Речь английских и русских аристократов в произведениях художественной литературы XIX века

Страница 3

Желание соблюсти приличия обусловило также склонность представителей аристократии двух стран к эвфемистической зашифровке своих мыслей и чувств. Согласно исследованию Т.Х. Пиар, обычными ситуациями употребления эвфемизмов являются: «References to part of the body, excretory functions, sex, pregnancy and childbirth…» (цит. по: Ивушкина, 1997: 77).

В ходе анализа произведений литературы XIX века мы пришли к выводу о том, что основными случаями употребления эвфемизмов в речи английской аристократии помимо вышеперечисленных выступают также смерть и состояние алкогольного опьянения:

Вместо использования глагола ‘die’ в своем рассказе главный персонаж романа Э.Троллопа Финиас Финн прибегает к помощи сложных и образных конструкций:

-She intended also that her little boy … should be Earl of Silverbridge when the sand of the old man should have run itself out (р. 218).

-В ее намерения входило также сделать своего маленького мальчика… герцогом Сильвербриджа, когда закончится песок жизни старого герцога.

Состояние сильного алкогольного опьянения Генри Пелам в романе Э.Бульвер-Литтона описывает при помощи эвфемизма «to be under Bacchanalian auspices»:

- We inquired of an old fellow, who was tottering home under the same Bacchanalian auspices as ourselves… (р. 103).

- Мы спросили одного приятеля, который неверной походкой направлялся домой, также будучи под покровительством бога Вакха…

Анализируя употребление эвфемизмов и стратегии недооценки как одного из способов эвфемистической зашифровки, мы, вслед за В.Дж.Боллом и Т.А.Ивушкиной , приходим к выводу о том, что явление недооценки часто имеет место в ситуации смущения говорящего, помогает скрыть его беспокойство или волнение, а также не обидеть собеседника или того, о ком идет речь.

Так как английская аристократия XIX века формирует свой жаргон на основе художественной литературы, ее речи присущ «книжный» характер. На лексическом уровне это проявляется в употреблении лексических единиц, имеющих в современных словарях помету formal или literary. На уровне синтаксиса, который непосредственно отражает основные тенденции в речи, мы отмечаем большое количество сложных, витиеватых конструкций, перегруженность причастными и герундиальными оборотами, что максимально приближает разговорную речь к письменной.

Ближе к концу века прослеживается тенденция к упрощению речи, что отражается, в частности, в большей частоте употребления сокращенных грамматических форм и идиоматических выражений.

Употребление сокращенных грамматических форм также имело место, по нашим наблюдениям, при «переключении» аристократов на общение с более низкими классами, что облегчало понимание.

Примером такого «переключения» может выступать следующий эпизод из романа «Пелам, или приключения джентльмена».

Главный персонаж романа по-разному выражает чувство голода в общении с дядей-лордом и с семьей приходского священника. В первом случае он заявляет: ‘I confessed that I was excessively well prepared to testify its [appetite] capacities.’ (c.75). - Я признался, что был чрезвычайно хорошо подготовлен к проверке способностей своего аппетита. В аналогичном разговоре с приходским священником имеет место снижение стиля и употребление сокращенных форм: ‘Cold veal; ah! ah! nothing I like so much…let’s see if you can’t give me a potato. There’s a brave fellow…I must trouble you for some more veal, it is so very good, and I am so very hungry’. - Холодная телятина! Ах, как я ее люблю… Не дадите ли мне еще картофеля. Вот смельчак… Должен побеспокоить тебя просьбой о добавке - телятина такая вкусная, а я такой голодный (c.77).

Образование в привилегированных учреждениях определяет наличие абстрактной и иностранной лексики в речи английской аристократии.

Речь английской аристократии XIX века характеризуется вкраплениями слов и выражений на трех иностранных языках: французском, латинском и греческом, а также цитированием на этих языках. Французский язык, как правило, используется в этикетных формулах, для характеристики людей и для выражения иронии говорящего.

Абстрактная лексика является одной из основ придворного социолекта. Ее употребление связано с отношениями подчинения и высокой начитанностью аристократии. Интерес к внутреннему миру человека определяет частоту использования субстантивов, обозначающих черты характера и эмоциональные состояния. Многие высказывания аристократов, содержащие абстрактную лексику, носят ярко выраженный морализаторский характер или служат средством ухода от темы разговора к отвлеченным рассуждениям.

Речь молодого поколения аристократов характеризуется употреблением сленга, который выступал средством выражения социальной идентичности, способствовал утверждению авторитета, в том числе и в среде студентов престижных университетов, и являлся своего рода протестом против излишней формализованности языка.

Английские аристократы имели тенденцию «щеголять» ругательными словами, которые зачастую могли не нести эмоциональной нагрузки, но являлись средством выражения «эмоций для других». «Словарь» аристократа включал определенный набор ругательных слов и выражений.

С воспитанием аристократов связана высокая модальность их речи, объясняющаяся традициями субординации и подчинения, характеризующими отношения государя и его подданных, а также хозяина и слуги. Частое употребление сослагательного наклонения объясняется желанием аристократа проанализировать и сопоставить все аспекты ситуации, аргументировать то или иное свое решение.

В третьей главе «Речь аристократов в произведениях русской художественной литературы XIX века» рассматриваются произведения «Дворянское гнездо» И.С. Тургенева (1858), «Обломов» И.А. Гончарова (1859) и «Анна Каренина» Л.Н. Толстого (1877).

Самый ранний из анализируемых романов относится к середине века, так как нам не удалось найти произведение, написанное в первой половине XIX века, которое соответствовало бы всем нашим критериям отбора материала, то есть чтобы автор был «знаковой» фигурой в национальной и мировой литературе, чтобы принадлежал к классу аристократии или вращался в высших кругах, и чтобы сами герои произведения были дворянами.

Однако изученная нами теоретическая литература, в частности, работы В.В. Виноградова, Б.А. Ларина, В.Д. Левина, Н.А. Мещерского и Б.А. Успенского показывают, что те процессы, которые происходили в дворянском языке и культуре в XIX веке, начались еще в конце XVIII века. Следовательно, те основные речевые характеристики, которые мы выделяем для класса русского дворянства середины и последней трети века, были присущи дворянскому языку и более раннего периода, то есть, в начале века.

При анализе произведений нами, прежде всего, было отмечено, как социальный статус говорящего непосредственно влияет на манеру речи и голосовые параметры. Манере речи представителей высшего сословия России в большинстве ситуаций присущи такие характеристики как мягкость, спокойствие, четкая артикуляция, хорошая дикция, тихий голос. Таким образом, особенности манеры и голосовых характеристик речи аристократов совпадают в обеих культурах.

Индексы воспитания, образования и образа жизни находят непосредственное отражение в речи высших классов России в лексике политической тематики, охоты, карточной игры и верховой езды.

Карточная игра представляла собой своеобразную модель жизни и в XIX веке выступала в качестве безопасного варианта дуэли, помогая дворянам реализовать потребность в соревновательности без риска для жизни.

Азартные карточные игры были формально запрещены еще в начале XVIII века и сурово преследовались. Однако это не помешало карточной игре и гаданию на картах превратиться во «всеобщий обычай дворянства» во второй половине XIX века (Лотман, 1994: 155). Свидетельством их признания явился утвердившийся в 20-е годы XIX века порядок, по которому доходы от игральных карт шли в пользу ведомства Марии Федоровны, то есть на филантропические цели.