Лингвостилистические и семиотические особенности американской литературы чёрного юмора

Страница 3

4) Известным словам присваиваются новые значения:

“You are too far out on the sidewalk,” the policeman said. “You must stay behind the potted plants. You must not be more than ten feet from the building line.” We moved back behind the building line then. We could talk about the old days on either side of the potted plants, we decided. We were friendly and accommodating, as is our wont. But in moving the table we spilled the drinks. “There will be an additional charge for the stained tablecloth,” the proprietor said. Then we poured the rest of the drinks over the rest of the tablecloth, until it was all the same color, rose red. “Show us the stain,” we said. “Where is the stain? Show us the stain and we will pay. And while you are looking for it, more drinks.” We looked fondly back over the inches to where we had been. The policeman looked back over the inches with us. “I realize it was better there,” the policeman said. “But the law is the law … You don’t mind if I have just a taste of your stain?” The policeman wrung out our tablecover and tossed it off with a flourish of brass. “That’s good stain. And now, if you will excuse me, I intuit a felony, over on Pleat Street.” The policeman flew away to attend to his felony, the proprietor returned with more stain. (D.Barthelme. Snow White) (выделено нами. – О.Ф.)

Слово stain полностью десемантизируется и получает значение “wine”, переходя в разряд неисчисляемых имён существительных с соответствующим изменением его лексической и грамматической сочетаемости. Логически объяснимые и вполне нормальные в рамках авторской семиотической системы словосочетания to taste stain и выводимое из контекста to drink stain вне её звучат по-английски абсурдно и потому смешно.

Аналогичный процесс происходит с языковой единицей humps и словосочетанием, в которое она входит, buffalo humps. Герои “Белоснежки” заняты изготовлением пластиковых буйволовых горбов – заведомого мусора (trash), что они прекрасно осознают. Слово hump, которое они воспринимают прежде всего в значении “trash” – “мусор”, появляется в тексте в составе окказиональных идиом: hear a lot of hump, talk a lot of buffalo hump и приобретает новое значение “ерунда, бред, нонсенс”, что сказывается на его коллокационно-коллигационных возможностях.

5) Изобретаются абсолютно новые слова, не имеющие семантической мотивации в рамках существующей лексической системы. Однако каждый из этих неологизмов вполне хорошо вписывается в созданную писателем неповторимо индивидуальную семиотическую систему. Называя явления из вымышленной автором реальности, новые языковые единицы получают своё собственное значение и сочетаются с другими словами по правилам, определённым для той части речи, которой является каждый авторский неологизм: karass, kan-kan, duprass, foma и пр. (K.Vonnegut. Cat’s Cradle). Эти неологизмы напоминают непонятный и забавный говор детей и иностранцев, который порой может выглядеть как пародия на обычную речь и вызывать смех.

Все приведённые выше примеры вмешательства в словарь естественного языка показывают, как юмористический эффект возникает внутри самóй словарной единицы. При нарушении синтактики знака юмор рождается на стыке двух единиц, в рассматриваемых случаях, в частности, – при соположении знаков из разных языковых подсистем. Ярким примером подсистем внутри естественного человеческого языка могут служить функциональные стили, каждый из которых имеет свой собственный “словарный состав” и вполне определённые правила сочетаемости составляющих его элементов, причём то, что является нормой в одном функциональном стиле, оказывается недопустимым и часто смешным в другом.

Отличительная черта художественного произведения и особая его сложность заключаются в том, что оно нередко бывает соткано из целой иерархии “языков”[5], включая в том числе и разные функциональные стили, которые при этом мирно сосуществуют в одном произведении, но опять же не произвольно, а в соответствии с определёнными нормами. Именно эти сложившиеся нормы и нарушают чёрные юмористы, по-своему сополагая разностилевые единицы всех уровней: слова, сверхфразовые единства (или периоды, представляющие собой отрезки речи в форме последовательности двух и более самостоятельных предложений, объединённых общностью темы в смысловые блоки, которые при этом могут совпадать с абзацем, быть больше или меньше него[6]) и даже тексты, что приводит к созданию комического эффекта.

Смешение стилистически разнородных слов можно проиллюстрировать на следующем примере: A person who can't verb adverb ought at least to speak correctly (J. Barth. Title) (выделено нами. – О.Ф.), где в художественный текст вводятся единицы другой подсистемы языка, используемые обычно при научном описании грамматики. Чужеродный семиотический элемент создаёт, выражаясь словами Аристотеля, “безобразное”, что и вызывает смех.

Нарушение синтактики наблюдается и на более высоких уровнях языка, где в качестве знаков выступают уже не морфемы (см. с. 9) и слова, а предложения и даже целые тексты. Ниже следует пример нарушения стилистической сочетаемости сверхфразовых единств в пределах одного абзаца:

For whom is the funhouse fun? Perhaps for lovers. For Ambrose it is a place of fear and confusion. He has come to the seashore with his family for the holiday, the occasion of their visit is Independence Day, the most important secular holiday of the United States of America. A single straight underline is the manuscript mark for italic type, which in turn is the printed equivalent to the oral emphasis of words and phrases as well as the customary type for titles of complete works, not to mention. Italics are also employed, in fiction stories especially, for “outside”, intrusive, or artificial voices, such as radio announcements, the texts of telegrams and newspaper articles, et cetera. They should be used sparingly. If passages originally in roman type are italicized by someone repeating them, it’s customary to acknowledge the fact. Italics mine. (J.Barth. Lost in the Funhouse) (курсив автора. – О.Ф.)

Смена функционального стиля допустима, например, в научной литературе при цитировании художественного источника или в литературном произведении при использовании в нём отрывков из документов, газетных статей, научных рассуждений и т.п. и, как правило, выделяется графически (кавычки, курсив, отдельнооформленность) или словесно (“примером чего может служить …”, “как говорится в …”, “по словам …” и пр.), что служит читателю сигналом к изменению кода дешифровки сообщения. В данном случае при отсутствии указанных сигналов он не способен быстро сориентироваться в тексте, что выражается в переносе просодического оформления, свойственного для художественного стиля (см. первую часть абзаца), на, по крайней мере, первое предложение сверхфразового единства интеллективного характера (A single straight underline is the manuscript mark for italic type, which in turn is the printed equivalent to the oral emphasis of words and phrases …).

Стилистическая однородность художественного повествования нарушается за счёт включения в него полностью автономных нехудожественных текстов. Например, появление в произведении анкеты с целью выяснения мнения читателей о нём противоречит традиционным литературным нормам и читательским ожиданиям, т.к. по всем правилам подобный опросник должен быть отделён от самого произведения во времени и пространстве (временнáя последовательность, как известно, также является случаем синтаксических отношений знаков[7]):

QUESTIONS:

1. Do you like the story so far? Yes ( ) No ( )

2. Does Snow White resemble the Snow White you remember? Yes ( ) No ( )

(D.Barthelme. Snow White)

Прагматика знака также обладает неисчерпаемым потенциалом создания комического эффекта. Для успешного общения не всегда достаточно соблюдения собеседниками лишь привычного семантического соотношения форма-содержание знака и синтаксических правил сочетания знаков друг с другом. Необходимо, чтобы участники коммуникации существовали в одинаковом экстралингвистическом контексте, т.е. чтобы в их сознании присутствовала общая картина мира. К тому же они должны следовать основным правилам обмена знаками, называемым иначе постулатами нормального общения Грайса (постулаты количества, качества, отношения, способа)[8]. От всего этого будет зависеть, понят языковой знак получателем или нет и правильно ли он им интерпретируется.