СИСТЕМНО-ДИНАМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ МЕЖДУ РУССКИМИ И АМЕРИКАНЦАМИ

Страница 6

Концептуальное пространство коллективной ЯЛ организуется в концептосферу, которая открывает перед носителями языка возможности совместного "творения смыслов". Русская и американская лингвокультуры различаются с точки зрения фокусировки и членения концептуального пространства, выделения ключевых и лакунарных концептов, их нюансировки и т. д. При сопоставлении американской и русской концептосфер обращает на себя внимание то, что русские концепты, относящиеся к духовной и эмоциональной стороне жизни, часто не имеют американских аналогов. В то же время американские концепты, не переводимые на русский язык, в большинстве своем отражают прагматический и активистский характер американской культуры. В противовес ключевым русским концептам "душа", "судьба", "тоска", выделенным А. Вежбицкой, предлагается рассматривать американские концепты "self", "privacy", "challenge" и "efficiency".

В результате специфического для английского языка членения и синтеза смыслового содержания высказывания следующие краткие, но емкие английские фразы с трудом поддаются переводу на русский язык без существенной деформации синтаксиса: to project into the future; to center on life experiences; to encourage smb. to do smth.; to make love; to date back to; mainstream culture; a helpful person. Русский язык, в свою очередь, отличается богатой эмоциональной нюансировкой смыслов. Например, невозможно передать по-английски фразу: "А солдатика замучила тоска".

Овладение концептосферой иностранного языка знаменует собой качественно новый уровень культурно-языковой компетенции личности, начало существования в "параллельных мирах" двух лингвокультур. Требуется большой опыт для того, чтобы индивид, попавший в новое культурное окружение, мог "синхронизировать" свои концепты как ментальные образования с ментальными образованиями собеседника – носителя этой лингвокультуры.

Состыковка концептов между культурами предусматривает заполнение межконцептуального семантического пространства, которое может осуществляется по-разному и зависит от индивидуального опыта носителя языка. В качестве промежуточных звеньев могут использоваться наиболее близкие межъязыковые эквиваленты. Так, например, английское слово freedom по своему концептуальному содержанию соотносимо с русским свобода. Однако синонимичные им liberty и воля, в большей степени маркированные с точки зрения своей национально-культурной принадлежности, уже обозначают различные по своей сути концепты, выросшие в разных "гипертекстах", на пересечении разных смыслов и ассоциаций: liberty в американской культуре имеет отношение к демократическим свободам, в то время как русское воля по сути своей обозначает состояние души. В процессе межкультурного взаимодействия слова freedom и свобода могут служить связующими звеньями для толкования концептов liberty и воля.

Представляется, что в процессе МК практически любой концепт, имеющийся в одной лингвокультуре и отсутствующий в другой, может с определенной степенью приближенности быть передан языковыми средствами. Для этой цели используются слова двух языков, передающие сходные концепты, а недостающие семантические признаки восполняются с помощью контекста. Например, вот что пишет Д. Шиплер, пытаясь истолковать русский концепт "родина":

"< .> rodina has as its core the original building block for the verb "to be born," the nouns "parents" and "relatives," the adjective "native," and the concept of one's own, something integral to oneself. Rodina-Mat ("Motherland-Mother") < .> touches a point of fondest emotion in both children and adults. We call our country rodina ["motherland"] because we were rodilis ["born"] in her, because in her our rodnoi ["native"] language is spoken, and everything in her is, for us, rodnoye ["our own"]" (Shipler 1989: 108).

Концептосфера межкультурной личности существенно расширяется благодаря овладению двумя или более системами концептуализации действительности. Результатом является то, что рамки одного языка становятся тесными для такой личности. При отсутствии номинации концепта в одном языке индивид стремится заполнить эту лакуну средствами другого языка. Каждый новый язык – это знакомство с новой концептосферой, а отсюда – "когнитивная гибкость" и повышенная способность личности к аналитическому мышлению. Личность, владеющая двумя и более языками, обогащается духовно – ее "смешанная" концептосфера, которая является результатом симбиоза концептосфер разных языков, наполняется нюансами значений и множественными ассоциациями.

Характер языковой картины мира зависит от превалирующих в данной лингвокультуре способов именования, категоризации и систематизации объектов, их места в системе предметных значений, их взаимодействия в рамках реализуемой в языке пространственно-временной парадигмы, культурных связей именуемых объектов со своим окружением и т. д. Одни и те же слова в разных языках могут вызывать разные зрительные образы. Когда Б. Пастернак пишет: "смотришь вниз с твоего небоскреба" (о русском высотном доме), этот троп воспринимается как образная гипербола. Но когда небоскреб переводится на английский язык с помощью своего эквивалента skyscraper, возникающая в результате картина (Manhattan skyline) получается совершенно иная, чем та, что задумана поэтом. Строка "далекий хутор на Урале" пробуждает иной образ, нежели "a homestead deep in the Urals", а метафора "павой поплыла", переведенная как "peacock step", приобретает комическую окраску. Эмоционально и ассоциативно нагруженная картина русского "бабьего лета" кардинально отличается от американского "Indian summer".

Неумение определить назначение объекта, подмена одного понятия другим – аналогичным - приводит к серьезным коммуникативным просчетам. Американская учительница, прожившая несколько лет в России, рассказывает:

I bought a venick (birch branches with leaves for the banya) at the market. I thought they were bay leaves and put them in my soup for a year. At least they aren't toxic! (Red Tape. Peace Corps, 2001).

Системно-динамический подход предполагает, что формирование картины мира - это двусторонний процесс, включающий как динамику окружающей действительности, так и развитие самой личности, а также уровня ее языковой, культурной и коммуникативной компетенции.

При анализе системно-динамической модели межкультурного общения мы считаем необходимым учитывать следующие факторы, составляющие и д е н т и ч н о с т ь ЯЛ:

· самоценность собственного "я"; самовосприятие и самооценка;

· самоотождествление с определенными группами других личностей;

· использование себя как стандарта, модели для сравнения при оценке окружающих;

· идентификация личности со стороны окружающих;

· соотношение между самоидентификацией и идентификацией со стороны окружающих.

Попадая в иное лингвокультурное пространство, человек должен быть готов к тому, что его идентичность будет восприниматься иначе, чем в родной культуре, что обусловлено как языковыми, так и поведенческими факторами. Вот лишь некоторые из причин кризиса идентичности, возникающего в процессе МК:

· неспособность адекватно выразить свое "я" на иностранном языке;

· неспособность собеседников, общающихся с коммуникантом на его родном языке, адекватно оценить его "я";

· неумение извлечь культурно-специфическую информацию из речевых сообщений друг друга;

· неготовность правильно определить свое место в инокультурном социуме.

Важным для теории МК является то обстоятельство, что национально-культурная идентичность личности многократно усиливается при попадании в иную культуру. Пребывание за рубежом помогает русским лучше понять себя как представителей русской культуры, а американцам - осознать свою принадлежность американской культуре. Оптимальное соотношение между личностным началом и чертами, усвоенными как требование групповой принадлежности, дает личности то сознание собственной идентичности, которое, не будучи следствием слепого конформизма, в то же время создает ощущение своего "я", гармонично сосуществующего с окружающей социальной средой.