Социолингвистические характеристики писем английской аристократии Викторианской эпохи

Страница 5

Материал исследования дает основание утверждать, что главной особенностью писем аристократии XIX века, унаследованной от эпистолярных текстов предыдущего столетия, была олитературенность.

Являясь пограничным жанром, письмо чутко реагирует на процессы, связанные с развитием литературы в целом. На определенном этапе эволюции эстетических представлений, стилей и направлений письмо обретает способность проявлять свои “литературные качества”, становиться литературно проакцентуированным.

XVIII век стал периодом расцвета эпистолярной культуры, и письмо включается в систему литературных стилей благодаря публикациям эпистолярных сборников. Представляет интерес идеологическая основа этого процесса: происходит постепенный переход от просветительских идей к сентиментализму и предромантизму. Эти течения не могли не сказаться на особенностях эпистолярия: доминантой в тематической структуре многих писем становятся вопросы, связанные с философией, религией, литературой. Важным компонентом письма становится размышление.

Эссеистичность, основанная на внимании к внутреннему миру человека, становится основной тенденцией развития письма. На частные письма оказал большое влияние литературный жанр “характеров”- популярных еще в XVII веке эссе, построенных на описании качеств людей. Рассмотренные письма XIX века, относящиеся к “переходному жанру”, основанному на формах Literature Intime (дневниковых записях, путевых заметках и т.д.) показывают, что авторы-викторианцы были так же поглощены описанием людей и нравов, как и авторы XVIII века.

В проанализированных письмах очень часто встречаются характеристики людей. Они органично вплетаются в ткань повествования, дополняя рассуждения, описания событий. Жанру “характеров” был близок освоенный Честерфилдом жанр “максим”, который он определяет как “наблюдения над людьми и сущностью вещей”. В письмах оба близких эссе жанра дополняют друг друга, приведем пример:

“It’s so utterly unlike any other visit in the world – so free and unsmart and informal and comfortable – such wonderful simplicity and unselfishness in the middle of luxury…I never saw a prettier or finer character? Golden all through… At Coollatin she lives a life as free as air, often out at 4 in the morning. They sleep on straw matresses, and are as hardy as mountain birds. You should see them going up the mountain driving the drag (Alice jumping on and off without even pulling up) or anything you like, and then her drawing and her music and reading and her poor people….” (Lady Mary Gladstone).

“Этот визит не похож ни на что на свете – так свободно, непосредственно, легко в общении и удобно - какая прекрасная простота и отзывчивость скрыты за роскошью… Я никогда не видела характера очаровательней, она просто золото… В Куллэтине она свободна, как ветер, - нередко на ногах с 4 утра. Они спят на соломенных матрасах, и выносливы, как горные птицы. Ты бы видела, как они взбираются в гору на повозке (Алиса спрыгивает с нее и запрыгивает обратно на полном ходу), да что угодно - как она рисует, музицирует, читает, заботится о бедных…” (Леди Мэри Глэдстоун).

В письме Мэри Глэдстоун характеристика обитателей поместья Куллэтин производится через описание их образа жизни, который кажется автору чудесным из-за особой атмосферы чистоты и непосредственности. Восторженность автора передается с помощью абстрактных существительных simplicity (простота), unselfishness (отзывчивость), оценочных прилагательных free (свободный), unsmart (незамысловатый), informal (простой в общении, неофициальный), comfortable (удобный), wonderful (прекрасный), сочетанием never с прилагательным в сравнительной степени: never saw a prettier or finer character (никогда не видела характера очаровательней), сочетанием союза as ….as с оценочными прилагательными: as free air (свободна, как ветер), as hardy as mountain birds (выносливы, как горные птицы).

Интересным является то, что для автора простота обретает свою прелесть только в обрамлении роскоши: (wonderful simplicity…in the middle of luxury).

Можно утверждать, что гипертемой большинства писем является политическая жизнь, и каждый автор по-своему подходит к ее освещению в письмах. Например, письма лорда Сеймура своей жене Джорджии отличает стилистическая нейтральность, а в письме ее брату Бринсли наблюдается неожиданный эмоциональный всплеск, проблематика и риторическое выражение которого явно свойственны публицистическому стилю. Вероятно, в данном случае играет решающую роль фактор адресата: автор не хочет озадачивать свою жену подробностями политической жизни. Приведем пример:

“The political affairs are uncomfortable - revenue declining to a certain deficit; workmen striking; production diminishing; distress increasing; foreign affairs hopelessly perplexing; Turkey will become a dependency of Russia, and we shall be laughed at ; the Cape asking for troops, and Sir Bartle Frere urging the Government to help. Happy Ministers of a happy country!” (Seymour).

“Политическая жизнь не внушает оптимизма - годовой доход сокращается до определенного дефицита; рабочие бастуют; производительность падает; нищета растет; внешняя политика окончательно зашла в тупик; Турция станет зависимой от России, и над нами будут смеяться: на Мысе будут просить подкрепление, и сэр Бартл Фрэр обратится за помощью к Правительству. Счастливые министры счастливой страны!” (Лорд Сеймур).

Эллипсис глагола - связки в однотипных коротких предложениях создает отрывистость, резкость, передающую эмоциональное напряжение. Размышления о неустойчивой политической ситуации дополняет саркастическое восклицание (Happy Ministers of a happy country!).

Зарисовка из письма Маколи, также относящаяся к политической жизни, имеет иной характер, чем принадлежащий перу Сеймура отрывок, и ассоциируется с жанром фельетонов:

Villiers had a stomach complaint and keeps his room. Tom Ducombe has had a touch of cholera, but is now “ odious pert” again. Lord John Russel has left off his wig: but his hair is still thin, and the crown of his head is as bold as doll’s. Don Pedro sends us no news. The Germans are all together by the ears. Lord Nugent is going to the Ionian Islands,as soon as a ship has been built large enough to carry him out. I recommend that the vessel which is to bring us Cleopatra'’ needle from Egypt should carry his lordship to Corfu. I should think that the machinery which will raise an obelisk of ninety feet long might be sufficient to embark and disembark even the portly form of a Grenville. Lord Henniker is dead. A man has been drowned in the Thames, and them as drownded him is to be hanged. This, I think, is all the news. (Macaulay).

“Виллиерс жаловался на желудок и не выходит из своего кабинета. У Тома Данкомба были симптомы холеры, но сейчас он здоров и отчаянно нагл. Лорд Джон Рассел отказался от парика: у него редкие волосы, а макушка голая, как у куклы. Дон Педро не дает о себе знать. Немцы все переругались. Лорд Ньюджент собирается на Ионические острова, как только будет построен корабль достаточной величины, чтобы везти его высочество в Корфу, я лично рекомендую тот, который повезет “ иглу Клеопатры” из Египта. Я полагаю, что приспособление, которое поднимет обелиск девяноста футов длины, сможет водрузить на корабль и обратно на берег даже человека комплекции Гренвилля. Лорд Хенникер умер. В Темзе был найден утопленник, и те, кто порешил бедолагу, ответят головой. Я думаю, это все новости” (Лорд Маколи).

Это - трагикомический скетч, который отличает скачкообразная смена тем и персонажей. Наблюдения за политиками касаются как их физического состояния (например, болезней – a stomach complaint, a touch of cholera) так и их внешних данных (отсутствие волос на голове Джона Рассела или грузность лорда Ньюджента, для транспортировки которого автор предлагает использовать специальное оборудование). Тема смерти неожиданно вплетается в наблюдения автора, однако не оставляет грустного осадка: рассказывая об утопленнике, Маколи явно имитирует “простонародную” речь, создавая таким образом комический эффект (and them as drowned him is to be hanged).