РОМАНСОВЫЙ ТЕКСТ: ПРАГМАТИКА, ЛЕКСИКА, ОБРАЗНЫЕ ПАРАДИГМЫ
Страница 3
Один и тот же РТ, попадая в разные романсовые ситуации, в разную обстановку функционирования, может быть и бытовым, и городским, и классическим РТ одновременно. Строго делить РТ на группы в пределах жанра нецелесообразно. Одно и то же стихотворение певец-непрофессионал, цыганка и артист оперы исполнят по-разному, внося свои изменения в мелодический рисунок, особенности динамики которого корректнее разбирать в терминах музыковедения, нежели лингвистики.
Анализируя понятие “адресант” применительно к РТ, можно выделить следующие типы романсовых адресантов: 1) адресант-автор – это реальный творец романса. Данный тип адресанта представлен двумя подтипами: композитор (М.И. Глинка, П.И. Чайковский, А.А. Алябьев, А.Е. Варламов, А.Л. Гурилев и др.) и поэт (А.А. Фет, А.Н. Апухтин, В.П. Чуевский, М.В. Медведев, Н.А. Ленский и др.); 2) адресант-персонаж – лирический герой стихотворения, от лица которого ведется повествование. Чаще всего обозначается местоимением 1-ого лица ед. числа (Я), реже существительным “цыганка”, “смуглянка”, “кокетка” (В одни глаза я влюблена, / Я упиваюсь их игрою; / Как хороша их глубина! / Но чьи они – я не открою[3] [375]; Ой вы, очи – темь ночей! / Родилась смуглянкой, / А без чёрных без очей / Не была б цыганкой! [365]; Говорят, что я кокетка, / Что любить я не хочу, / И видали, как нередко / Равнодушием плачу [353]; 3) адресант - интерпретатор – исполнитель РТ. (С.Я. Лемешев, И.С. Козловский, Н.А. Обухова, А.В. Нежданова и др., а также многочисленные певцы-любители).
Типы адресатов РТ соотносимы с типами адресантов:1) адресат автора, или адресат-вдохновитель – субъект, личные качества или действия которого повлияли на возникновение РТ или музыки к нему;2) адресат лирического героя, или адресат-персонаж (текстовый адресат) – субъект (или объект), к которому обращается лирический герой РТ. Данные адресаты делятся на лиц и не лиц, или олицетворенных персонажей. К первым относятся люди: ямщик; матушка милая; коварный друг, но сердцу милый; прелестное созданье; любимец рока, странник и др. (Схорони меня, матушка милая, / На погосте меня схорони [364]; Прости меня, прости, прелестное созданье, - / Упрёком я тебя, быть может, оскорбил [204]; Что грустишь ты, одинокой, / Полно, странник слёзы лить [192]) Олицетворенные персонажи делятся на одушевленных: птицы (соловей; жаворонок) (О чём, о чём в тени ветвей поёшь ты ночью, соловей [190]); животные (конь, пара гнедых) (Пара гнедых, запряжённых с зарёю, / Тощих, голодных и грустных на вид, / Вечно бредёте вы мелкой рысцою, / Вечно куда-то ваш кучер спешит [356]; Конь мой, конь, верный конь, понесёмся к милой [185]) и неодушевленных: предметы (гитара) (Эй, друг гитара, / Что звенишь несмело, / Ещё не время плакать надо мной [401]); небесные тела (звезда) (Звезда, прости! – пора мне спать [220]; Гори, гори, моя звезда [357]); цветы (астры, хризантемы, розы) (“Астры осенние, грусти цветы, / Тихи, задумчивы ваши кусты [391]), деревья (сосны, ясень); чувства и состояния лирического героя (волнения страсти, память) (Уймитесь, волнения страсти! / Засни, безнадежное сердце! [204]); 3) адресат интерпретатора, или ситуативный адресат – субъект, к которому обращается исполнитель РТ. Ситуативных адресатов может быть несколько.
Ситуативно-коммуникативные характеристики участников романсового дискурса дают нам несколько типичных диспозиций коммуникантов в рамках бытового романсового дискурса: 1) один адресант (интерпретатор, исполнитель, говорящий) и он же адресат (реципиент, слушатель). Данная диспозиция участников общения отражает автокоммуникативный и полиадресатный характер РТ; 2) один адресант и один адресат. 2.1. Мужчина и женщина. 2.2. Двое друзей; 3. один адресант и аудитория адресатов (круг друзей)
Типичной диспозицией коммуникантов в городском и классическом романсовом дискурсе является следующая: один адресант и аудитория адресатов (певец – зритель).
Направленность на результат является отличительной чертой организации коммуникации с использованием РТ в статусно-ситуативно маркированных (зритель – публика) и ситуативно маркированных ситуациях (мужчина – женщина), где переключение кода общения со статусно фиксированного на личностно ориентированный обусловлено заинтересованностью адресанта в коррекции поведения адресата, в суггестивном воздействии на реципиента. РТ в статусно нейтральных ситуациях используется как элемент фатического общения.
Рассматривая РТ в категориях дискурса, мы сталкиваемся с особой значимостью невербальных знаков (паралингвистических средств) для восприятия стихотворных произведений данного типа. К невербальным средствам общения в рамках романсовых дискурсов мы относим мимику, жесты, взгляд, танец. Указанные паралингвистические средства влияют на буквальный (денотативный) смысл РТ, внося в него коннотативное значение, становясь тем самым коннотаторами (коннотативными означающими экстралингвистических смыслов) [Барт Р.,1994].
Отсутствие внутрижанровой дифференциации РТ не говорит о структурной лексико-грамматической статике стихотворных произведений указанного типа. Во второй главе был проведён “Вероятностно-статистический анализ романсовых текстов”, который позволил проследить эволюцию жанра романса, выявить особенности лексико-грамматической организации РТ 1-й и 2-й половины 19 в., проявляющиеся на уровне количественного состава автосемантических частей речи, тематических групп имён существительных и прилагательных, качественного и количественного состава личных местоимений. Тенденции и закономерности динамики частей речи, выявленные в результате статистического исследования словарного состава РТ 1-й и 2-й пол. 19 века были соотнесены с идейно-художественным, эмоциональным уровнем произведений, относящихся к данным хронологическим группам романсов.
Исследование велось с применением понятий, сложившихся в рамках лингвистической статистики: тематическое слово (автосемантическая лексическая единица с частотой употребления от 5 и выше, отражающая содержание произведения), коэффициент лексического разнообразия (отношение числа разных слов к числу всех словоупотреблений), средняя частота словоупотребления (отношение числа всех словоупотреблений к числу разных лексем), критерий “хи-квадрат” (величина, выявляющая случайность / неслучайность расхождения частот полнозначной лексики в двух хронологически выделенных текстовых совокупностях), предметность речи-мысли (величина, измеряемая отношением числа имен существительных и местоимений-существительных к числу прилагательных и глаголов), качественность речи-мысли (отношение числа прилагательных и наречий к числу имен существительных и глаголов), действенность (динамизм) речи-мысли (отношение глаголов к именам и местоимениям).
Статистическое распределение полнозначной лексики по частям речи свидетельствует о том, что всего в РТ 1-й половины 19 века 3311 раз употреблены полнозначные слова (существительные – 1342, прилагательные – 535, наречия - 471 и глаголы - 963). Число лексем данной группы РТ равно 1360 (существительные – 508, прилагательные – 253, наречия - 123 и глаголы - 476). В поздних поэтических произведениях исследуемого жанра полнозначные слова встречаются 4857 раз (существительные – 1878, прилагательные – 742, наречия – 536 и глаголы – 1701). Количество же разных слов – 1663 (существительные – 571, прилагательные – 323, наречия - 175 и глаголы - 600).
Снижение частотности употребления существительных и коэффициента их лексического разнообразия, а также падение уровня предметности речи – мысли от ранних к поздним РТ позволяет предположить умаление значимости предметов и явлений внешнего мира для героев РТ 2-й п. 19 в. Объективный мир не исчезает вообще из их поля зрения (средняя частота употребления существительных возрастает), но интерес к нему они постепенно теряют. Снижение ценности предметного мира для лирического героя РТ рубежа веков сказывается и в уменьшении доли прилагательных в этой хронологической группе, в падении коэффициента лексического разнообразия данной части речи, в снижении уровня качественности речи – мысли.