ВЛАСТЬ И НАРОД: ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НИЗОВ ОБЩЕСТВА О ГОСУДАРСТВЕННОМ И ОБЩЕСТВЕННОМ УСТРОЙСТВЕ В РОССИИ XVIII В. (НА ПРИМЕРЕ РУССКОГО КРЕСТЬЯНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ СИБИРИ)
Страница 5
Общерусские закономерности развития крестьянского сознания были характерны и для Сибири, при этом их действие усиливалось не только постоянным переносом соответствующих идей, сюжетов за Урал, как в ходе крестьянской колонизации, но и благодаря ссылке, так как в Сибирь ссылали и самозванцев с их сторонниками, и активных распространителей различных слухов и легенд о монархах2.
В общей массе ссыльных, впрочем, преобладали крестьяне, пострадавшие за свои антифеодальные настроения, из Центральной части России. В XVIII в. большую часть ссыльных составляли помещичьи крестьяне. Только с 1760 по 1780 г. в Сибирь (без Иркутской губернии) было помещено до 40 тыс. душ мужского и женского пола3.
Активно применяя ссылку как форму наказания, правительство, само того не желая, стимулировало активность крестьянства в антифеодальной борьбе.
Исследователи отмечают, что процесс вольнонародной колонизации, являвшийся отражением антифеодальной борьбы масс, проходил в неразрывной связи лозунгов социального и религиозного протеста, создавая-единую оппозицию церкви и бюрократии4.
Практика абсолютистского государства по использованию результатов народной колонизации, которая осуществлялась под демагогическими лозунгами, обещавшими излияние «монарших милостей», способствовала закреплению в крестьянском сознании социально-политических иллюзий.
1 Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. С. 478.
1 Покровский Н. Н. Обзор сведений судебно-следственных источников . С. 50.
> Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. С. 161. 4 Там Же. С. 455.
7*
ГЛАВА 3. ФОРМЫ И ХАРАКТЕР РАЗВИТИЯ КРЕСТЬЯНСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ВЛАСТИ
3.1. Представления о власти монастырских, приписных и государственных крестьян
3.1.1. Монархические иллюзии и их отражение в крестьянских челобитных
За государственными крестьянами юридические нормы абсолютизма признавали право челобитья, но с требованием от крестьян полного подчинения оспариваемому ими порядку вплоть до получения решения по жалобе. Крестьяне же, как правило, проявляли свое неповиновение сразу после подачи жалобы, а то и до этого. Жалоба тем самым превращалась в важный идеологический и организационный момент антифеодальных выступлений. Таким образом, челобитные становились одним из инструментов «легализации» открытого протеста; очевидна огромная роль прошений в классовых выступлениях. Точка зрения крестьян была устойчива и в любых условиях противостояла закрепостительным тенденциям. После подачи челобитья, особенно в случае отсутствия какого бы то ни было ответа, в крестьянской среде появлялись слухи о благоприятном решении конфликта, что по вполне понятным причинам только накаляло отношения между крестьянами и местной администрацией.
Необходимо все же понимать, что, подавая жалобу, крестьяне действовали и мыслили в рамках существующего феодального правопорядка. Они критиковали власть, но никогда не ставили под сомнение всю систему феодального права и абсолютистской власти, вполне признавая даже законность крепостных отношений как таковых1.
В третьей четверти XVIII в. составление и подача коллективных челобитных были весьма важной частью всех сколько-нибудь значительных крестьянских движений. Челобитные составлялись на крестьянских сходах при деятельном участии крестьянских выборных властей. Участники схода нередко связывали себя клятвой, привлекая для этого духовенство.
Немаловажно и то, что крестьянский мир требовал сплоченности от всех его членов, причем не только во время массовых выступлений. Отходы строго карались. Так, например, крестьянин Михайло Еремов из д. Бобровской, приписанной к архиерейскому селу Преображенскому, сообщал на допросе в Консистории 29 октября 1763 г., что, когда он отказался прийти на совет, он туда был доставлен насильно, причем «крестьяне . имевшимися при себе стягами сенные избы вышибя, вошли в ызбу и, схватив за волосы, вытаща на улицу, повели в село Преображенское, и ведучи дорогой, били и ногами топтали немилостивно, приговаривая, что де не отставай от народу и будь с ними в мирском согласии заодно»2.
Тот же крестьянский общинный сход исключал из мирских советов тех, кто в той или иной мере сотрудничал со светскими или духовными властями, обвиняя их в предательстве и приказывая впредь «в мирския их советы никогда не ходить»3.
В периоды массовых крестьянских антифеодальных движений сельские сходы выступают в качестве организующего начала, коллективного вожака в границах своих общин. Таким образом, через посредство крестьянского схода, составлением коллективной челобитной община защищала интересы крестьян от наступления со стороны феодального государства, горнозаводского начальства и духовных властей.
1 Покровский Н. Н. Жалоба уральских заводских крестьян 1790 г. С. 157.
2 Миненко Н. А. Общинный сход в Западной Сибири в XVIII—первой половине XIX в. С. 6.
3 Там же. С. 7.
Важнейшей стороной крестьянского сознания, на наш взгляд, было его отношение к законодательству. В, особенности это заметно у монастырских и приписных крестьян, статус которых давал множество поводов для исполь зования законов при защите своих интересов. . • . > ,
Достаточно показательна в этом отношении жалоба уральских заводских крестьян в 1790 г.1 . , •
Этот документ весьма интересен, поскольку содержит яркие крестьянские оценки обширного закрепостительного законодательства XVIII в., а также деятельности местных и центральных властей, предоставляя тем самым хорошие возможности современным исследованиям крестьянского сознания XVIII в.
С первых строк документа отмечается «наивный крестьянский монархизм» его создателей в отношении авторов Документа как к именным императорским указам, так и к «всеавгустейшей монархине, всемилостивейшей государыне».
В то же время крестьяне осмеливаются критиковать и изобличать Сенат за непоследовательность его законодательной деятельности. О сенатском указе от 30 декабря 1755 г., приравнявшего «вечноотданных» к крепостным, крестьяне заявляют: «Сенат, разсматривая сие дело, отступил от всей справедливости, ни имянных высочайших указов не уважая, ни интересов государственных в разсуждении податей, ни правоты безсильных и без Того уже
изнуренных людей, отдал их заводчикам многий тысячи прямо на вечную работу .»2.
Особо подчеркивается, что «власть монаршая . не отдавала заводчикам лично ни единаго человека в крепость»3.
Тем самым крестьяне приходят к выводу, что «таковое решение сената, будучи несправедливым само по себе, не имело и не имеет даже до сего вре-мяни настоящего своего действия, кроме притеснения и насилия заводчиквв, а сопровождалося безпрерывно то жалобами от угнетенных людей, то недоумениями и перетолкованиями между самыми высокими правительствами»4.
Критикуя действия местных властей й даже указы Сената как «незаконные», крестьяне в то же время рассматривали именные императорские указы и манифесты как «божественные», защищающие их интересы, а все законы, противоречащие этому, объявляли или подложными, искажающими царскую волю, или неправильно истолкованными властями5.
Таким образом, крестьяне, исходя из собственного понимания справедливости, государственного интереса и политики «власти монаршей», объявляют и сенатский указ 1755 г. противоречащим всем этим категориям, а Значит, и фактически лишенным законной силы и действия. Стремление крестьян доказать, что их толкование законов соответствует монаршей воле, является наглядным свидетельством «наивного крестьянского монархизма».
Крестьяне выступают за сохранение их в числе государственных, против распространения на них частнофеодального права (характерного для XVIII в.). Более того, в своей жалобе крестьяне указывали на стремление соблюсти интересы государственной казны, подчеркивая, что превращение государственных крестьян в частновладельческих крепостных лишает казну значительных доходов, ибо последние не платят четырехгривенного оклада.
Покровский И. Н. Жалоба уральских заводских крестьян 1790 г. С. 155. Там же. С. 169. Там же. С. 158-159. Там же. С. 170.