Страница 2
- предоставление губернским земским учреждениям местных сведений и заключений по предметам хозяйства;
- разрешение на открытие торгов и базаров;
- отнесение проселочных и полевых дорог в разряд уездных, а также уездных дорог в разряд проселочных, изменение направления уездных земских дорог;
- содержание бечевников, представление через начальника губернии ходатайств об отнесении по уважительным причинам содержания бечевников за счет казны;
- местные распоряжения и надзор по указаниям губернской управы в пределах уезда по устройству губернских путей сообщения, по исполнению потребностей сообщения и взаимному страхованию; представление губернскому земскому собранию отчета о соответствующих действиях.
К исключительной компетенции губернских земских учреждений относилось: 1) разделение на уездные и губернские: земских зданий, сооружений, путей сообщения, повинностей, заведений общественного призрения, а также изменения в этом разделении; 2) дела об открытии новых ярмарок и о перенесении или изменении сроков существующих; 3) дела об открытии новых пристаней на судоходных реках и о перенесении уже существующих; 4) представление через начальника губернии ходатайств о перенесении по уважительным причинам земских дорожных сооружений в разряд государственных; 5) дела по взаимному земскому страхованию имущества от огня; 6) раскладка между уездами сумм государственных сборов, возложенная на земские учреждения по закону или особому высочайшей властью утвержденному распоряжению правительства; 7)рассмотрение и разрешение затруднений, могущих встретиться в утверждении смет и раскладок уездных сборов; 8) рассмотрение жалоб на действия земских управ.
Положение 1864 года не содержало четкого определения функций земств. Основной их задачей считалось упорядочение выполнения земских повинностей. В статье 2 Положения содержался перечень занятий для земств, в принципе возможных, но не всегда обязательных. К ним относились:
- заведование имуществом, капиталами и денежными сборами земства, земскими благотворительными заведениями;
- попечение «о развитии народного продовольствия», местной торговли и промышленности;
- управление взаимным земским страхованием имущества;
- участие в попечении о народном образовании и народном здравии (в хозяйственном отношении);
- раскладка государственных денежных сборов, разверстка которых возложена на земство;
- взимание и расходование местных сборов.
3. Земские управы были исполнительными органами земских учреждений. Их личный состав избирался на первом заседании земского собрания нового созыва. Чиновники местных казенных палат, уездных казначейств, лица духовного звания были лишены этого права.
Губернская управа состояла из 6 членов и председателя, выбиралась на три года. Кандидатура председателя губернской управы утверждалась министром внутренних дел.
Уездная управа состояла из председателя и двух членов, кандидатура председателя утверждалась губернатором.
В обязанность управ входило выполнение распоряжений земских собраний. Кроме того их обязанности включали:
- составление губернских смет, раскладок и отчетов;
- подготовка нужных собранию сведений и заключений;
- надзор за поступлением земских доходов и расходованием земских сумм;
- представление в суде интересов земства по имущественным делам;
- распоряжение с разрешения губернатора о своевременном созыве и об открытии земских собраний.
В обязанности губернских управ входило еще и рассмотрение жалоб на уездные управы, а также образование канцелярий при них.
Важным принципом деятельности управ была гласность. Положение 1864 года предусматривало, что все сметы, раскладки, отчеты управ, а также результаты ревизий печатаются для всеобщего сведения в «Губернских ведомостях». До 1866 года материалы собраний и управ печатались без предварительной цензуры, за исключением постановлений, нуждавшихся в утверждении губернатора.
В 1867 году был принят закон, запрещавший любые сношение между земствами разных губерний, даже по общим делам управления. Все печатные издания были подчинены цензуре губернатора. Было установлено, что отчеты земских управ должны печататься с разрешения губернатора и в количестве, не превышающем число гласных. Таким образом местное население полностью утратило возможность контролировать деятельность земских учреждений. Складывались ситуации, когда вновь избранные в собрании гласные не могли ознакомиться с тем, как работали их предшественники.
Заключение
Логическим завершением земской реформы должен был стать общероссийский орган народного представительства. Но этого не произошло. Земская реформа не сформировала стройной и централизованной системы. Не было органа, возглавляющего и координирующего работу всех земств. Когда в 1865 году Санкт-Петербургское губернское земское собрание поставило вопрос об образовании такого органа, оно было попросту закрыто правительством.
Реформа не создала также и низшего звена , которое могло бы замкнуть систему земских учреждений – волостного земства. Попытки многих земских собраний на своих первых сессиях поставить этот вопрос были пресечены правительством в самом зародыше. Не решившись сделать земства исключительно дворянскими учреждениями, правительство законодательным путем все же внедрило в руководство земств представителей этого сословия: председателями земских собраний стали предводители губернского и уездного дворянства. Отсутствие достаточных материальных средств (они формировались за счет обложения специальным налогом местного населения; в 1866 г было запрещено облагать торговые и промышленные предприятия) и собственного исполнительного аппарата усиливало зависимость земств от правительственных органов.
Все же земствам удалось внести значительный вклад в развитие местного хозяйства, промышленности, средств связи, здравоохранения и народного просвещения. Использованная литература
1. Исаев И.А. История государства и права России: Полный курс лекций. – 2-е изд. перераб. и доп. – М.: Юристъ, 1995. С. 195-200.
2. Быстренко В.И. История государственного управления и самоуправления в России: учебное пособие. – М.: Инфра-М; Новосибирск: Изд-во НГАЭиУ, 1997. С 78-85.
3. Постовой Н.В. Муниципальное право России. – М.: Новый Юрист, 1998. С 54-61.
|