Ономастический контекст в постмодернистской литературе (на материале произведений В. Пелевина)

Страница 3

Любой языковой знак в произведениях постмодернистской литературы — как некий символ или культурный код — требует нового к себе отношения и внимательного прочтения. Имя собственное в постмодернистской литературе всегда будет являться неким ключом, шифром к интерпретации художественного текста этого направления, к постижению замысла автора–постмодерниста.

Главной функцией ономастических единиц в литературном тексте является эстетическая (Ю.А. Карпенко, О.И. Фонякова, И.Б. Воронова), заключающаяся в том, что поэтонимы способны приращивать рече–контекстные, ассоциативные и фоновые значения, за счет чего становятся важными смысло– и стилеобразующими элементами содержательно–смыслового текстового пространства. Эстетические свойства каждого словоупотребления определяются его художественной мотивированностью, целесообразностью, соотнесенностью с тем образом мира, который творчески воссоздается писателем. Таким образом, можно говорить об индивидуально–художественном значении поэтонима в литературном произведении.

Одной из особенностей художественного текста как структурно–семантического единства является способность оказывать влияние на языковые единицы, входящие в его состав. Под воздействием текста в составляющих его элементах реализуются новые, дополнительные, значения, либо существующие в системе в скрытом, латентном, состоянии, либо порождаемые контекстом.

Поэтоним функционирует в художественном тексте как неотъемлемый его компонент, вступая в смысловые отношения с другими элементами текста. Имя собственное обрастает множеством смысловых связей, сложных ассоциаций и коннотаций, которые образуют его индивидуально–художественную семантику. Адекватное объяснение поэтики онима возможно с учетом фактора контекста.

Контекст поэтонима в постмодернистском художественном тексте складывается из совокупности трех типов контекста — микроконтекста, макроконтекста и мегаконтекста. Микроконтекст поэтонима равен, как правило, абзацу. Переход от микроконтекста к макроконтексту можно представить как последовательное включение поэтонима во все более широкое окружение. Чем шире становится контекст, чем больше смысловых единиц включается в него, тем большим количеством содержательных нюансов, коннотаций, ассоциативных связей, эмоционально-экспрессивных оттенков наполняется поэтоним. Макроконтекстом поэтонима мы считаем весь текст произведения как обязательное и непременное условие раскрытия содержания литературных онимов. Поэтонимы, по мере чтения произведения, получают все новые и новые смыслы, их семантическое наполнение при вхождении в текст и при выходе из него отличается качественно. Мы выделяем три уровня макроконтекста в постмодернистском произведении: 1) макроконтекст одного произведения писателя; 2) макроконтекст группы произведений, объединенных общей тенденцией использования онимов; 3) макроконтекст всех произведений автора.

При интерпретации поэтонима в постмодернистском художественном тексте следует также учитывать фактор мегаконтекста. Под мегаконтекстом мы понимаем контекст культуры (литературный и исторический), который индивидуален у каждого народа. В тексте встречаются ономастические единицы, которые уже обладают некой исторической памятью, несут в себе коннотации, связанные с прежними употреблениями в текстах других литературных произведений, и поэтому обязательно окружены ореолом иных художественных миров.

Мы определяем ономастический контекст как глобальную текстоообразующую ситуацию, при которой в художественном произведении с наибольшей полнотой реализуется смысловой потенциал поэтонима.

Глава вторая «Семантические преобразования ономастических единиц в макроконтекстах произведений В. Пелевина», которая состоит из 6 параграфов, содержит анализ имен собственных различных разрядов в макроконтекстах романов, повестей и рассказов писателя, а также имен собственных, объединяющих художественное пространство некоторых произведений В. Пелевина.

Развитие образных возможностей имени собственного — это всегда восхождение по ступеням смыслов, зарождающихся в процессе взаимовлияния, взаимодействия поэтонима и различных содержательно-смысловых элементов контекста. В художественном тексте обязательным и непременным условием раскрытия содержания имен собственных разных разрядов — антропопоэтонимов, топопоэтонимов, космопоэтонимов, мифопоэтонимов и периферийных ономастических единиц — является макроконтекст (т.е. контекст на уровне всего произведения).

В нашей работе мы показываем процесс приобретения именами собственными дополнительных смысловых оттенков, коннотаций на примере анализа антропопоэтонимов из романа В. Пелевина «Чапаев и Пустота», героями которого являются Василий Чапаев, его комиссар Петр, Анна, Котовский и другие персонажи. Поэтонимы Чапаев и Петр Пустота, по мере своего движения по страницам романа, получают все новые и новые коннотации: Чапаев — учитель дзена, который в экстравагантной манере (характерной для дзен-буддизма) преподает Петру уроки познания действительности; «сверхчеловек»; одно из воплощений Будды — Будда Анагама, мизинец которого способен превратить все окружающее в ничто; он же Осирис, исчезающий в финале романа в небытие (река Урал), а затем снова появляющийся, чтобы помочь Петру. Петр Пустота — поэт–декадент, живущий в России начала XX века; ординарец и ученик Чапаева; пациент психиатрической больницы в России конца XX века (сознание главного героя существует одновременно в двух временных пластах); культурный герой, который должен обрести знание о своей «сущности» в этом мире. Содержательная структура данных имен собственных расширяется за счет приращения дополнительных смыслов. Это становится возможным благодаря макроконтексту произведения, т.е. всему роману писателя «Чапаев и Пустота».

Антропопоэтонимы в романе способны награждать друг друга дополнительными ассоциациями и контекстами. Вслед за онимом Чапаев антропопоэтонимы Юнгерн, Котовский, Анна также получают черты, характеризующие «сверхлюдей». Юнгерн оказывается бодхисатвой, который вернулся из нирваны, чтобы помочь своим воинам достичь Внутренней Монголии. Григория Котовского автор романа делает демиургом, сотворившим мир России конца ХХ века. Анна предстает перед Петром в виде некой богини, прекрасной и недостижимой. Взаимосвязь имен отражает взаимосвязь образов, что помогает раскрытию содержания всего произведения в целом.

Одной из существенных стилистических функций топонимов в художественном тексте является закрепление событий за конкретным географическим пространством. В. Пелевин в своих произведениях использует топонимические единицы для создания впечатления достоверности, объективности, реальности изображаемого. Вместе с тем, литературные топонимы способны наполняться добавочными смыслами, реализовать в тексте все присущие им семы. Стилистически нейтральные имена собственные под воздействием контекста могут становиться стилистически значимыми.

Имея множество потенциальных сем, топопоэтоним играет существенную роль для восприятия художественного произведения, усиливает экспрессивность и эмоциональную выразительность текста, создает тот или иной образ. Топонимические единицы Внутренняя Монголия и Урал у В. Пелевина несут на себе не только функцию географических объектов, ориентируя читателей в пространстве происходящих событий. Внутренняя Монголия в тексте романа выполняет функцию одной из ипостасей внутреннего мира человека, становится некой областью, осознание наличия и пребывания в которой устанавливает гармонию в отношении человека к внешней реальности. Урал в романе писателя — это прежде всего не река, а некий поток бытия или, вернее, небытия, в котором исчезают Чапаев, Петр и Анна. Таким образом, словосочетание «утонуть в Урале» приобретает в произведении совсем другой смысл — ‘достижение просветления’. Топопоэтонимы Внутренняя Монголия и Урал наполняются неожиданным содержанием и становятся ономастическими единицами, обозначающими метафизическую сферу существования сознания — нирвану. В этом видно не только формирующее влияние контекста, но и индивидуально–авторский подход к топонимическому материалу.