Социолингвистические аспекты развития английской речи

Страница 6

Женская речь значительно “мягче” и эмоциональнее; в ней отсутствуют ругательные, сленговые слова и эвфемизмы, превалируют прилагательные с мелиоративной коннотацией (sweet, pretty, charming, delightful), передающие восторженное состояние, столь свойственное женскому полу. Используются прилагательные и с пейоративной коннотацией – horrid, awful, horrible, deadful. Речи представителей обоего пола присуща недо– и переоценка, причем первая в большей степени.

В романе социально маркированными, указывающими на принадлежность говорящего к высшим классам, являются прилагательные ‘brilliant’, ‘solemn’. ‘Genteel’ приобрело к середине XIX в. значение упадничества, слабости и потому серьезно о высших классах не употребляется, скорее о тех, кто претендует на принадлежность к ним. Существительное ‘a person’ имеет отрицательные коннотации. Вошли в употребление синонимы ‘relative – relation’, считавшиеся неприличными еще некоторое время тому назад, – существительное ‘kinswoman’ служило передаче значения “родственника”, в романе последнее используется для характеристики уходящего поколения и несет значение старости, древности. Глагол ‘dare’ раскрывает такие черты представителя джентри, как его нетерпимость к тому, что делается против его воли, проявляющуюся в повелевающем, приказывающем тоне, раздражении в разговоре с собеседником. Высокопарность стиля, к которому прибегают часто герои, создается главным образом за счет книжных слов, когда из двух вариантов (книжный – нейтральный) отдается предпочтение первому. С другой стороны, не чужды речи аристократии и разговорные выражения типа ‘to pop the question (infml. to make an offer of marriage (to); ‘not to care a fig’ (not fml. not to care at all (for); ‘to tear to tatters’, etc.

В главе четвертой изучается речь аристократии в английской художественной литературе конца XIX века. Анализируются пьесы Оскара Уайльда –“Женщина, не стоящая внимания”(1893), “Веер леди Уиндермир” (1893), “Идеальный муж” (1895), “Как важно быть серьезным”(1895) – направленные на изображение викторианского быта и раскрытие морали высшего общества и среднего класса.

Процессы демократизации общества проявились как в утрате былого авторитета Короны, аристократии и Церкви, так и в эмансипации женщин, постепенном освобождении от условностей и запретов, лицемерия и слепого поклонения.

Речевые образы персонажей социально очерчены и воссоздают существовавшую в конце XIX в. “моду” на ведение разговора в высших кругах, вместе с тем выявляют такие черты английского характера, например, как легко говорить о серьезных вещах, обыгрывать слова. Выделяются, как и в романе У.М.Теккерея, “женский” и “мужской” речевые портреты. Выявляется тенденция женской “половины” утрировать, преувеличивать. Реакция на любую достаточно нейтральную ситуацию всегда либо ‘charming’, ‘delightful’, либо ‘dreadful’ и ‘horrid’, что и создает эффект избыточности, неадекватности и сверхэмоциональности высказываний. Создается впечатление, что определенный набор прилагательных и вызывал несоответствие между содержанием и оценкой – в одних случаях “раздувание” того, что на самом деле не имеет особого значения, в других – очень скромную реакцию на действительно важные и требующие соответствующего отношения события или действия. Чаще всего эмоциональность речи реализуется с помощью наречия – усилителя: immensely, terribly, exceedingly, extremely, perfectly, thoroughly, wonderfully. Оскар Уайльд тонко подмечает эту свойственную высшему обществу особенность речи и сатирически отражает ее в следующем диалоге:

Lady Basildon: I am positively dying for supper, Margaret!

Mrs. Marchmont: Men are so horribly selfish, they never think of these things.

Lady Basildon: Men are grossly material, grossly material!

Возрастные различия проявляются в консерватизме представительницы старшего поколения – леди Брэкнелл. Назидательно- поучительная санера, выражаемая в повелительных предложениях, навязывание собеседнику своего циничного мнения, витиеватость васказываний, создаваемая синтаксическим построением предложений, их утяжеленной структурой и развернутыми определениями, постоянная ссылка на собственное мнение – все это создает эффект “книжности” и “научности” и отличает представительниц старшего поколения. Это образ леди викторианской эпохи.

“Мужская” речь строится на тех особенностях, которые были подмечены У.М.Теккереем.

К концу столетия наблюдается изменение соотношения между недо- и переоценкой в речи – переоценка стала более характерной для речи молодежи и представительниц женского пола, недооценка – для речи старшего поколения и мужчин.

К концу XIX в. появляется большое количество фразеологических единиц. Пьесы О. Уайльда выявляют преимущественное использование стилистически нейтральных фразеологических единиц и незначительное число собственно идиом, часть из которых деформируется в речи. Высока степень модальности речи – наличие большого количества модальных глаголов и словосочетаний (I need hardly tell you, I intend to do smth., I am bound to say, I feel bound to tell you, I am obliged to do, etc.) не только передает намерение и желание говорящего, но и отражает такие черты характера представителя “высших классов”, как властность и нетерпимость неподчинения. Это свойственно высшим классам и может рассматриваться как определенный социальный “знак”.

Социальные коннотации вошедших в “словарь” высших классов закрепили за собой слово telegram, форма приветствия ‘How do you do?’ и фраза ‘I beg your pardon’.

Выводы ко второй части обобщают полученные результаты. В табличном виде выделены особенности, которые нашли свое отражение в каждом конкретном произведении XIX в.

В Части третьей изучается представитель высших классов в художественной литературе ХХ века.

Глава 1 “Бернард Шоу: “Профессия Кэшела Байрона” и пьеса “Пигмалион” ярко рисует мир ценностей и взглядов высшего общества. Они значительно расширяют наше представление об аристократе информацией социально-исторического и экстралингвистического плана. Для социальной характеристики персонажа манеры поведения, речи приобретают особую значимость. Джентльмена узнают по особой грациозности и естественному умению держаться, а также по отчетливости произношения. Интересна мысль Лидии, главной героини романа, о том, что очень правильный язык не всегда может быть показателем “благородного” происхождения. Часто выходцы из “низших” социальных слоев, добившись продвижения по службе, проявляют удивительную аккуратность и точность в речи. Они очень редко нарушают принятые правила. Джентльмены, наоборот, могут демонстрировать небрежность и грубость в речи в стремлении быть неординарными, привлечь внимание к себе или в знак протеста против чрезмерно формализованного английского языка.

Часто авторские ремарки о манере поведения и речи всех без исключения героев занимают в романе более значительное место, чем речь персонажей. Мелодия речи, ее интонационный рисунок, манера речи и голос социально значимы. Английский аристократ с детства культивирует мягкий, спокойный и низкий голос, то есть те параметры, которые наиболее приятны на слух. Его речь также отличается отчетливостью звуков и высокомерным, снисходительным и саркастичным тоном, что обьясняется самой системой воспитания богатых детей в Англии, прививающей с детства гордость и высокомерие.

Во второй главе “Ивлин Во: “Упадок и разрушение” рассматривается период между двумя войнами, когда англичанам суждено было испытать горькое разочарование в тех идеалах, которыми они жили с детства, и в тех преимуществах государственного устройства Великобритании, которые она в этот период безвозвратно утрачивала. Сопоставление романа с книгой под идентичным названием английского врача, антрополога и писателя Роберта Брифолта “Decline and Fall of the British Empire” дает возможность увидеть корни социального поведения представителей высших классов, которые уходили в государственное устройство, защищавшее интересы аристократии, и его языковое выражение. Английскую аристократию, как отмечает Р.Брифолт, отличает главным образом то, что она всегда реально находилась у власти, во все времена сохраняла и развивала свою, не зависимую от Короны, власть. На службе ее интересов находилась и Церковь. Стремление во что бы то ни стало сохранить свою власть и привилегированное положение заставляло “сильных” мира сего держаться вместе и смотреть друг на друга как на “одного из своих”. Эту сплоченность мы наблюдаем в романе И. Во, в котором речь персонажей (независимо от возраста и принадлежности к тому или иному полу) отражает заметные изменения. Это, во-первых, упрощение структуры предложений, появление эллиптических предложений (без подлежащего) (Wish I was .; Older I get the more I like .), во-вторых, использование разговорных слов и фразеологических сочетаний. Речь леди Серкамференс демонстрирует и фонетические особенности – произнесение альвеолярного [ n ] вместо велярного [ n ], опущение начального th (them –’em), использование формы ain’t в качестве глагола be, отмечавшееся время от времени в речи представителей высших классов, – постоянные “знаки” речи субстандартной, просторечной. Женскую речь отличают аффектированные формы обращения (‘my sweet’, ‘my angel’, ‘my dearest’, ‘my darling boy’), которые на самом деле являются не более, чем внешними атрибутами, скрывавшими страшную суть миссис Бест-Четвинд; переоценка, часто создаваемая наречием либо прилагательным (how divine! crazy, awful wet, shokin’ bad etc.). Анализ “мужской” речи (лорда Серкамференса и Питера Бест-Четвинда) также выявляет тенденцию в тридцатых использовать усеченные формы предложений, усеченные слова (varsity = a university, especially Oxford or Cambridge, показатель принадлежности персонажа к наиболее престижному университету), излюбленное прилагательное ‘awful’, для выражения своего пренебрежения к человеку – искажение его имени. В речи молодого титулованного аристократа возрастные различия проявляются в обилии разговорных (gym, combinations, a brolly, etc.), ругательных и сленговых слов. Нельзя не заметить, насколько “простыми” и краткими стали предложения – нет ни осложненных конструкций, ни обилия определительных предложений, ни перифрастических оборотов. С другой стороны, сохранилась тенденция использовать излюбленные прилагательные типа awful, ghastly, delightful, sweet, divine. Недооценка и переоценка остается свойством речи изучаемого слоя.