Дипломатический аспект объединения Германии в XIX веке

Страница 7

8 августа 1854 г. Великобритания, Франция, Австрия и Пруссия составили совместную ноту России о предварительных четырех условиях мирных переговоров. Через 10 дней Фридрих-Вильгельм IV в личном письме Николаю I убеждал его принять эти условия. Тем самым король продемонстрировал заинтересованность Пруссии в скорейшем окончании войны, поставившей прусское государство в трудное внешнеполитическое положение. С другой стороны, этот шаг был явно в пользу западной коалиции, так как Фридрих-Вильгельм IV призывал монарха России согласиться на серьезное ущемление имперских интересов в восточном вопросе. Можно согласиться с английским историком Г.Б. Гендерсоном, считавшим, что ”Пруссия, дружески расположенная к царю, в тот момент проводила политику в пользу западных держав” [17, 45].

С учетом изложенных выше фактов допустимо предположить, что характер англо-прусских отношений должен был измениться в лучшую сторону и что новые тенденции в политике Пруссии должны были смягчить критическое отношение англичан. На самом деле состояние англо-прусских отношений остались прежним; более того, в конце 1854 г. и в 1855 г они достигли, пожалуй, самой опасной точки. Одной из причин такого положения было негативное отношение Берлина к договору 2 декабря 1854 г. ”Пруссаки взбешены, потому что полностью обмануты, — сообщал в Лондон посол Блумфильд. — Пруссии ничего не остается, кроме вооруженного нейтралитета, который ударит по ее интересам и будет крайне непопулярные, или действий с нами на равных во всем…” [15, 65].

Тем временем после согласия России принять четыре пункта, выработанные 8 августа 1854 г., в Вене начались переговоры о перемирии между представителями воюющих держав и австрийской империи. По настоянию британского кабинета Пруссия не была приглашена на Венскую конференцию. Кларендон, Пальмерстон и другие члены кабинета считали нежелательным ее участие в переговорах из-за возможной поддержки требований России. Иного мнения придерживался, пожалуй, один лорд Рассел, назначенный руководителей английской делегации на венских переговорах.

Своеобразная дипломатическая блокада Пруссии была рассчитана еще на то, чтобы подорвать влияние Берлина на германские дела. Английские официальные круги и буржуазная общественность били по наиболее уязвимому месту монархии Гогенцоллернов, заявляя о несостоятельности ее претензий на руководство в Германии. Пруссия обвинялась в стремлении аннексировать Баварию, Саксонию, Вюртемберг, Ганновер и другие более мелкие государства. Много нелестного было сказано и написано в Англии о Фридрихе-Вильгельме IV, например о том, что он ”жаждет стать лидером Германии, но у него нет ни мастерства, ни мудрости, ни чести для того, чтобы добиться этого справедливым методами” [15, 68].

К концу 1855 г. военные действия прекратились, и в Вене возобновились переговоры о перемирии. Наконец, 25 февраля 1856 г. в Париже открылся мирный конгресс. Великобритания и на сей раз употребила все свое влияние, чтобы не допустить прусских делегатов к выработке мирного соглашения. Такая позиция кабинета была поддержана почти всеми партиями и группами в Англии. Даже принц Альберт считал, что Пруссия не должна участвовать в работе конгресса и не имеет права претендовать на это. 16 февраля 1856 г. он писал: ”не из мести мы возражаем против ее участия… мы убеждены, что это создало бы очень нежелательный прецедент на будущее, допускающий принцип участия государства в большой политической игре без того, чтобы она сделала в ней свою ставку”. Таков был своеобразный расчет Англии с Пруссией за ее курс в период Крымской войны. Прусский представитель был допущен только на заключительное заседание конференции, когда все вопросы были уже решены, и его роль фактически свелась лишь к подписанию подготовленного итогового документа. ”Теперь Пруссия может быть приглашена…— заметил принц Альберт, — поскольку не может нам повредить” [15, 72].

Оценивая состояние англо-германских отношений после окончания Крымской войны, можно признать их явно недоброжелательный характер с обеих сторон. Особенно много нападок пришлось на долю Пруссии. Лидеры ведущих буржуазных партий Великобритании были недовольны прусскими властями и отрицательно относились к их претензиям на руководство всей Германией.

В политическом плане роль прусской монархии в Германии стал заметнее. Мелкие государства поддерживали нейтральный курс Берлина. Многие из них подпали под сильное политическое влияние Пруссии. Все это увеличивало шанс Гогенцоллернов в противоборстве с Габсбургами, укрепляло плацдарм для перехода Пруссии к активным действиям по объединению Германии ”сверху” при условии возникновения благоприятной внешнеполитической конъюнктуры. Определенные сдвиги здесь уже произошли в связи с улучшением отношений между Берлином и Петербургом. Подтверждений этому было немало, вот только один пример: 3 сентября 1856 г. Морское министерство России отдало распоряжение, чтобы ”военные суда, не стесняясь существующими постановлениями Московского устава, салютовали прусскому королевскому флагу каждый раз по приходу и отходу в прусские порты” [20].

Период с 1857-1860 гг. для Германии был отмечен значительным оживлением объединительных процессов и тенденций. Прежде всего это касалось экономической жизни. 15 января 1857 года в Нюрнберге состоялась конференция членов Германского союза для обсуждения новых единых торговых законов. Конфедерация прошла успешно и способствовала дальнейшему складыванию единого германского внутреннего рынка. ”Таймс” не преминула заметить, что в Германии наблюдается ”что-то вроде согласия, если не союз, в области материальных интересов, таких, как торговля, навигация, денежная система и т.д.” Главным инициатором подобных мер выступила прусская буржуазия, не без основания надеявшаяся на установление своей гегемонии в экономике будущей единой Германии.

Наряду с оживлением интеграционных процессов в экономической жизни Германии в конце 50-х годов начали пробуждаться политические и общественные движения в пользу объединения. В немалой степени этому способствовала австро-итало-французская война. ”Ближайшая после Крымской войны благоприятная для нашей политики ситуация сложилась в следствие итальянской войны”, — сказал О. Бисмарк [2, 204]. Опять с полной отчетливостью обозначилось разделение между революционными и конституционно-монархическими силами, а среди последних вновь развернулось противоборство между малогерманцами и великогерманцами. Малогерманцы энергично выступали против военной помощи Австрии и вмешательства в войну на ее стороне. Их главная цель состояла в том, чтобы, воспользовавшись поражением Австрии, добиться опруссачивания Германии.

В 1850 и 1860 гг. инициатива в руководстве объединительным движением принадлежала буржуазным либералам, чьи экономические и политические интересы отождествлялись с интересами прусской монархии. 17 июля 1859 г. в Эйзенахе, а через три дня в Ганновере они приняли резолюции о необходимости осуществления малогерманской программы объединения.

В конце 1859 — начале 1860 гг. в Германии один за другим появились различные проекты объединения. В ноябре в Вюрцбурге состоялся съезд министров иностранных дел всех германских государств, за исключением Пруссии и Австрии; съезд принял резолюцию в пользу скорейшего создания единого германского государства. В середине января 1860 г. Стал известен компромиссный прусский проект раздела Германии на два большие военные округа: северный — под руководством Пруссии и южный — Австрии. В начале ноября 1859 г. свой план германского объединения составили немецкие либералы из Национального союза, образованного в сентябре 1859 г. План предусматривал исключение Австрии из будущей Германии и создание федеративного государства под управлением монархии Гогенцоллернов, ответственного министерства и двух палат представителей. Через английского дипломата Р. Мориера план был отправлен Дж. Расселу для одобрения и поддержки. От британских властей требовалось немного — ”придерживаться принципов невмешательства, как в случае с Италией”, а при необходимости ”убедить Австрию принять новый порядок и не возбуждать европейский мир протестами в защиту старой несостоятельной и слабой федеральной организации” [15, 84].