Концепт «ангел» и его реализация в тексте

Страница 6

«ангел»

«НЕСОВЕРШЕНСТВО»

Злой дух, дьявол, сатана, вождь небесной рати, ein böser Engel, ein gefallener Engel, evil angel, destroying angel, the devil and his angels, fallen angel.

В художественных текстах концепт «ангел» репрезентирован иначе.

Авторский концепт «Мефистофель» базируется в тексте трагедии на следующих лексических единицах, являющихся контекстуальными характеристиками концепта: Mephistophel - Мефистофель: Schalk - плут, Geist - дух, Pudel - пудель, Fliegengott - повелитель мух, Verderber - губитель, Lügner - лжец, des Chaos wunderlicher Sohn - чудесный сын хаоса, Sohn der Hölle - сын ада, Egoist - эгоист, armer Teufel - бедный черт, Pedant - педант, Herr - господин, Meister – мастер, Junker Satan – юнкер Сатана, Herr Baron - господин барон, Kavalier – кавалер, Sophiste – софист, Schlange – змея, Nichts - ничто, Etwas - нечто, Tod - смерть, Bestialität - скотство, Verdienst - заслуга, Weise - мудрость, Wanderjahre – годы странствий, Sinn - смысл, Ewig-Leere – вечная пустота, Teil - часть, Kraft - сила, (das) Böse - зло, (das) Gute - добро, Finsternis - тьма, Licht - свет, Oben - верх, Unten - низ, Müh - труд, Spass - удовольствие, Kunst - искусство, Körper - тело, Neuigkeit - новость, Erlaubnis – разрешение, Welt - мир, plagen - мучить, bleiben - оставаться, erfahren - узнавать, schaffen - создавать, dienen - служить, befrein - освобождать, geschehen - происходить, wetten - спорить, führen - вести, verneinen - отрицать, mannigfaltig - разнообразный, höllisch – адский и др.

Сопоставление дефиниций, реализующих концепт «Мефистофель» И.В.Гете, и лексикографических дефиниций концепта «ангел» позволяет понять, что они в значительной мере различаются. Взятые вне авторского контекста лексические средства, репрезентирующие «Мефистофеля» И.В.Гете, скорее характерны для описания человека. Пожалуй, главной характеристикой лексики становится «всеохватность»: концепт «Мефистофель» содержит в себе религиозные представления об «ангеле», но разрастается до всеобъемлющего, реализующего не только религиозные, но иные общечеловеческие значения и смыслы концепта.

К лексемам, представляющим Воланда М.Булгакова, мы относим следующие. Воланд – неизвестный, иностранец, заграничный гость, профессор, консультант, мессир, софист, дух зла, сумасшедший, странность, страх, ужас, взор, навязчивость, огонь, визитёр, изумление, удивление, мерзавец, злодей, несуществующий, кровь, усмешка, хромать, заинтересовать, расхохотаться, ошарашить, поразить, измучить, испытывать, оплачивать, закрывать, сильный, необоснованный, престранный, глумливый, громадный, непрошеный, золотой, сверлящий, пустой, бездонный, страннейший, равнодушный и др.

В результате анализа мы можем сказать, что в своей основной массе лексические единицы репрезентируют тематическое поле лексемы «неизведанность» («непостижимость»).

К лексемам, репрезентирующим Вельзевула У.Голдинга, мы относим следующие. Lord of the Flies – Повелитель мух: figure - фигура, indignity - унижение, blackness - чернота, fly - муха, death - смерть, chief - вождь, blood - кровь, stick - палка, laugh - смех, knife - нож, gift - дар, tear – царапать, ранить, cut up - разрывать, giggle - хихикать, kill - убивать, cry – кричать, strange – странный и др.

Данные лексические единицы в совокупности можно охарактеризовать как выражающие эмоциональную установку «неприятие, отвращение».

Уровень значений концепта «ангел» М.Ю.Лермонтова представлен в поэме следующими лексическими единицами. Ангел смерти – ангел, смерть, поцелуй, страна, любовь, мука, расставание, жертва, взор, власть, душа, надежда, вселенная, тишина, луч, звезда, проклятье, тоска, отрада, сожаленье, преступленье, красота, тень, бесконечность, вечность, обнимать, трепетать, утешать, смирять, манить, провожать, освобождать, томить, поражать, вознаградить, последний, холодный, страшный, сладостный, таинственный, молодой, нетленный, благословенный, тихий, счастливый, нежный, безмятежный, заблудившийся.

Анализ концептуальных значений «Ангела смерти» М.Ю.Лермонтова показывает, что концепт «персонифицирован», лексические единицы, используемые автором, характерны для описания человеческого характера и поведения. На уровне лексики происходит, с одной стороны, снижение религиозного концепта до уровня человека. Но, одновременно, происходит обратный процесс: земные чувства поднимаются до «небесных высот».

Концептообразующими в «Гавриилиаде» А.С.Пушкина являются следующие лексические единицы: ангелы, легион, придворный, очи, сиянье, локоны, любимец, архангел, меркурий, посольство, угодник, сводник, сатана, ад, досада, змия, чешуя, бес, разврат, повеса, изгнанник, бесстыдник, раб, волноваться, кипеть, летать, бряцать, завидовать, кусать, ударить, хватить, бороться, прелестный, молодой, пернатый, стыдливый, милый, самолюбивый, мятежный, проклятый, увёртливый.

Анализ лексики показывает, что авторский концепт, созданный А.С.Пушкиным, практически не имеет ничего общего с религиозным концептом. Избранная автором лексика предполагает иную смысловую структуру: любовь превращается в поэме во всепоглощающее либидо (З.Фрейд).

В книге стихов Р.М.Рильке «Дуинские элегии» концепт «ангел» представлен следующими лексическими единицами. Engel - ангел: Ordnung - порядок, Dasein - бытие, Schreckliches - ужасное, Vogel - птица, Seele - душа, Schönheit - красота, Anfang - начало, Schluchzen - рыдание, Lebender- живущий, Toter- мёртвый, Klage - жалоба, Jüngling - юноша, Leere - пустота, Strahlendster - сияющий, Stern - звезда, Herz - сердце, Geglückter - счастливец, Schöpfung - творение, Gottheit - божество, Licht - свет, Wesen - сущность, Wonne - блаженство, Antlitz - лик, Grosser - великий, hören (nicht) – не слышать, zerstören - разрушать, übertönen - заглушать, erschlagen - разбивать, spielen - играть, furchtbar, schrecklich -ужасный, gefährlich – опасный, fühlen – чувствовать и др.

Данные лексические единицы затрагивают различные сферы бытия и вне контекста их трудно каким-то образом объединить и истолковать. Действительные особые авторские смыслы они приобретают лишь в конкретных контекстах, обусловленных логикой авторского мышления и текста в целом. Покажем процесс кристаллизации смысла на примере концепта «ангел», реализованного Р.М.Рильке в поэтическом цикле «Дуинские элегии».

В книге стихов «ангел» появляется уже в первых строках первой элегии:

«Wer, wenn ich schriee, hörte mich denn aus der Engel Ordnungen?

und gesetzt selbst, es nähme einer mich plötzlich ans Herz: ich verginge

von seinem stärkeren Dasein.»

Поэт одинок и нуждается в ангеле, но ни один из бесчисленных сонмов не слышит человеческого зова. Более того, понимание и сочувствие ангела могло бы привести поэта к смерти, так как он не в состоянии был бы противостоять мощи первого Божественного творения. Сочетание die Engel Ordnungen (сонмы ангелов) указывает на то, что ангелы не разобщены, как люди, их отношения подчинены строгой иерархии и определенному порядку, их мир – вечность. Данные строки соотносятся с философией Ясперса, полагающего, что прорыв к свободе начинается с осознания границ и неудовлетворенности чистым бытием, с экзистенции. Экзистенция не сводится ни к чувству бессилия, ни к абсолютной свободе и связана с трансценденцией. Их взаимная игра образует сложные отношения зависимости. Экзистенция – поиск истины своего времени – выступает как отчаяние, как осознание своей беспредметности.

«Denn das Schöne ist nichts

als des Schrecklichen Anfangs, den wir noch grade ertragen

und wir bewundern es so, als es gelassen verschmäht,

uns zu zerstören.»

«Ужасность» своего мира, в котором каждое более сильное существо стремится уничтожить более слабое, человек (поэт) переносит на мир небесный. Непонимание и непостижимость «высшего мира» для поэта, неприятие «небом» человека вызывает у последнего страх, логическим результатом которого является фраза