РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ФАТИЧЕСКОЙ МЕТАКОММУНИКАЦИИ В АНГЛИЙСКОМ ДИСКУРСЕ XVI – XX ВВ.

Страница 5

· прощания с дейктическим компонентом (Good morning!) и прощания-восклицания (So long! Bye!);

· прощания-пожелания: (Good luck; Take care; Be careful; I wish you well);

· прощания -благословения: (God bless you! Heaven strengthen thee!).

Проведенный анализ трех типов трансакций позволяет моделировать их речевые средства в виде прагматического поля, организованного по критерию иллокутивной силы.

Рис. 2.1. Прагматические поля регулирования речевого взаимодействия.

К ядру поля (рис. 2.1.) относим РА фатический метакоммуникатив, который является специализированным средством реализации иллокутивной силы речевого регулирования. В ядре иллокуция регулирования речевого взаимодействия является доминирующей и, как правило, единственной. Вокруг ядра располагаются РА с сопутствующей иллокуцией речевого регулирования. К центру относятся инхоативные/процессные/финитивные РА иных иллокутивных типов, которые включают прагматические маркеры речевого регулирования; к периферии – РА с контекстно обусловленной иллокуцией регулирования речевого взаимодействия. Поля отдельных прагмасемантичних разновидностей имеют разную конфигурацию:

В автономном типе фатического метадискурса (уровень макротекста) речевое общение выступает самоцелью. Автономный тип фатического метадискурса реализуется в так называемых “косвенных жанрах” – СБ, флирте и т.п. В отличие от включенного типа иллокутивная сила его РА отличается по способу достижения иллокутивной цели; по степени иллокутивной силы; по подготовительным условиям, по условию истинности.

Проведенный анализ позволяет выделить в составе СБ отдельные речевые ходы, которые состоят из РА следующих типов: фатические метакоммуникативы разных прагмасемантичних разновидностей; а также МА констативы, квеситивы, директивы, комиссивы, экспрессивы с сопутствующей иллокуций регулирования речевого взаимодействия. В дискурсе СБ практически не встречаются менасивы, декларативы, инъюнктивы.

Прагматические свойства фатического метадискурса автономного типа отвечают ритуализованному и игровому, этикетно направленному характеру СБ. Соревновательный характер СБ объясняет наличие языковой игры, элементов комического в речевых ходах ее участников. По нашим данными, в СБ обнаруживаются парадоксы, анекдоты, шутки, каламбуры, пародии и др. СБ объединяет ведущую функцию социального регулирования с сопутствующей когнитивно-информативной, с чем связана схематичность построения речевых ходов, основанных на повторении ключевых слов, относительная сжатость речевого вклада.

Репертуар тем фатического метадискурса автономного типа ограничивается следующим топиками (с изменениями в отдельные эпохи):

сфера общих знакомых (новости о родственниках, друзьях, знакомых, приятелях);

сфера новостей (светские новости, новости спорта);

сфера “мораль и воспитание” (поведение взрослых и детей, воспитание);

сфера искусства (проблематика театра, живописи, музыки, литературы);

сфера “природа” (разговоры о погоде, обсуждение ландшафта, климата);

сфера “увлечение” (спорт, охота, путешествия)

Табуированными темами в речевом событии СБ являются сфера политики, религии, финансов.

Природу стратегий фатического метадискурса усматриваем в коммуникативной категории вежливости. Вежливость рассматриваем как социально и культурно обусловленный выбор стратегий и тактик речевого поведения в соответствии с действующими в определенном лингвокультурном сообществе исторически обусловленными правилами, представлениями, нормами корректности. По нашим данным, в разные периоды в фатическом метадискурсе зарегистрированы стратегии как позитивной, так и негативной вежливости. Среди стратегий позитивной вежливости (используя типологию П. Браун и С. Левинсона) наиболее употребимы в XVI-XX вв. (P1), (P3), (P4), (Р7), (P15), в которых говорящий реализует свою солидарность со слушающим, уважение, заинтересованность в общении. Стратегии позитивной вежливости служат установлению общности интересов коммуникантов, подчеркивают кооперированный характер и укрепляют взаимодействие — в целом выступают как средство сознательного стимулирования общения.

Среди стратегий дистанцирования (негативной вежливости) — конвенционализованных стратегий предотвращения угрозы лицу, — в фатическом метадискурсе разных периодов стабильно отмечаем стратегии, демонстрирующие дистанцированность и почтительность, уважение к свободе слушателя и его независимости: (N2), (N5), (N7). Стратегии дистанцированности составляют основу речевого этикета, что делает их особенно значимыми для фатического метадискурса.

Глава 3. “Развитие прагматической системы английской фатической метакоммуникации в XVI – XX вв.”. Система фатической метакоммуникации, реализуемая в английском фатическом метадискурсе, проявляет существенное качественное и количественное варьирование в XVI-XX вв., охватывающее фатический метадискурс включенного и автономного типов.

Проявлением динамики подсистемы включенного типа являются:

В трансакции установления контакта частотность инхоативных РА фатических метакоммуникативов сокращается, а инхоативных РА других иллокутивных типов с сопутствующей иллокутивной силой речевого регулирования возрастает. Историческое варьирование затрагивает все семантико-функциональные подтипы инхоативних РА фатических метакоммуникативов:

Набор приветствий-междометий Welcome; Hail в XVI в. пополняется holla в XVIІІ вв. и включает Hallo, (Hullo, Halloa, Hulloa), Hi;, Hiya; Hi to you; Hey в неофициальном общении XIX-XX вв.; их частотность существенно увеличивается; сфера их употребления, ограниченная в XVI в. неофициальными ситуациями взаимодействия равных или высшего с низшим коммуникантом, расширяется до социально и ситуативно индифферентного употребления в неинституционализованном общении в ХХ в.

Номенклатура приветствий с дейктическим компонентом исторически сокращается, их частотность возрастает. В XIX-XX вв. приветствие с дейктическим компонентом Good morning/evening/afternoon закрепляется за нефамильярным общением литературно-разговорной принадлежности.

В инхоативах-осведомлениях в исследуемый период ведущая иллокутивная сила и высокая частотность сохраняется, а локуция и перлокуция подвергаются изменениям: набор инхоативов-осведомлений расширяется по продуктивной модели специального вопроса с how, пополняясь новыми глаголами-сказуемыми (от be, fare, do в XVI в. к be, do, get, go, feel, progress в ХХ вв. и т.п.) и их формами в соответствии с развитием категорий Сontinuous, Perfect в английском языке: How are you getting on? How have you been this century?

В инхоативе How do you do? доминирующая иллокутивная сила регулирования речевого взаимодействия сосуществует с сопутствующей иллокуцией спрашивания и в XVI-XVIII вв. кроме перлокуции приветствия последняя способна вызывать информативный ответ. К началу XIX в. этот стереотип завершает процесс десемантизации и прагматикализации, его сопутствующая (буквальная) иллокуция спрашивания практически не обнаруживается. В речевом стереотипе XVI-XVIII вв. How now, из двух иллокутивных сил – речевого регулирования и спрашивания, которые способны вызвать как ответное приветствие, так и информативный ответ, до конца XVIII в. сохраняется лишь первое; инхоатив выходит из употребления к XIX-XX вв.

Набор РA-благословений, высоко частотных в XVI в. (The Gods preserve ye! God be wi’you! God bless thee! God give you hail!), сокращается в XVIII в., они становятся одиночными в XX в.

Типичная схема развертывания речевого хода установления контакта в XVI–XVII вв. включает три и больше РА: [приветствие + осведомление + обращение + благословение] с церемонными формами обращений, которые сопровождаются общими здравицами – высказываниями с глаголами в форме условного наклонения (актива и пассива), личными местоимениями или обобщающим all, которые позже выходят из употребления.

В настоящее время эта схема сокращается до одного-двух РА, где сопутствующими фатическому метакоммуникативу чаще всего в XVIII в. служат этикетные экспрессивы (I kiss your hand. I’m your servant. Your most obedient), а в XІX-XX вв. – эмотивно-оценочные экспрессивы (Nice to meet/see/hear you).