Итоги коллективизации для СССР

Страница 5

Эти обстоятельства и принудили принять экстренные меры по улуч­шению экономических условий для производителей технических культур, дабы избежать грозящей остановки лёгкой промышленности. Для про­изводителей зерна, картофеля, овощей, мясомолочной продукции про­изводство оставалось заведомо убыточным.

Процесс производства в колхозах поддерживался по-разному. Одни колхозы, будучи вынуждены оплачивать поставки средств производ­ства, создавать семенной и фуражный фонды, покрывали производст­венные затраты за счёт резкого сокращения оплаты труда колхозни­ков. Источником покрытия убытков выступала тем самым часть необхо­димого продукта, производимого в обобществлённом хозяйстве. Некото­рые хозяйства, планирование заготовок ставило в особо льготные усло­вия, позволявшие полностью выполнить планы по сдаче зерна и других продуктов, оставляя в своих руках довольно крупные натуральные фонды. Как правило, именно из таких хозяйств, которые отдавали госу­дарству только прибавочный продукт и вырастали передовые колхозы с высоким уровнем оплаты труда. Часть хозяйств получала безвозмезд­ную финансовую, техническую, семенную, фуражную помощь государ­ства.

А вот воспроизводство рабочей силы общественный сектор колхозов обеспечить не мог. Точных цифр на этот счёт не существует, но никак не менее 60% своих доходов колхозники получали за счёт личного подсоб­ного хозяйства, хотя оно и облагалось налогами и натуральными по­ставками. Тем самым экономика колхоза получала подозрительное сход­ство с некоторыми чертами феодального поместья. Работа колхозников приобретала чёткое деление: в общественном хозяйстве колхозник ра­ботает на государство почти безвозмездно, в личном хозяйстве колхоз­ник работает на себя. Общественная собственность тем самым не только в сознании колхозника, но и в действительности превращалась для него в чужую, "казённую". Система бюрократического произвола в управлении сельским хозяйством восторжествовала. Эта система поро­дила моменты деградации в сельском хозяйстве СССР и ухудшение про­довольственного снабжения населения как в городе, так и в деревне.

Начало второй пятилетки было крайне тяжёлым для сельского хозяй­ства. Преодоление кризисной ситуации требовало огромных усилий и времени. Восстановление сельскохозяйственного производства началось в 1935 - 1937 г. Стали увеличиваться урожаи, возобновился рост поголо­вья скота, улучшилась оплата труда. Сказывались результаты и техниче­ского перевооружения сельского хозяйства. В 1937 г. система машинно-тракторных станций (МТС) об­служивала девять десятых колхозов. Од­нако прирост производства за эти три года не покрыл потерь первых двух лет. По Постановлению от 19 января 1933 г. заготовки становились составной частью обязатель­ного налога, взимаемого государством и не подлежащего пересмотру местными властями. Но на самом деле, не снижая размера отчислений в пользу государства, постановление лишь утяжелило участь крестьян. В придачу к налогу колхозники обязыва­лись оплачивать натурой услуги, предоставляемые им через МТС. Этот весьма значительный сбор давал в 1930-е годы минимум 50% хле­бозаго­товок. Сверх того государство полностью брало на себя контроль за размерами посевных площадей и урожая в колхозах, несмотря на то, что они, как предполагалось по их уставу, подчинялись только общему собранию колхозников. Размер государственного налога при этом оп­ределялся исходя из желаемого результата, а не из объективных дан­ных.

Наконец, чтобы закрыть всякую лазейку, через которую продукция могла бы уйти из-под контроля государства, в марте 1933 г. было издано постановление, по которому, пока район не выполнит план по хлебоза­готовкам, 90% намолоченного зерна отдавалось государству, а остав­шиеся 10% распределялись среди колхозников в качестве аванса за ра­боту. Открытие колхозных рынков, легализированных с лета 1932 г. с целью смягчения катастрофической ситуации с продовольствием в горо­дах, также зависело от того, справлялись ли колхозы района с выполне­нием плана.

Что касается коллективизации единоличных крестьянских хозяйств, которых к началу второй пятилетки насчитывалось около 9 миллионов, то события 1932-1933 г. её фактически приостановили. В партийной среде распространялись мнения о необходимости серьёзного пере­смотра. Высказывались, в частности, рекомендации о расширении лич­ных подсобных хозяйств колхозников, о стимулировании единоличных хозяйств.

Но 2 июля 1934 г. в ЦК ВКП(б) состоялось совещание по вопросам

коллективизации, на котором выступил с речью Сталин. Он объявил о начале нового, завершающего этапа коллективизации. Предлагалось пе­рейти в "наступление" на единоличника путём усиления налогового пресса, ограничения землепользования и т.п. В августе-сентябре 1934 г. были повышены ставки сельхозналога с единоличников и, кроме того, введён для них единовременный налог, на 50% увеличены нормы обяза­тельных поставок продукции государству по сравнению с колхозниками. Для частников оставалось только три выхода из этой ситуации: уйти в город, вступить в колхоз или стать наёмным рабочим в совхозе. На Втором съезде колхозников (по существу, колхозных активистов), прохо­дившем в феврале 1935г., Сталин с гордостью заявил, что 98% всех об­рабатываемых земель в стране уже являются социалистической собст­венностью.

В том же 1935 г. государство изъяло у села более 45% всей сель­скохозяйственной продукции, т.е. в три раза больше, чем в 1928 г. Про­изводство зерна при этом снизилось, несмотря на рост посевных пло­щадей, на 15% по сравнению с последними годами нэпа. Продукция животноводства едва составила 60% уровня 1928 г.

За пять лет государству удалось провести "блестящую" операцию по вымогательству сельхозпродукции, покупая её по смехотворно низким ценам, едва покрывавшим 20% себестоимости. Эта операция сопрово­ждалась небывало широким применением принудительных мер, которые содействовали усилению бюрократического характера режима. Насилие по отношению к крестьянам позволяло оттачивать те методы репрес­сий, которые позже были применены к другим общественным группам. В ответ на принуждение крестьяне работали всё хуже, поскольку земля, по существу, им не принадлежала.

Государству пришлось внимательно следить за всеми процессами

крестьянской деятельности, которые во все времена и во всех странах весьма успешно осуществлялись самими крестьянами: пахотой, севом, жатвой, обмолотом и т.д. Лишённые всех прав, самостоятельности и всякой инициативы, колхозы были обречены на застой. Исторический опыт свидетельствует, что по методам и результатам социалистических преобразований вряд ли можно было выбрать худший вариант. Вероят­ный путь деревни - добровольное создание самими крестьянами различ­ных форм организации производства, свободного от государственного диктата, строящего свои отношения с государством на основе равно­правных отношений, при поддержке государства с учётом рыночной конъюнктуры.

Командно-бюрократическая система управления колхозами дожила и до наших дней. Она фактически стала тормозом развития колхозного производства, реализации его возможностей. В ней надо искать и объ­яснение причин отставания сельского хозяйства от потребностей страны, а также бегства крестьян от земли и запустения деревень. Принципи­ально важное значение имеет признание равноправными формами хо­зяйствования, наряду с колхозами, совхозами и перерабатывающими государственными предприятиями, различных кооперативных организа­ций арендаторов и других граждан, отдельных крестьянских хозяйств и личных подсобных хозяйств. Свободные от бюрократического командо­вания, прежде всего от вмешательства в производственную деятель­ность и в распоряжение продукцией, доходами и имуществом вообще, они смогут с наибольшей полнотой и эффективностью использовать все наличные силы и средства для подъёма сельского хозяйства и для воз­рождения деревни на новой основе. Необходимым условием формирова­ния новой системы производственных отношений является свободная творческая деятельность масс, их инициатива в деле поиска новых форм регулирования хозяйства.