков оказалось невозможным. Недостаточно измененный хозяйст­венно-политический механизм стал действовать как механизм тор­можения, что немедленно привело к неуклонному ухудшению эко­номических показателей в стране.

Восьмая пятилетка оказалась последней, задания которой пол­ностью были выполнены. Однако нельзя сказать, что страна не разви­валась. В отдельных областях были достигнуты и серьезные успехи. К началу 80-х гг., например, СССР обошел развитые страны Запада по объему и производству на душу населения угля, стали, электро­энергии и цемента. В промышленных и полупромышленных отраслях сосредоточилось 48 % работающего населения, в сельском хозяйстве - 20 %, в 3 раза выросла доля специалистов с высшим и средне специальным образованием. В девятой пятилетке (1971-1975) высокими темпами шло оснащение разных отраслей экономики станками с ЧПУ. В десятой пятилетке (1976-1980) у нас было в 2 раза больше ав­томатических линий, чем в девятой. Этим самым были созданы пред­посылки для перехода страны на стадию научно-индустриального производства. Однако отсутствие радикальных перемен в экономиче­ских и социальных механизмах заметно мешало там, где завершение индустриальных процессов ставило более сложные проблемы, тре­бующие не экстенсивных, а интенсивных процессов.

Партийно-политическое руководство страны находилось в пле­ну высоких показателей восьмой пятилетки. Громадные вложения в девятую и десятую пятилетки не дали нужных результатов, что резко сказалось на росте производительности труда, которая в десятой пя­тилетке выросла только на 17 %, вместо 30-34 % по плану. Между тем на XXVI съезде КПСС (1981 г.) так же, как и на предыдущем, итоги подводились в том же отчетно-парадном стиле. На съезде не возникло разговора о том, почему минувшая десятая пятилетка, про­возглашенная пятилеткой эффективности и качества, не стала ею. За­терялись слова и о невыполнении решения XXIV съезда по переводу страны на рельсы интенсификации.

После смерти в 1982 г. Брежнева новым Генеральным секрета­рем ЦК был избран Ю.В. Андропов. С этого времени наблюдается решимость партии извлечь уроки из накопленного опыта, что способствовало оживлению деятельности промышленных предприятий, появлению новых форм организации труда. Но улучшение носило временный характер и не ,могло обеспечить устойчивую стабилиза­цию экономики страны. Промышленность выполнила план одинна­дцатой пятилетки только на 94 %. Темпы увеличения объема про­мышленного производства составили 20 % - в то время как в десятой - 24 %, в девятой - 43 %. В сельское хозяйство вложили 670,4 млрд. руб., в 2 раза подняли закупочные цены на сельхозпродукты, дали стране тракторов в 4 раза, зерновых комбайнов в 5 раз больше, чем получили фермерские хозяйства США, результаты оказались незна­чительными.

За восьмую пятилетку прирост валовой продукции сельского хозяйства составил 21 %, за девятую - 13 %, за десятую - 9 %, за одиннадцатую - 6 %. СССР, оставаясь в числе крупнейших в мире производителей зерна, с начала 70-х гг. уверенно возглавил список его импортеров. Главная причина деградации сельского хозяйства за­ключается в существе тех социально-экономических отношений, ко­торые сформировались в 20 - 30-е годы и развивались затем по инер­ции.

Кризисная ситуация, сложившаяся на рубеже 80-х гг., с особой силой проявилась и в социальных отношениях. Во-первых, укоре­нившиеся специфические и изжившие себя хозяйственные механиз­мы и управленческие традиции формировали социальную базу кон­серватизма и застоя, порождали хозяйственную бюрократию, парази­тирующую на отношениях собственности. Во-вторых, нерациональ­ное, экстенсивное использование трудовых ресурсов привело к паде­нию темпов вытеснения ручного труда в производстве. В-третьих, в затратную экономику была включена и система образования, которая финансировалась по остаточному принципу. Это привело к тому, что по уровню интеллектуальной культуры и образованности насе­ления СССР опустился за 1955-1965 гг. с 3 на 43 место в мире.

Быстро снижались реальные доходы на душу населения. В 1985г СССР занимал уже по уровню потребления 77 место в мире, в 5 раз, уступая США. Мы также оказались на 35 месте в мире по про­должительности жизни, достигнув уровня 1958 г. Обострение соци­альных противоречий порождало дефицит, скопление у населения большого количества неизрасходованных денег. Все это вместе взя­тое позволяет сказать, что руководство страны было неспособно при­нять вызов времени, перестроить экономику и политику примени­тельно к новому этапу НТР. Оно не сделало своевременный поворот в сторону социальной сферы, чем создавало почву, для серьезных со­циальных конфликтов.

Развитие, политической системы СССР носило тоже сложный и противоречивый характер. Необходимость изменения многих эле­ментов этой системы была понята еще в 50-е гг. После устранения с политической арены Н.С. Хрущева и его сторонников для нового ру­ководства открылась возможность восстановить утраченные старые, догматические формы и методы управления страной. Но перемены после XX. съезда были столь глубоки, что Брежнев и его команда не смогли ни полностью отказаться от реформ, ни восстановить в преж­нем виде методы руководства обществом. Они смогли только закон­сервировать,, насколько это было возможно основные элементы этой . системы, свести на нет те преобразования, в которых были вынужде­ны участвовать. Не изменилась политическая система и после приня­тия Конституции 1977 г., согласно которой вся власть в СССР при­надлежит народу. По Конституции, основой политической системы государства являлись Советы, которые не были полновластными ор­ганами. Слияние партийного, советского и хозяйственного аппарата, сосредоточение в его руках всей полноты власти позволяло ему бес­контрольно распоряжаться государственной собственностью. Демо­кратические институты советской власти в этих условиях не могли действовать. Таким образом, трудности и недостатки, противоречия в работе органов советской власти требовали реформирования системы управления государством.

Очень быстро нарастали кризисные явления и в национальных отношениях, хотя руководство страны стремилось их не замечать, провозглашая формулу о решении национального вопроса в СССР. Не миновала кризиса и такая мощная и сильная организация, как КПСС. Следует признать, что кризисные явления в партии накапли­вались десятилетиями. Она никогда не существовала как обычная по­литическая партия и была над государственной супер структурой, не имевшая аналогов в мире, жила по своим законам и не подлежала ни­какому контролю извне. Это исключительное ее положение было за­креплено в Конституции СССР.