Деревянное зодчество, Кижи, Обонежье

Страница 3

Церковь в Рослякове была обмерена в 1947 году. С тех пор прошло немало времени, но памятник не привлекал к себе внимания ни реставраторов, ни искусствоведов. Это происходило, наверное, потому, что он настолько искажен позднейшими перестройками XIX века, что производит впечатление сравнительно «нового» памятника, малоинтересного на фоне знаменитых реликвий Обонежья. Но с каждым днем дороже нам следы былого, наша память, наша история.

И церковь в Рослякове заслуживает внимания.

Самая древняя и самая интересная ее часть — центральный столп, рубленный «восьмериком на четверике» и крытый невысоким шатром. Замечательно то, что при перестройке памятника поверх старого шатра был поставлен новый. Удивительное явление! На память приходит маленькая Лазаревская церковь, которая до перевозки в Кижи скрывалась под другой, более значительной по своим размерам церковью. А сам Муромский монастырь, где стояла церковь, находился сравнительно недалеко от Пудожа, в Обонежье.

Столь заботливое и бережное отношение старых мастеров-плотников, строивших деревянные храмы, можно объяснить лишь одной—единственной причиной: их приверженностью к старине. Однако приверженность эта не была бессознательно-слепой, мол, лишь бы старое. Нет, они глубоко понимали, а потому и чтили мудрость былого; понимали ее образное преломление в архитектурных и конструктивных формах древнерусских деревянных построек; умели читать мысли, заложенные в них.

Музей-заповедник "Кижи"

Поначалу этот музей возник на небольшом безлесном и почти пустынном острове Кижи на Онежском озере. А когда-то здесь было обширное поселение, именуемое в новгородских писцовых книгах "Спасский Кижский погост". Кижский-от названия острова, а Спасский-от названия церкви на погосте острова.

Само слово "погост" говорит о значительности поселения. Так в старину называли не только довольно крупную административно-территориальную единицу, состоявшую из нескольких волостей, со множеством сел, деревень, выставок и починков, но и ее главное поселение, служившее административным центром.

Здесь жили представители светской и церковной власти, стоял стрелецкий гарнизон; здесь происходили народные сходы, ярмарки, церковные и другие празднества. Сотни крестьян из окрестных волостей съезжались сюда на лодках и заполняли губную избу, толпились в трапезных церквей и под крыльцом, шумели в лавках и питейных заведениях, до отказа наполняли "дворы на приезд". Здесь были приказы и суды, лавки и ремесленные мастерские, амбары и склады, церкви и школы-одним словом, на погосте сосредоточивалась вся духовная, культурная, экономическая и политическая жизнь округа.

В писцовой книге московского дьяка Андрея Плещеева о заонежских погостах 1582-1583 гг. сказано: "Погост Спасский в Кижах на Онеге озере. А на погосте церковь Преображенье Спасово, а другая церковь Покров Святии Богородицы"". Какие они были-нам неизвестно. Уже значительно позднее, в переписи 1616 г., упоминается, что "верх у Спаса Преображенского шатровый", а относительно Покровской церкви говорится лишь, что она была "теплой".

Преображенская церковь, но уже не шатровая, а многоглавая, была возведена здесь в 1714 году, в самый разгар Северной войны, когда Россия прочно утверждалась на берегах Балтики и становилась мощной морской державой, когда пали крепости Гельсингфорс, Або и Ваза и по всей России гремели салюты в честь победы русского флота при Гангуте, когда уже предопределился благоприятный исход Северной войны.

Вот в этой-то атмосфере возник величественный образ двадцатидвухглавой Преображенской церкви, звучащий как торжественный гимн героическому русскому народу в честь его исторической победы.

Не случайно старинное предание прямо связывает строительство Преображенской церкви с личностью Петра 1: "Петр Первый, путешествуя из Повенца Онежским озером, остановился у Рижского острова, заметил множество срубленного леса и, узнав о постройке, собственноручно начертил план. Так ли это было, нет ли-трудно сказать. Но в каждом предании есть доля исторической правды. В представлении народа сам факт сооружения Преображенской церкви и ее идейно-художественный образ связывались, почти ассоциировались с личностью Великого Петра, с новой эпохой в истории Русского государства.

Праздничная, жизнерадостная нарядность, эпическая мощь и былинная приверженность земной красоте - таков образный строй памятника.

Несмотря на кажущуюся сложность композиции церкви, ее план и объемно-пространственная схема предельно просты и лаконичны. В их основе лежит традиционная схема восьмерика с четырьмя прирубами. Она имеет такие же глубокие корни в русском деревянном зодчестве, как и многоглавие.

В архитектуре Преображенской церкви эстетика и практическая целесообразность проступают едва ли не в каждой детали. В ярусах глав и бочек, образующих стройную декоративно-конструктивную систему; в живописной скульптурной пластике открытого бревенчатого сруба; в большой выразительности косящатых оконных и дверных проемов; в правдивой красоте и убедительной силе мощных кронштейнов, несущих крыльцо; в упругой, построенной на тонких контрастах, резьбе столбов, поддерживающих кровлю крыльца, и в характерной, мастерски прорисованной форме водосливов на кровле.

Анализ работы основных несущих конструкций церкви с оконными и дверными проемами и системой жестких пространственных связей внутри здания открывает перед нами все новые и новые достижения строительной мудрости, накопленной веками и основанной на предельном знании всех возможностей дерева как строительного материала.

При реставрации Преображенской церкви для покрытия ее глав и бочек было изготовлено тридцать тысяч осиновых лемешин. Большая их часть дополнительно подтесывалась при укладке, ибо деревянные кровли куполов делаются из лемеха, имеющего в основном только один какой-либо размер. Для нижней части купола, расширяющейся кверху, лемешины подтесываются по кромкам снизу; для средней части они остаются такими, какими были заготовлены, а в верхней, сужающейся части купола они снова подтесываются по краям, но уже сверху. Поэтому в сужающейся части главы стыки вышележащих лемешин не совпадают с осями нижележащих и располагаются довольно свободно, но, разумеется, так, что эти стыки перекрываются верхними лемешинами.

Рядом с Преображенской церковью, как обычно на северных погостах, стоит зимняя теплая Покровская церковь. Она более утилитарна, менее величава в сравнении с летней. Построенная на полвека позже Преображенской церкви, она несет в своей архитектуре первые черты стилистического изменения народного деревянного зодчества. Все ее помещения-сени, трапезная, четверик и алтарь-имеют одинаковую ширину и в плане образуют вытянутый прямоугольник с двумя срезанными углами. Уже сам по себе план выявляет канонизацию всех частей церковного здания и подчинение их задачам культа.

В храме традиционного типа, к которому относится Покровская церковь, помещение трапезной было самым большим и превышало по площади собственно церковь в два-три раза, а иногда и больше. Если в XV-XVI веках трапезные встречались в церквах как исключение, то с начала XVII века, когда по всей России оживилась земская деятельность и окрепло местное самоуправление, они становятся почти обязательной составной частью зимних церквей. А сами трапезные превращаются в своеобразные центры мирской жизни многих погостов.

По своему назначению трапезная при северных церквах была гражданским помещением и служила главным образом для нужд населения погоста. Была местом мирской сходки-суёма, на котором жители погоста и входящих в его состав сел и деревень решали свои насущные житейские дела. Здесь происходили судебные разбирательства, оглашались царские и воеводские указы, принимали подати, заключали торговые сделки, выбирали должностных лиц и т. п. Здесь же, у крыльца церкви, публично наказывали провинившихся. Не было дня, чтобы здесь не толпился любопытствующий народ.