ФУНКЦИОНАЛЬНО-ЯЗЫКОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ АНГЛО-РУССКОЙ МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ (НА МАТЕРИАЛЕ ЛИНГВО-СЕМАНТИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ АНГЛИЙСКОЙ РОМАНТИЧЕСКОЙ ЛИРИКИ В РУССКИХ ПЕРЕВОДАХ)

Страница 3

Внутренняя форма английского языка, принцип взаимосвязи звука и мысли, характеризуется относительно низким уровнем смыслоразличения первого и общим характером второй. Внутренняя форма русского языка, напротив, характеризуется относительно высоким уровнем смыслоразличения первого и определенностью второй.

Энергейю английского языка, то есть постоянно возобновляющуюся деятельность духа, направленную на возвышение звука до выражения мысли, можно охарактеризовать как классифицирующую, уточняющую, упрощающую, направляющую на рациональное, трансформирующее постижение мира. Энергейю русского языка можно определить как мифологизирующую, обобщающую, усложняющую, направленную на преображение мира пониманием.

Мировидение английского языка – иерархия из семи уровней, в которой мир представлен как закономерность (закон и взаимосвязь, выделение видов, материя и идея), а человек – как осознающий эту закономерность и природу своего индивидуального бытия. Мировидение русского языка – иерархия из семнадцати уровней, в которой мир представлен как мысле-вещь, реальная и символическая одновременно, а человек как осмысляющий и своим пониманием-поступком преображающий мир.

Концептуальный аспект АРММ в общем виде представляет различия английского и русского менталитетов и, следовательно, круг проблем, касающихся репрезентации английского романтизма в русской культуре

АРММ в лингвистическом (морфологическом) аспекте – это моделирование, при котором явления английского языка представляются условными эквивалентами, созданными на базе русского языка. АРММ в лингвистическом аспекте – своего рода языковой гибрид, англо-русский язык, в котором русский языковой материал организован по законам английского языка. Такая межъязыковая модель наглядно представляет положения, описанные в концептуальном аспекте АРММ и является эффективным инструментом изучения английской и русской картин мира, семантических трансформаций, происходящих при художественном переводе. Лингвистический аспект АРММ опирается на следующие принципы.

1. Все слова моделируемого языка моделируются.

2. Слову моделируемого языка фиксированно соответствует один элемент модели.

3. Эквивалент имеет столько же форм, сколько и слово оригинала

Выбор эквивалента осуществляется на основе анализа употребления моделируемой единицы иностранного языка. Связь между элементами модели не нуждается в особой характеристике: ее элементы связываются в той же последовательности, что и слова английского языка в словосочетаниях и предложениях.

Описанная в первой главе АРММ является наиболее последовательным воплощением принципов ММ, АРММ имеет прежде всего объяснительный характер, ее элементы предназначены в большей степени для аналитической работы, а не для «чтения с листа». Например, предложение: «Я делать не хотеть к слушать к вы», составленное из элементов АРММ, демонстрирует отсутствие в английском языке личных окончаний, падежей, формы образования отрицания и особенности употребления предлогов. Таким образом, АРММ вполне формально и последовательно моделирует свойства объекта-оригинала, то есть английского языка. На основе такой модели возможно создание адаптированных моделей, ориентированных на того или иного пользователя. К этому следует добавить, что АРММ является лишь частью ММ, этапом осмысления путей его дальнейшего развития. Полагаем, что в ходе разработки элементы АРММ будут иметь вполне приемлемый для русского человека вид. Чтобы пояснить это положение приведем небольшой пример. По-русски нормально сказать «Он за мной, а я бежать». Неопределенная форма глаголы звучит, с одной стороны, волне нормально, а с другой стороны, в такой фразе есть что-то аналогичное отсутствию личных окончаний в парадигме английского глагола, поэтому исходно русская фраза может стать отправным пунктом для осознания англоязычной нормы. Пример выбран случайно, при моделировании отбирается необходимый минимум моделируемого материала, а эквиваленты подбираются тщательно и продуманно, это и позволяет обнаружить прообраз иноязычной нормы в границах родного языка.

Для моделирования художественных текстов зарубежной литературы также необходим особый вариант АРММ, который бы был удобочитаем и в то же время моделировал особенности оригинала. Необходимо отметить, что подстрочный перевод, созданный на базе АРММ, отражает одновременно и языковые, и стилистические особенности моделируемого текста. Например, строка из китсовской «Оды к Психее»: «Fairer than Phoebe’s sapphire-region’d star» моделируется как «Прекраснее, чем Феба сапфирно-регионная звезда». Трудно определить, что следует отнести на счет авторской оригинальности, а что – на счет особенностей английского языка. Но это трудно сделать, анализируя и сам оригинал, а модель передает семантику китсовского текста полнее, чем художественный перевод (для сравнения в переводе Г. Кружкова эта же строка звучит так: «Прекраснее, чем Солнце и Луна»).

Итак, концептуальный аспект АРММ дает общее представление о том контексте, в котором будут рассматриваться лирические произведения английского романтизма и их русские переводы, лингвистический аспект является инструментом анализа текстов английского романтизма.

Практическая значимость АРММ будет демонстрироваться при анализе лирических произведений английского романтизма и их русских переводов, но английский романтизм, – явление литературы, лингвистический поход к его изучению не достаточен. Наряду с описанием картины мира, концептуализируемой английским языком и являющейся контекстом изучения английского романтизма, и моделированием текстов английской романтической лирики, необходимо привлечь для анализа какую-либо литературоведческую категорию. В данном исследовании это – автор и герой. Характеристике этих категорий и посвящена вторая глава.

Во второй главе произведен феноменологический анализ категорий «автор» и «герой», охарактеризовано их специфическое содержание в зависимости от национально-культурного контекста. Выбор именно этих категорий и именно такой их трактовки объясняется следующим.

Во-первых, в категориях автора и героя наиболее ярко выражено личностное начало художественного произведения, а, следовательно, именно эти категории наилучшим образом соответствуют антропоцентрической установке всего исследования и гармонично дополняют описание русской и английской картин мира. Во-вторых, в эпоху романтизма именно категории автора и героя приобретают особую значимость, традиционно эпоха романтизма ассоциируется с небывалыми героями в небывалых ситуациях и с культом творческой личности.

Автор и герой понимаются различно в зависимости от позиции исследователя, от теоретической школы, которой он принадлежит. В большинстве случаев концепции автора и героя строятся на метафизических по своей природе понятиях, прежде всего – на оппозиции субъекта и объекта. Такие подходы не отвечают антропоцентрической ориентации нашей работы. Наиболее желателен для нас феноменологический анализ, который описывает автора и героя не как теоретические конструкты, а как феномены, «вещи опыта», особые интенциональные структуры сознания. Автор и герой, трактуемые с феноменологических позиций, являются органичной частью комплексного антропоцентрического подхода к изучению художественного произведения. Из множества существующих феноменологических методов исследования был выбран метод М. Хайдеггера, поскольку он наиболее радикально стремится осуществить деструкцию метафизических категорий и объяснить бытийное устройство мира из способа бытия самого человека – «присутствия» в терминологии Хайдеггера. Наш выбор обусловлен также интересом Хайдеггера к постижению бытийной сущности языка и поэзии, в особенности поэзии романтической, которая и является предметом нашего исследования. Романтическое мировоззрение имеет много общего с феноменологическим. Об этом свидетельствует стремящее к синтезу творчество романтиков, предметом которого служит воображаемое, переживаемое, другими словами, единство так называемого объективного и субъективного.