\"ЯЗЫКОВАЯ ИГРА\" КАК ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Страница 6

Особую группу составляются существительные, образованные от частиц. Ср.: das Nichthafte, das Syn-hafte, das Umhafte, das Unvertraute, das Unzusammen, das Vorhafte, das Zeithafte. Эти случаи интересны, на наш взгляд, тем, что частицы, нормальная языковая функция которых не позволяет воспринимать их как обозначение признака, используются в качестве производящих. Когда Хайдеггер говорит о таких вещах как: das Umhafte der Umwelt (SuZ 66), Hiermit bringen wir doch das Nichts unter die hoehere Bestimmung des Nichthaften (WiM 28), Syn-haften der Anschauung und des Verstandes (KM 64), mithaften In-der-Welt-sein (SuZ 118), он посредством суффиксов придает им форму субстантивированных признаков. Подобные образования могут использоваться тогда, когда идет речь о структурах и отношениях.

В отличие от большого количества именных новообразований, хайдеггеровская потребность в новых глаголах намного меньше. Из 27 встретившихся глаголов особого внимания заслуживают nichten, welten. Эти глаголы стали известны посредством своего употребления впервые в выражениях Die Welt weltet, Das Nicht nichtet. Именно в случае с этими двумя глаголами автор вербализировал слова других классов, а не поступил как с другими новообразованными глаголами, которые лишь копируют по аналогии уже имеющиеся. Отметим, в частности, что слово welten является простой вербализацией слова Welt. Подобным образом получены такие слова как tanken, staaten, и часто встречающийся термин Лео Вайсгербера worten. Причём, содержательные отношения в этих новообразованиях отличаются. Welten есть процесс, мир для человека проявляется и действует лишь так, как он weltet. Это ярко выражено в следуюшей фразе: Freiheit allein kann dem Dasein eine Welt walten und welten lassen. Welt ist nie sondern weltet. Так сказать, мир (Welt) занят тем, что он weltet, или же представляет, воспроизводит сам себя.

Хайдеггер осуществляет творческую «переработку» лексики, семантически по-новому фиксируя целые группы слов и ассоциативно связывая их. Морфологические характеристики анализируемых новообразованных слов обусловлены синтаксисом – контекстными употреблениями, сопровождающимися развертыванием смыслов. Наиболее функциональными «нагруженными» в тексте Хайдеггера являются существительные. Они как бы «резюмируют» смыслы, разворачивающиеся в тексте посредством глаголов и прилагательных. Похожую роль выполняют и прилагательные, особенно там, где они образуются от других слов, а не являются результатом переосмысления. Глаголы играют в указанном отношении наименее значимую роль.

Встречающееся в текстах Хайдеггера нетрадиционное написание слов сигнализирует необходимость «неканонического» прочтения текста. Смысловые «подвижки» создаются автором намеренно и выводят читателя к глубинным смыслам философского текста. Непривычные сочетания - явление, часто встречающееся в текстах М. Хайдеггера, - в полисемантическом тексте получает новую функцию, благодаря которой слово обрастает новыми смыслами.

Один из приемов морфолого-синтаксических способов словообразования - частеречная транспозиция - особенно ярко способна продемонстрировать ориентированность философа на игру и языковой эксперимент. Игровое начало находит свое выражение, прежде всего, в той свободе, с которой философ обращается со словом, поскольку свобода - один из принципов игры.

В вопросе изменения значения мы должны различать две возможности. Первая - это содержательное уточнение, понимаемое как терминологическое ограничивание или объяснение. Оно встречается во многих философских трудах и понимается как дефиниция; оно не создаёт новых слов. Ему противостоит сдвиг содержания в той же звуковой форме, или же наполнение той же звуковой формы новым содержанием. При этом внутренние связи между старым и новым содержанием теряются и появляются два новых взаимонезаменимых слова. В этом случае в семасиологии говорят о переносе значения (Bedeutungsuebertragung, Bedeutungswandel). Если подобный перенос совершается осознанно, то он, конечно, может служить терминологическим целям.

Наиболее ярким примером семантического сдвига является хайдеггеровское Dasein. Оно образовано в ХVII веке по аналогии с латинским еxistentia. Параллельно было образовано Sosein как еssentia. Dasein является неким общим синонимом к Leben. Хайдеггер же вводит Dasein уже в начале «Sein und Zeit» как термин для Seiende das Wesen. Под последним понимаются Menschen. Слово же Mensch у Хайдеггера встречается достаточно редко. Он считает, что Mensch – это случайное имя для Seiendes, тогда как в Dasein лучше выражена онтологическая структура и оно обладает большими смысловыми потенциями.

Уже на первых страницах «Sein und Zeit» Хайдеггер пишет, что для решения поставленной задачи не хватает не только слов, но, прежде всего, грамматики. Грамматическая система правил немецкого языка, которая находится у него в распоряжении, не столько предоставляет возможности для формулирования мысли, сколько достаточно часто не позволяет сформулировать мысль. Обращение Хайдеггера к «языковой игре» на уровне синтаксиса является результатом осознания возможностей грамматики в передаче философского движения мысли. Синтаксические «языковые игры» Мартина Хайдеггера - это грамматические особенности, обслуживающие формы философской мыслительной работы.

Как известно, особенностью философского мышления в принципе является парадоксальность. Парадокс как форма мысли – неотъемлемая черта философского мышления. Мыслительный парадокс «захватывает» и языковую форму – философов осуществляет своеобразную «языковую игру». В следующем примере философ говорит о: schweigenden Rede des Gewissens (SuZ 296), Mut zur Angst vor dem Tode (SuZ 254) и к двойственному мыслительному феномену присоединяется языковое «выпячивание» в парадоксальных высказываниях.

В «языковой игре» связываются языковые элементы различных уровней таким образом, что создаётся впечатление, что якобы они соотносятся на одном уровне. В ‘schweigenden Reden’ ‘schweigend’ употребляется в прямом смысле как lautlos, akkustisch nicht vernehmbar, в то время как Reden – в метафорическом смысле в качестве kundgeben; sich bemerkbar machen можно представить как lautlose Kundgabe.

«Языковая игра» Мартина Хайдеггера иногда принимает вид ‘языковое и мыслительное движение «по кругу»’ по типу: «бессмертное смертно, смертное бессмертно», «каждая смерть – жива, но каждая жизнь – мертва», который напоминает движение по герменевтическому кругу. Как известно, понимание феномена возможно лишь при условии того, что высказывание уже в исходном пункте несёт нечто понятное о природе феномена. Но при движении по кругу и понимании последующих разъяснений необходимо происходит изменение в восприятии исходного пункта высказывания.

Круг у Хайдеггера может выражаться не только в необычной форме, он затрагивает последовательность мыслей и предложений, которые могут принимать форму нормальных повествовательных предложений. Мы встречаем множество примеров предложений, построенных на «раскручивании» одного вопроса. Например, для обозначения схоластического понимания природы Бога Хайдеггер образовал высказывание: Es ist das absolute, daß Existenz ist, wie in Wesen existiert und der Existenz west. Такая формулировка даёт возможность получить дефиницию понятия до того, как будет понята сложность отношений внутри неё.

Движение мысли Хайдеггера осуществляется на основе характерного для этого философа языкового этимологического анализа. Особенностью языка Хайдеггера является так называемое «разложение» слов. Хайдеггер создаёт и тут же разлагает такие слова. Это «некорректно» с точки зрения языковой нормы, но является знаком особой силы «языковой игры» философского мышления.

Важная роль в «языковой игре» Хайдеггера отводится знакам препинания, в частности, например, двоеточию. Хайдеггер часто прибегает к следующему приему. Две части предложения или два предложения противопоставляются друг другу посредством постановки между ними двоеточия вместо запятой. В этом случае оба предложения, стоящих через двоеточие, должны пониматься как нечто целое; двоеточие лишь знак того, что то, что стоит до него, раскрывается в том, что следует за ним. Ср.: Das Wesen der Sprache: die Sprache des Wesens. Если сопоставить эту фразу с предложением das Wesen der Wahrheit ist die Wahrheit des Wesens, то мы увидим, что двоеточие занимает место ist. По Хайдеггеру, двоеточие – это знак самораскрытия, запятая же, напротив, – сравнения. Хайдеггер, как известно, часто стремится избежать Ist-предикации или нейтрализовать её своим комментарием.