Конституционный конфликт в Пруссии в 1860-1866 гг.
Страница 5
Успехи в войне с Данией, окончившейся в октябре 1864 г. победой и заключением мирного договора (по которому Австрия и Пруссия получили Шлезвиг, Голштейн, и Лау---бург), заставили оппозицию на некоторое время «забыть» о конфликте с правительством, которое продолжало репрессивные меру внутри страны: в октябре 1864 г. – указ Верховного трибунала, требовавший от каждого служащего, находившегося на государственной службе, придерживаться позиции короля и правительства; в марте 1864 г. – закон о наказуемости большим денежным штрафом или тюремным заключением за речи, угрожавшие спокойствию страны, произнесенные в палате депутатов и некоторые другие.
Новая сессия Прусского ландтага, продолжавшаяся с 14 января по 17 июня 1865 г., была открыта речью, в которой уже отмечалось положительное значение проекта реорганизации армии, оправдывающего себя в датской войне и была выражена уверенность, что ландтаг утвердит его. Король в свою очередь обещал все неутвержденные бюджеты представить на обсуждение ландтага. На этой сессии Бисмарк уверял, что не имел возможности следовать рекомендации нижней палаты относительно армии, так как был назначен на пост министра-президента в разгар конституционного конфликта.
На парламентской сессии 1865 г. «отчетливо стала проявляться тенденция к компромиссу между фракцией консерваторов и правым крылом прогрессистской партии и либералов».
Были утверждены все бюджеты с 1859 по 1861 гг. и бюджеты на 1865 г, но по прежнему отвергался нижней палатой закон о реорганизации армии.
Короткое заседание прусского ландтага с 15 января по 23 февраля 1866 гг. серьезного значения в разрешении конфликта не имело.
10 июля 1866 г. Бисмарк предложил германским государствам, членам Германского союза проект реформы последнего, на основе представительства от всех немецких государств при всеобщем прямом голосовании с исключением Австрии из союза.
Кроме того, указом от 2 июня 1866 г. Бисмарк вывел армию из-под контроля парламента, издав одновременно указ о новых выборах в ландтаг в июне 1866 г.19 Прусско-австрийская война 1866 г., на победу в которой была направлена вся политика правительства начиная с 1859 г. (создание проекта реорганизации армии), ясно указала на политическое превосходство Пруссии над Австрией. По Никольсбургскому миру от 23 августа 1866 г. Австрия выходила из Союза германских государств, теряла все свои предшествующие завоевания, а Пруссия получала право объединить немецкие государства к северу от Майна в особый союз.20 Тем самым Бисмарк реорганизовал Германский союз и доказал, что способен вести борьбу за объединение Германии сверху «железом и кровью», чем добился поддержки буржуазии.
3 июля 1866 г., когда проходили выборы в прусский парламент, многие оппозиционные лидеры уже поддерживали внешнюю политику Бисмарка. Именно поэтому, по итогам выборов 3 июня 1866 г. консервативная фракция получила 123 мандата (вместо прежних 8) и стала самой многочисленной фракцией нижней палаты ландтага.
На открытии сессии нового прусского ландтага 5 августа 1866 г. Бисмарк произнес речь об успехах Пруссии во внешней политике, в которой просил палату «утвердить бюджет задним числом, а это значило косвенно признать, что налоги собирались незаконно».21 Палата пошла на соглашение, таким образом, столкновение между нижней палатой и правительством закончилось: 3 сентября 1866 г. нижней палатой был принят закон об индемнитете (решение, освобождавшее О. Бисмарка от ответственности за произведенное без законного утверждения расходование средств на реорганизацию и увеличение армии). «Этот факт на практике показывает, что в Германии нет парламентаризма, а есть дуалистическая монархия».22
В декабре 1866 г. принимается бюджет на новый 1867 г.
Таким образом, столкновение произошедшее из-за несовершенства статей 62 и 69 Конституционной хартии, продолжавшееся несколько лет, завершилось, восстановив конституционные права нижней палаты и примирив консервативное правительство и либерально-буржуазный парламент.
Примечания к главе II.
1 Бисмарк О. Указ. соч. – Т.1, Гл.XI. – С.176.
2 Там же. - Т.1, Гл.XII. – С.202.
3 Фортунатов С.Ф. Указ.соч. -.152-153.
4 Там же. - С.153-154.
5 Там же. - С.154.
6 Бисмарк О. Указ. соч. – Т.1, Гл.XIV.
7 Там же. – Т.1, гл.XI.-С.193-194.
8 Степанова В.В. Указ.соч. – Гл.2. – С.32.
9 Бисмарк О. Указ. соч. – Т.1, Гл.XII. – С.103.
10 Либерализм Запада XVII-XX века /Под ред. Согрина В.В. – М., 1995.-С.83-84.
11 Либерализм Запада XVII-XX века /Под ред. Согрина В.В. – М., 1995.-С.84.
12 Цит.по Степановой. Указ.соч.
13 Там же. - С.40.
14 Там же. - С.40.
15 Бисмарк О. Указ. соч. – С.222.
16 Степанова В.В. Указ.соч. – С.44.
17 Цит.по Степановой В.В. Указ.соч. – С.49.
18 Санкт-Петербургские ведомости.-1864.-24 февр.- Цит.по Степановой В.В. Указ.соч. – С.58.
19 Там же.
20 Там же. - С.71-72.
21 Фортунатов С.Ф. Указ. соч. -.167.
22 Там же. - С.167-168.
Глава III.
Роль Бисмарка в возникновении конфликта.
Роль Бисмарка в возникновении, развитии и разрешении конституционного конфликта трудно переоценить.
Именно Бисмарк, а не Вильгельм I, был главным идеологом конфликта и защитником исконно монархических прав. Свою главную задачу Бисмарк сформулировал в письме к Бейтсу: «Я намерен укрепить и оградить от возрастающего могущества палаты и от парламентского бюрократизма королевскую власть».1
На стороне нижней палаты ландтага было право: конституционная хартия была нарушена «железным канцлером». Будучи талантливым юристом, Бисмарк сознавал всю несовершенство статей 62 и 69, чем и не преминул воспользоваться в целях укрепления и централизации власти монарха. В руках Бисмарка была сила, и «так как обстоятельства ему благоприятствовали, то он вышел из конфликта, если не победителем, то и не побежденным».2 Джевилегов настаивает, что существовало только два человека – Бисмарк и Роон, которые «когда палата собиралась, являлись туда защищать свою политику… клали каски на ораторскую трибуну, стучали кулаками по пульту, позволяли себе резкости по отношению к противникам…».3
Придя к власти в час, когда монархия переживала тяжелые времена (Вильгельм I готовился отречься от престола) министр-президент имел на него сильное влияние. В своих мемуарах Бисмарк вспоминает: «Мне удалось убедить его величество, что для него дело идет не о консерватизме или либерализме того или иного оттенка, а о том, быть ли королевской власти или парламентскому господству, и что последнее во что бы то ни стало следует предотвратить, хотя бы даже установив на некоторое время диктатуру».4
Будучи одержимым идеей объединения всех немецких государств в единую Германию под началом Пруссии, Бисмарк, открывая очередную сессию прусского ландтага, произнес 30 сентября р1862 г. речь, наверное, самую известную из всех последующих, наделавшую впоследствии много шума, и ставшую девизом всей его политики до 1870 г.: «Пруссия носит слишком тяжелое вооружение для своего маленького тела, но это вооружение должно чему-то служить. Не на либерализм Пруссии взирает Германия, а на ее мощь. Бавария, Вюртемберг и Баден могут присягать либерализму, на основании этого им никто не станет присваивать роли Пруссии. Пруссия должна собрать свои силы для благоприятного момента, какой уже не раз был упущен. Созданные Венским трактатом границы Пруссии не благоприятны для ее тела. Не решениями, не постановлениями большинства решаются великие вопросы времени – это было ошибкой 1848 и 1849 гг… - а железом и кровью».5
Необходимо отметить, что во времена возникновения конституционного конфликта Бисмарк действует сообразно убеждению, что он живет в условиях абсолютной монархии: «В абсолютной монархии, – а Пруссия была в то время абсолютной монархией .»6
Возможно, именно это обстоятельство объясняет его специфическое толкование конституции.
Некоторые позднейшие юристы и историки (вплоть до сегодняшних дней) находят, что с формально-юридической точки зрения Бисмарк был не прав. Согласно этому воззрению, «в прусской конституции действительно был пробел, своего рода пропуск, брешь: права палаты депутатов, в частности, в отношении бюджета, должным образом не уточнялись (отсюда термин «Luckentheorie» - теория пропуска», «теория пробела», которым обозначается аргументация Бисмарка). Однако едва ли можно в данном случае опираться, на чисто юридические доводы. Вся страна – может быть, даже сторонники – воспринимала тогда действия правительства как авторитарные, ломающие принятую конституционную практику».7