ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ АНГЛОЯЗЫЧНОГО СКАЗОЧНОГО ДИСКУРСА

Страница 5

then…

Система ценностей, утверждаемая в былине, связана с языческой верой в судьбу, “ветхозаветного” Бога, преданность роду и долг перед ним. Цель жизни эпического героя - искание земной славы, дающей материальные выгоды (уважение, почет, оружие, золото и т.д.) и обеспечивающей память о себе у потомков, которая добывается мечом. Поэтому в былине меч получает имя, что еще более сближает ее с волшебной сказкой, где отсутствуют четкие границы между денотатами животных, людей и неодушевленных персонажей: "Hrunting" they named the hilted sword, of old-time heirlooms easily first….

Из сказочной лексики, каковой она в тот период развития этноса не являлась, в былине частотны обозначения коварных и злых мифических персонажей – etins или eotens (= giants), elves, evil-spirits, dragons, nicors (= monsters), в существование которых верили и с которыми сражались былинные герои. Из былинных лексических единиц наиболее частотны словосочетания, описывающие эпических персонажей и их действия. Эти словосочетания отличаются аксиологичностью, клишированностью, ограниченной пределами эпической нормы вариативностью, цельностью номинации и образно-поэтическим значением. Искусство сказителя былин состояло в создании новых поэтических образов известных персонажей, поэтому вместо прямых номинаций Беовульфа, Гренделя, его матери, дракона и т.д. в былинах используются возвышенные поэтические (метафорические) перифразы, основными компонентами которых являются лексемы foe (враг), monster (чудовище), fiend (злодей), stranger (чужак), sprite/ ghost (призрак), slaughter (убийство) и т.д.

Так, например, Грендель характеризуется как злейший враг человека (the deadly foe, baneful foe, fiendish foe, grim foe, hated foe, hellish foe, infernal foe; mankind's foe, the foe of God); чудовище (the cruel monster, dire monster, grim monster, savage monster, scathing monster, slaughtering monster; the monster of harm); злодей (the hideous fiend, loathsome fiend, grim-soled fiend); чужак (the roving stranger, slaughterous stranger); призрак (the hell sprite , wandering death-sprite, fiendish sprite, fate-sent ghost), убийца (ruthless murderer, grisly murderer), дьявол (the evil one, devil); разоритель (the life destroyer, the ghostly ravager); изгнанник (lonely roamer, the dire outlaw); злодей (dark ill-doer, the bales of the night, the hapless wight. ); потомок злодеев ( the kin of Cain, the race of giants, a folk estranged from God Eternal) и т.д.

Меч Беовульфа (the relict of files, the light-of-battle, the spear death of men, warriors friends) приобретает ослепительную яркость после убийства матери Гренделя. Такими же сказочными свойствами обладал и меч короля Артура – Excalibur (It was so bright in his enemies' eyes, that it gave light like thirty torches). Чудо в “Беовульфе” передается также описанием горячей, ядовитой крови матери Гренделя, разъедающей меч.

Характеры главных противоборствующих персонажей былины представлены как воплощение сил Добра и Зла и раскрываются в сказочных ситуациях битвы (Беовульфа с Гренделем, его матерью, драконом, морскими чудовищами) и воцарения (Беовульфа). Хронотоп былин четко очерчен границами королевского дворца, логова чудовищ, морского побережья в отличие от волшебных сказок и легенд, где сказочное пространство ассоциируется с лесом, полем, горами и другим открытым пространством.

По сравнению с анималистскими и волшебными сказками, бытовые сказки предельно приближены к проблемам реальной действительности. Цель бытовой сказки заключается в изменении социальных и нравственных устоев общества, выдвижении новых общественных идеалов. Критика социального устройства осуществляется иносказательно, поэтому основными персонажами являются глупцы, действия которых высмеиваются. В текстах этих сказок отсутствует сказочная лексика, но описание нереальных действий, исключительных неповторимых ситуаций при помощи так называемых нонсенс-словосочетаний (a mare’s egg – яйцо кобылы, the clicking toad – тикающая лягушка и т.д.) создает своеобразный сказочный фон и дидактический комической эффект.

В исторических анекдотах также реализуются некоторые параметры категории сказочности, поскольку анекдот – это устный фольклорный жанр, в котором присутствует вымысел. Цель анекдота – создание комической ситуации, предназначенной для веселья (the horse who played cricket). Это один из жанров юмористического дискурса, куда плавно “соскальзывает” сказочный дискурс [В. И. Карасик 2002]. Лексика анекдотов представлена самой разнообразной тематикой (в том числе и сказочной), что сближает ее с лексикой исследуемого дискурса: to run from a ghost; the bridge built by a devil; to go Somewhere Else (= Hell), etc. Тексты анекдота, различной тематики и временной отнесенности, объединяет намерение участников уйти от серьезного разговора и эмоциональная оценка анекдотической ситуации.

Синтаксические и стилистические средства актуализации сказочности проявляются в специфической структурной организации сказочной предикативной цепи: кумуляции, нанизывании, повторах разного вида (маятниковый, кольцевой, замедленный), в основе которых лежат структурная и семантическая итеративность. Установлено, что степень структурной и семантической итеративности реализуется в ядерных и периферийных жанрах сказочного дискурса по-разному:

– в волшебных сказках преобладает троекратная структурная итеративность, сказочные эпизоды повторяются через регулярный интервал;

– в легендах повторы носят нерегулярный характер и структурная итеративность заменяется семантической;

– в былинах преобладают лексический повтор, интертекстуальный

(обращение к библейским сюжетам и действиям героев тех времен) и реминисцентный (итеративные отступления от основной линии повествования) повторы.

Анализ композиционной структуры текстов сказочного дискурса показал, что заголовок является первым семиотическим знаком, индикатором жанра сказочного дискурса. Основными способами представления заголовка сказочного текста являются соответственно словосочетания, слова и предложения. Наибольшее количество словосочетаний в заголовках отличается подчинительной связью, отличающейся большей информативной компрессией, чем сочинительная связь.

Заголовок, как один из структурных элементов сказочного текста, способствует раскрытию замысла рассказчика [И. Р. Гальперин 1977, И. В. Арнольд 1978, З. Я. Тураева 1986]. Как первый знак художественного произведения он выполняет преимущественно прогностическую функцию, которая актуализируется по мере его развертывания (А.В. Кухаренко 1988) и приобретения дополнительных смыслов в тексте через ключевые слова заголовка, при завязке и развязке сказочного конфликта.

Заголовок сказочного текста может отражать

– имена и прозвища персонажей (Cinderella); их особые качества (Lazy Jack); локативные характеристики (The Wise Men of Gotham); отличительные особенности (The Miller with the Golden Thumb); сказочные атрибуты (The Magic Ointment); действия (How Jack went to seek his fortune);

– жанр дискурса (Lying Tale); его структурные особенности (The Endless Tale); локус, представленный урбанонимами, дромонимами, гидронимами, оронимами, ойконимами (Kilgrim Bridge; Upsall Castle); хронос (When the Whole Earth Was Overrun with Ghosts); дидактический вывод (Why the Donkey is Safe);

– стилистические особенности текста, представленные метафорическим переносом (The Mare’s Egg); перифразом (Master of All Masters); контрастом (Sugar and Salt); иронией (The Three Obedient Husbands); каламбуром (Hereafterthis); зевгмой (Take a Pinch of Salt and Wife); символом (The Stars in the Sky).

Сказочные тексты преимущественно следуют сюжетному канону речевого жанра повествование: в зачине указывается хронотоп и основные персонажи, главные события происходят в основной части текста, в заключении описывается в основном счастливый конец.

Стратегии рассказчика в сказочном дискурсе могут быть направлены:

– на организацию сказочного текста определенного жанрового канона. Организационные стратегии раскрывают общий замысел сказочного текста и наиболее ярко эксплицируют личность рассказчик;