История эстетики

Страница 2

Доминирующими видами искусства выступали изобразительное – архитектура, скульптура, живопись.

Стиль дворцовых построек создал абсолютизм. Дворец уже не крепость, как в средние века, а, как пишет Э.Фукс, «низведенный на Землю Олимп, где все говорит о том, что здесь обитают боги. Обширная передняя, огромные залы и галереи. Стены покрыты сверху донизу зеркалами, ослепляющими взоры. Без зеркал не могут обойтись ни поза, ни жажда представительствования…Сады и парки – сверкающие поляны Олимпа, вечно смеющиеся и вечно веселые» .(Иллюстрированная история нравов. Галантный век. М., 1994г., с.13).

Искусство барокко – величие, помпезность. Одна из постоянных его тем – тема божественного государя. Юпитер и Марс наделены государевыми чертами. Античные мифы превращены в историю жизни королевской династии. «В его руках покоятся гром и молнии, и, сгорая от сладострастной истомы, рвутся к нему божественно прекрасные тела Данаи и Леды. От него родится новое поколение, и если блистательно возрождается век древних героев, то только благодаря ему (государю)».

Искусство барокко,– это, прежде всего, искусство католической религии.

Барокко – порожденное кризисом Возрождения художественное направление XVI-XVII вв, к которому относятся Л.Ариосто, Т.Тассо (Италия), Г.Сакс, А.Грифиус, Г.Гриммельсхаузен (Германия), Лопе де Вега, П. Кальдерсон, Ф.Кеведо (Испания), Б.Джонсон, Дж.Уэбстер (Англия).

Торквато Тассо (1544 - 1595) выступает как поэт и как теоретик искусства («Рассуждение о героической поэме»). В центре его внимания теория эпопеи. Тассо опирается на Аристотеля, но в отличие от него отдает предпочтение не трагедии, а героической поэме и строит свои концепции на ее материале. Теория, по мнению Тассо, должна выработать образец героической поэмы. Однако этот образец не заключается в каком – либо одном, даже лучшем поэтическом произведении («Илиаде» или «Энеиде», например), он может быть создан на основе теоретического изучения всех существующих поэм.

В понимании сути поэзии Тассо идет от аристотелевского «мимезиса»: поэзия – подражание словом. О предмете подражания Тассо высказывает самостоятельное суждение: в отличие от стоиков, считавших предметом поэзиидействия богов и людей, Тассо говорит о том, что поэзия – это словесное подражание действиям человеческим (если поэзия и выводит богов и животных, то приписывает им человеческие действия). Природа и ее явления служат только побочными украшениями, главное же в поэзии – человек и все человеческое. Оно возбуждает в нас приветливое участие и может служить назиданием нашей собственной жизни.

Цель поэта, согласно Тассо, идея прекрасного. Тассо говорит и о взаимоотношении полезного (практического) и незаинтересованного в эстетическом отношении искусства к действительновти: «Сличая цель наслаждения с целью пользы, нельзя не признать, -пишет он, что первая благороднее второй, потому что мы желаем этой цели для нее самой и всего другого для нее же желаем. Вот почему эта цель имеет совершенное сходство с блаженством, в котором заключена цель гражданина; сверх того она и дружна с добродетелью, ибо возвышает природу человека». Эти положения Тассо явились для эстетики переломным пунктом в решении проблемы о цели искусства. Тассо говорит о двух моментах в искусстве: о его пользе (низшее начало) и наслаждении (высшее начало).

«Если поэт, поскольку он поэт, будет иметь наслаждение предметом, он не устранится от этой цели, к которой должен устремлять все свои мысли, как стрельцы свои стрелы; но поскольку он есть гражданин и член города или, по крайней мере, поскольку искусство его подчинено искусству верхомному над всеми (Тассо имеет в виду искусство политики, управления государством, ведения гражданской жизни) – он избирает целью благородную пользу. Итак из двух целей, предполагаемых поэтом, одна, собственно, принадлежит его искусству, другая – искусству высшему; но, взирая на собственную цель свою, да остережется он перейти в противное, ибо благородные наслаждения противны неблагородным».

Признав за художественным творчеством общественное значение, Тассо видит в этих возможностях как бы внешнюю цель искусства, внутренняя же его цель – наслаждение – основывается на незаинтересованном отношении к объекту. Тассо считал гражданственность необходимым свойством художника, но в сфере искусства гражданин обязан быть поэтом.

Тассо – защитник в теории и проводник на практике аристотелевского принципа единства действия.

Поэма должна быть похожа на сотворенный богом мир, а последний обладает единством: «Мир, заключающий в своем лоне столько разнообразных предметов, один, одна его форма и сущность, один узел, связующий все его части разногласным согласием: нет в нем недостатка, - и все, что ни есть, служит в нем к необходимости или к украшению: подобным образом по моему мнению, и превосходный поэт (которыйне по чему иному именуется божественным, как по тому, что в действиях своих, уподобляясь верховному художнику, становится причастником его божественности) создает поэму, в которой, как в малом мире, так строятся войска, готовятся битвы на суше и на море, осаждаются города, происходят единоборства, турниры, описываются голод, жажда, бури, пожары, чудеса; собираются советы на небесах и в аду; попеременно видны мятежи, раздоры, заблуждения, волшебства, подвиги, жестокости, смелости, вежливости, великодушия, любви, то счастливые, то несчастные, - и, несмотря на все это разнообразие предметов, поэма должна быть единою, единою ее форма и душа, чтобы все сии предметы друг ко другу относились, один от другого зависели, чтобы по отнятии одной части или по перемене места оной разрушалось самое целое».

Художественное произведение для Тассо – единый мир, целостный, внутренне замкнутый, организованный, не могущий быть измененным ни в одной своей части без разрушения целого.Творчество поэта для Тассо – подражание творчеству бога. Поэт, по Тассо, как бы сотворяет свой мир:» искусство строить поэму» походит «на разум вселенной, который есть соединение противоположностей, как разум музыки».

Наиболее значительным и известным характером итальянского барокко был Джованни Лоренцо Бернини (1598-1680). Он прославлял и абсолютизм и католицизм. Это был ченловек огромной творческой энергии, который поражал разнообразием дарований: архитектор, скульптор, декоратор, живописец, рисовальщик. Он из тех редких художников, кто прожил долгую и безбедную жизнь. Фактически на протяжении всей жизни Бернини был диктатором римской художественной жизни. Его авторитет был непререкаем.

С одной стороны его творчество – отражение требований церкви ( не случайно церковь всегда покровительствовала его таланту ), с другой – оно расширило возможности пространственных (пластических) видов искусства. С одной стороны он составил славу католического искусства, с другой – он же «развратил» церковную пластику, создал скандальный, вертлявый, неприлично кокетливый тип религиозных статуй, которые стали каноном на целый век.

Одна из знаменитых скульптур Бернини – Давид. Он представлен совсем по-иному, чем у Микеланджело. Там – покой, здесь – экспрессия, чувство, порывистое движение. То же отражено и на лице. Оно искажено гримасой гнева и ярости. В отличие от монументальности возрожденцев, Бернини стремится к конкретности изображения события.

Действие, динамика – стержень решения композиций Бернини «Похищение Прозерпины», «Аполлон и Дафна». Этот художник сумел одним из первых (после античных скульпторов) подойти к проблеме передачи движения пространственным видом искусства.

Особенно выразительно это представлено в его скульптуре «Аполлон и Дафна» (история Аполлона и Дафны рассказана Овидием. Аполлон преследует Дафну, дочь земли Геи и бога рек Пенея (или Ладона), давшую слово сохранить целомудрие и остаться безбрачной. Она обратилась за помощью к богам, и боги превратили ее в лавровое дерево. Тщетно Аполлон обнимал его, назад в Дафну оно не превратилось. А лавр стал с этих пор излюбленным растением Аполлона ).

Бернини удивительно точно передал момент метаморфозы тела нимфы в корни, ветви дерева. Камень передает и нежность кожи Дафны, и легкость волос, и поверхность появляющегося дерева.