Австрийская империя в 1815 г.

Австрийская империя в 1815 г.

Из многолетней борьбы сначала с революционной, а затем с наполеоновской Францией империя Габсбургов вышла расширившейся и внешне окрепшей. На Венском конгрессе Меттерниху удалось добиться присоединения к австрий­ским владениям Ломбардо-Венецианской области и тем обеспечить господство Габсбургов в Северной Италии. За Австрией было зак­реплено преобладающее место среди государств Германского союза. Недавно еще разгромленная и униженная. Австрийская импе­рия вернула себе Тироль, Каринтию и Зальцбург.Она простиралась теперь на юге вплоть до Адриатического моря и могла оказывать политическое давление на государства как Апеннинского, так и Балканского полуострова. Вместе с тем нигде временное торжество политической реакции не было столь полным. На престоле находил­ся ограниченный и злопамятный император Франц I, брат казнен­ной Марии-Антуанетты, ко времени Венского конгресса успевший целиком подпасть под влияние своего канцлера Меттерниха. Хотя последний и ведал формально лишь иностранными делами, именно он держал в цепких руках Австрийскую империю, стремясь в то же время навязать Европе реакционную политическую систему, полу­чившую вскоре название «системы Меттерниха».

Система эта была самым тесным образом связана с господст­вующим положением австрийского дворянства и династии Габс­бургов и с их политикой. Габсбургская монархия и после 1815 г. продолжала оставаться все тем же конгломератом чуждых друг другу народов, давно уже тяготившихся австрийским игом и в нача­ле XIX в. пробуждавшихся к новой жизни. При этих условиях даже ничтожные изменения существующих порядков могли дать толчок к распаду многонациональной империи. Поэтому принцип «не трогать того, что находится в покое» и стал девизом императора Франца.

Земли, находившиеся под властью австрийских Габсбургов, состояли из владений, населенных различными народами. В наслед­ственные земли Габсбургского дома входило 10 провинций. В верх­ней и Нижней Австрии, Тироле, Штирии и Каринтии преобладали австрийцы. В южных провинциях Австрии — Крайне, Истрии, Далмации — большинство населения составляли словенцы и хорваты, причем в городах Адриатики и на юге Тироля жило также много итальянцев.

Чехия, Моравия и австрийская Силезия были населены в основ­ном чехами. В чешских городах и в районах, прилегающих к Гер­мании, особенно в Судетских горах, насчитывалось много австрий­цев.

Западная Галиция до реки Сан была в значительной степени заселена поляками, а Восточная—украинцами (русинами); укра­инцы населяли и Буковину.

В обширных землях венгерской Короны св. Стефана господст­вующей нацией были венгры (мадьяры). Но они преобладали, од­нако, только в собственно Венгрии — в долине среднего течения Дуная и Тисы. В северо-западной части Венгерского королевства, примыкавшей к Моравии, большинство населения составляли сло­ваки. На юге — в Хорватии и Славонии — преобладали хорваты, а в Воеводине (Банате) жило много сербов, немдев, валахов, в За­карпатской Украине — русины. Венгры (мадьяры) составляли лишь около 2 /5 населения земель венгерской короны.

Наконец, на правах автономного княжества в Габсбургскую империю входила богатая Трансильвания, отнятая у Турции еще в конце XVII в. Здесь издавна проживали валахи, венгры и немцы. Феодально-помещичью верхушку составляли преимущественно помещики-мадьяры, основную часть крестьян — валахи.

Всего к концу 40-х годов XIX в. в Австрийской империи про­живало 34 млн. человек. Из них около половины— 16 млн.—при­надлежало к славянам. Венгров, итальянцев, валахов и других на­циональностей насчитывалось до 11 млн. человек, и около 7 млн. сос­тавляли австрийские, судетские и прочие немцы.

При наличии большого числа столь различных национально­стей основную задачу австрийского правительства составляло на­сильственное поддержание установленного порядка и, следователь­но, постоянное противодействие освободительным устремлениям отдельных народов империи. Использование национальной розни и натравливание одного народа на другой являлись поэтому неотъем­лемой частью «системы Меттерниха». Ловко маневрируя, австрий­ское правительство настойчиво диктовало из Вены свою волю не­австрийским землям многонациональной империи, опираясь при этом на землевладельческую аристократию и дворянство, сохранив­ших в Австрийской империи почти целиком свои феодальные при­вилегии.

Национальный гнет обычно сочетался с классовым. В Чехии и Моравии крупная буржуазия и аристократия были сильно онеме­чены. В землях Венгерского королевства, населенных сербами и ру­мынами, помещики были обычно венграми, а крестьяне принадле­жали к угнетенной нации. Австрийское правительство использо­вало в своей политике это переплетение классовых и националь­ных противоречий.

С помощью разветвленного бюрократического аппарата, подоб­ранного почти исключительно из немцев или онемеченных пред­ставителей других национальностей, Габсбурги добивались покор­ности от своих разноязычных и не похожих друг на друга подданных. Политический и духовный гнет в Австрийской империи был тяжелее, чем где бы то ни было в Западной Европе. Слежка полиции, мракобесие в школах, произвол цензуры—все это до­стигало в Австрии невиданных размеров.

1. Аграрные отношения.

Ко времени окончания наполеоновских войн хозяйственная жизнь Австрии повсеместно сохраняла по преимуществу аграрный характер. Еще в 1846 г. больше трех чет­вертей населения империи занято было в сельском хозяйстве. Не­смотря на реформы Иосифа II, имевшие целью в интересах ук­репления империи несколько ослабить крепостнический гнет, по­земельная зависимость крестьян от помещиков продолжала су­ществовать в Австрии повсюду. Помещики-дворяне по-прежнему сохраняли за собой право на получение феодальных повинностей и оброков и, кроме того, владели лучшими землями в качестве господского домена. Им же принадлежала значительная доля по­лицейской и судебной власти над своими крестьянами. Барщинная повинность — «робот», особенно в земледельческих районах, до­стигала 3—4 дней в неделю. Помимо этого, крестьяне задав­лены были разнообразнейшими государственными и местными налогами и сборами, общее число которых в Моравии, например, достигало 242. В результате до двух третей урожая кресть­янских полей в том или ином виде переходило в жадные руки австрийско-немецких или венгерских помещиков и государства

В восточных областях империи помещики часто расширяли свое барщинное рыночное хозяйство и сгоняли крестьян с их на­делов. Гнет феодальных повинностей усиливался здесь, особенно в Венгрии, растущим крестьянским малоземельем. В 1846 г. в соб­ственно Венгрии, Хорватии и Славонии на 620 тыс. обеспеченных землей крестьянских семей приходилось 912 тыс. семей безземель­ных. Судьба этих феодальнозависимых батраков была особенно плачевной.

Такое перерождение старых феодально-крепостнических отно­шений — феодальная экспроприация крестьянина — само было уродливым следствием влияния капиталистической экономики более передовых стран и областей, втягивания помещичьего хо­зяйства в рыночный оборот. В Австрии росло число помещичьих винокуренных и свеклосахарных заводов, а в горных районах — лесопилен. Трехполье на помещичьих полях вытеснялось более современными системами землепользования с посевом клевера и других кормовых трав; появились агрономические общества, ор­ганизованные помещиками. Последние все сильнее тяготились малопроизводительным принудительным трудом и открыто об­суждали способы его замены вольнонаемным с помощью выкупа повинностей крестьянами.

К указанным экономическим мотивам дворянского либерализ­ма прибавлялись еще и политические: растущий страх перед вос­станиями крестьян. Уже с конца XVIII в. крестьяне не раз под­нимались против своих угнетателей, особенно в Чехии, Моравии и Словакии. В 1821 г. в Моравии вспыхнуло большое крестьянское движение, приведшее к поджогам и разрушениям помещичьих зам­ков и подавленное войсками лишь спустя четыре месяца. Летом 1831 г. под влиянием известий о польском восстании крестьян­ство поднялось на борьбу против помещиков и в северных округах Венгрии. Крестьяне начали с отказа от выполнения «робота» и других повинностей и затем стали громить помещичьи усадьбы. Движение было подавлено.