УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ БОРЬБЫ С РАЗБОЙНЫМИ НАПАДЕНИЯМИ

Страница 15

В судебной практике возникают определенные трудности в решении вопросов, связанных с отграничением от смежных составов преступлений, что можно заметить из результатов наших исследований. Нами был проведен опрос 182 сотрудников правоохранительных органов, которым был поставлен вопрос: «Вызывает ли затруднение разграничение разбоя от других имущественных преступлений в судебной и следственной практике?» 32 сотрудника (17,6%) опрошенных ответили «почти не вызывает затруднения», 80 сотрудников (44%) ответили «вызывает очень большие трудности». На вопрос: «Чем отличается разбой от других смежных составов преступлений?» ответили 18 сотрудников (9,9%) – «действием», 8 сотрудников ( 4,4%) по сумме ущерба, 141 сотрудник (77,5%) «затрудняются ответить».

Большинство российских и монгольских ученых исходят из того, что главным, решающим критерием отграничения разбоя от смежных с ним преступлений являются признаки, характеризующие объективную сторону преступлений.

При отграничении разбоя от других преступлений необходимо учитывать все признаки, присущие данным преступлениям, тщательно и всесторонне исследовать все обстоятельства по делу, в частности, обстановку, место, время совершения преступления, мотивы и цели, которыми руководствовался виновный, взаимоотношения виновного и потерпевшего.

Разграничение бандитизма и вооружённого разбоя, совершенного организованной группой, в юридической литературе довольно часто возникает и требует внимательного рассмотрения.

Следует отметить, что в ст. 162 УК РФ предусматривается - два таких квалифицирующих признака, как разбой, совершенный с применением оружия (ч.2 ст. 162), и разбой, совершенный организованной группой (п. «а» ч.4). При совпадении указанных квалифицирующих признаков при совершении разбоя неизбежно возникает конкуренция норм - квалифицировать совершенное преступление как разбой, совершенный организованной вооруженной группой, или как бандитизм, поскольку ч.1 ст.209 УК РФ определяет банду как устойчивую вооруженную группу[86].

Чтобы разрешить вопрос об отграничении бандитизма от вооруженного разбоя, совершенного организованной группой, следует проанализировать сходства и различия указанных составов. Вначале о сходстве. Первое из них основано на значительном совпадении объективной стороны обеих преступлений. Как разбой, так и бандитизм - это нападение на граждан или организации, связанное с применением насилия или угрозой его применения. Второе сходство заключается в том, что группа разбойников и банда с точки зрения действующего уголовного закона представляет собой организованную группу. Хотя законодатель не признает банду одной из разновидностей форм соучастия в преступлении по смыслу закона она таковой является, т.к. согласно ст. 32 УК РФ соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Признак устойчивости, характеризующий банду как форму соучастия, автоматически относит эту разновидность преступного объединения к категории организованных групп.

Таким образом, банда и вооруженная организованная группа, совершающая разбой, как организованные группы обладают устойчивостью личного состава и заранее объединяются для совершения преступления. Третье сходство банды и вооруженной организованной группы, совершающей разбой, связано с их вооруженностью. Часть 4 ст. 162 УК указывает такой квалифицирующий признак разбоя, как совершение его с применением оружия, а ст. 209 определяет банду как устойчивую вооруженную группу. В указанных случаях законодатель определяет под оружием одно и то же - в том значении, как об это говориться в Законе РФ «Об оружии».

Одна из попыток разграничить банду и организованную вооруженную группу, совершающую разбой, сделана в п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года, в котором указывается, что от иных организованных групп банда отличается своей вооруженностью и преступными целями - совершение нападения на граждан и организации. Но на практике это разъяснение мало чем помогает отличить банду от вооруженной организованной разбойной группы. Выше уже показано, что такие признаки как вооруженность и цели создания - совершение нападений на граждан и организации, в этом случае, как у банды, так и у вооруженной организованной группы, совершающей разбой, практически совпадают.

Анализируя сложившуюся ситуацию, следует признать, что разбой совершенный организованной вооруженной группой, - это и есть бандитизм, что полностью соответствует ст. 209 УК РФ. Если разбой совершен при наличии таких квалифицирующих признаков, как применение оружия (ч.2 ст. 162 УК) и совершение организованной группой (п., «а» ч.4 ст. 162 УК), то его следует квалифицировать как бандитизм.

Но такие квалифицирующие признаки, как применение оружия и совершение разбоя вооруженной группой, в ст. 162 УК должны быть сохранены, так как всегда может возникнуть необходимость в квалификации разбоя только по одному из них. При наличии же двух указанных квалифицирующих признаков разбойное нападение должно квалифицироваться по ст.209УКРФ.

Отличие разбоя от убийства, совершенное из корыстных побуждений

В УК РФ 1996 года дается определение понятия убийства. Убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ).

Такой квалифицирующий признак, как убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом предусмотрен в п. «з» ч.2 ст. 105УК РФ. По п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенноене только для получения личной материальной выгоды, но и с целью добиться материальной выгоды для других лиц, в которых заинтересован виновный.

Убийство, совершенное путем нападения на потерпевшего с целью завладения его имуществом, образует два самостоятельных состава преступления, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 162 УК РФ. Такая квалификация следует из того, что состав разбоя в действующем уголовном законодательстве не включает смерть жертвы в качестве последствия этого преступления. В определении разбоя говориться лишь о насилии, опасном для жизни или здоровья. Однако насилие, опасное для жизни и лишение жизни - понятия не идентичные. Поэтому вполне очевидно, что рассматривать эти действия только как разбой было бы неправильно. Такая квалификация не отражает сущности совершенных преступлений и по существу оставили бы безнаказанным убийцу, поскольку нормы о разбое не предусматривают санкции за убийство.

Таким образом, со сложившейся следственно-судебной практикой, если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, то содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. При этом момент возникновения умысла на убийство при разбое не имеет значения. Он может возникнуть до нападения или в процессе его совершения1.

Многие ученые в области уголовного права считают редакцию п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ неудачной. В соответствии с ней квалифицирующим признаком является совершение разбоя «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего». При квалификации по данному пункту ч. 4 ст. 162 УК РФ не требуется дополнительная квалификация по ст.111 УК РФ. Однако судебно-следственная практика не признает такого положения в случае причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности его смерть, а так же при убийстве потерпевшего. В такой ситуации действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст.111 УК РФ либо по п. «з» ч.2ст. 105 УК РФ.

Если лицо во время разбойного нападения совершает убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Однако здесь возникает следующий вопрос: почему при совершении убийства во время разбоя действия виновного должны быть квалифицированы как «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего»?

По указанным соображениям представляется, что данный особо квалифицирующий признак разбоя должен предусматривать не только причинение тяжкого вреда здоровью человека, но и причинение смерти. В этом случае квалификация действий виновного, причинившего смерть потерпевшему, именно по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ будет соответствовать принципам логики. При этом нет необходимости квалифицировать действия виновного дополнительно по ст. 109 в случае наступления последствий в виде смерти человека; они будут охватываться п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Однако такая редакция уголовно-правовой нормы не должна исключать квалификацию по совокупности с такими нормами, как по п. «з2 ч. 2 ст. 105 УК РФ.