ПРЕЗЕНТАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ ДИСКУРСА

Страница 5

«Первая угроза – казарменный бандитизм и развал Вооруженных сил. Вторая угроза – нищенская старость для 70 миллионов работающих россиян. Третья угроза – разгул преступности. Четвертая угроза – преследование предпринимателей. Пятая угроза – обнищание российской провинции и развал коммунальной инфраструктуры городов».

Выявленные стратегии поддержаны соответствующими дискурсивными эмоциогенными единицами. Концепт «угроза» окружен лингвосемиотической презентационной оболочкой, неминуемо привлекающей внимание социума, поскольку в ее «языковую ткань» внедрены хорошо узнаваемые приметы его жизни и быта, представления о которых у социума заведомо негативно окрашены. Такая стратегия подкрепляется тактикой «ближнего боя» - созданием у потребителя информации ощущения реальности угрозы, ее непосредственной близости к каждому члену социума:

«Угрозы, в отличие от иллюзии экономического улучшения, более чем осязаемы. Они касаются каждого гражданина России. Для их восприятия необязательно быть экономистом или политологом, необязательно понимать связь между политической свободой и кошельком».

Поскольку данный тип дискурса – массово-информационный – напрямую сопряжен с ценностным знанием, то его природа представляется аксиологической и содержит три вида базовых когнитивно-информационных составляющих – событийную, фактическую (фактологическую) и новостную, которые пересекаются и взаимодополняют друг друга. Центральными конституентами этих информационных пластов оказываются концепты «событие», «факт» и «новость», являющиеся информативным ядром коммуникативной ситуации в целом, отражаемой массово-информационным дискурсом. Эта среда определяет доминирующую сущность события в выше обозначенной триаде, поскольку «дискурс, в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события» (Т. ван Дейк). Событие, в отличие от факта, имеет определенную нарративную структуру со своей динамикой, подразумевает вовлеченных наблюдателей и контекст (Н.Д. Арутюнова). В самой семантике слова «событие» заложена модальность, способствующая порождению текстов, выражающих то или иное отношение к произошедшему, в отличие от абсолютно нейтрального «факта». Таким образом, коммуникативное событие – как дискурсивная, так и дискурсо-образующая единица (В. Руднев, М.Ю. Кочкин).

Чтобы факт, коммуникативный акт или коммуникативное событие были восприняты как нечто, содержащее информативную новизну, необходимо обеспечить для них удобоваримую и привлекательную лингвосемиотическую «упаковку». Для массово-информационного дискурса подобным презентационным каркасом оказывается новость, представляющая собой основу для дискурсообразования. Новость презентационна в том смысле, что содержащиеся в ее структуре основные лингвосемиотические компоненты дискурса (хронотоп, участники, действие или состояние, а также первоначальная оценка или аналитика соответствующих презентируемых смыслов) всегда впервые предъявляются urbi et orbi. В них заложен воздействующий потенциал, и этот потенциал инициирует последующее развитие дискурса, последующую коммуникацию.

Важным коммуникативным свойством новости является ее драматургическая составляющая; сила воздействия – показатель квалификации драматургии и режиссуры – может регулироваться и настраиваться в зависимости от квалификации новостного продуцента и его импактных намерений. Это означает, что презентационная структура массово-информационного (новостного) дискурса – чрезвычайно подвижная и гибкая сущность, подвергаемая отладке в соответствии с потребностями его продуцента и выстроенными на основе этих потребностей задачами и стратегиями.

Коммуникативное пространство текста масс-медиа, в зависимости от интенций коммуникантов (социума, выступающего в качестве продуцента события, и реципиента – конкретной языковой личности, потребляющей информацию о событии и реагирующей на событие), наполняется разным информационным содержанием, и, соответственно, по-разному эксплицируется языковыми средствами. Получатель информации имеет дело с интерпретацией события, обладающей разной степенью информативности, которая понимается как подача / изложение информации, характеризующаяся такими критериями, как небанальность, релевантность и адекватность (Е.И. Шейгал). Понятия коммуникативного пространства, информации и информативности тесно связаны между собой и находятся в прямой зависимости от намерений социума / языковой личности. Масс-медийный новостной текст структурируется его продуцентом таким образом, чтобы иметь возможность влиять на общественное мнение, регулировать его отношение к событию и затем по возможности манипулировать этим отношением. Для того, чтобы быть реальным манипулирующим инструментом, средства масс-медиа, стремясь сохранить основное качество информативности – содержательную новизну, могут пренебрегать ее прочими критериями – релевантностью и адекватностью, которые подменяются в манипулятивных целях эмотивностью / экспрессивностью.

Изучение структурирования информации в коммуникативном пространстве новостного текста приводит нас к выводу о том, что информативная насыщенность текста масс-медиа реализуется прежде всего за счет экспликации действия или состояния, вызванных либо субъектами, либо участниками изложенного в тексте масс-медиа события. Экспликация деятельностной стороны события происходит двупланово: с одной стороны, в тексте реализуется категория приблизительной номинации (например, через соответствующие глагольные лексемы – эврисеманты и полисеманты); с другой же – фокусировка деятельности, позволяющая получить точную информацию о характере действия и его актантах, производится за счет единиц точной номинации – например, моносемантичных и олигосемантичных (малозначных) глагольных лексем, представляющих собой ярко оценочные, «картинные» семантические единицы с мощным информационным потенциалом. Читатель получает точную информацию о характере деятельностной стороны события именно благодаря таким единицам. Совокупность презентируемых смыслов в структуре новостей обеспечивает предъявление социуму основных лингвосемиотических компонентов дискурса (хронотоп, участники, действие или состояние, а также первоначальная оценка или аналитика соответствующих презентируемых смыслов). Заложенный в них воздействующий потенциал инициирует последующее развитие дискурса, благодаря формированию презентируемых смыслов в такие категории, как образ, характеризующийся свободой интерпретации, рекурсивностью и узнаваемостью, ритуальностью, информативной насыщенностью, знаковостью, понимаемой как постоянно функционирующая система кодов и знаков, хронотопичностью, ролевой обусловленностью, стратегической оформленностью, презентационностью, потребностной ориентированностью, и имидж,для которого характерны семиотическая способность к кодификации реальности, символичность, информативность, социальная и ценностная ориентированность, эмоциогенность, способность к регулярной воспроизводимости в коммуникативных ситуациях, закреплению в сознании индивидуумов и социума в целом, позволяющие виртуализировать информационное пространство и управлять потребностями человека.

Третья глава «Семиотика театральности и презентационная функция дискурса» посвящена исследованию лингвосемиотических категорий театральности, информативной насыщенности и точности / приблизительности номинации в их связи с обеспечением презентационной функции дискурса; в главе также рассматриваются роль, маска, амплуа, коммуникативные типажи как базовые элементы упомянутых лингвосемиотических категорий, используемые для выполнения дискурсом его презентационной функции; исследуются знаки одобрения, способствующие презентационности коммуникации, обосновывается теоретическая значимость выделения среди прочих языковых функций презентационной функции языка.

Шекспировская метафора «Весь мир – театр, а люди в нем - актеры» весьма емко передает когнитивную сущность и семиотическое представление человеческой коммуникативной и иной деятельности. Homo Culturalis соединяет в структуре собственного «Я» две базовых ипостаси – Homo Loquens и Homo Ludens как языковая личность и личность играющая (демонстрирующая, представляющая). Моделирование реальности опирается на визуальное исследование и анализ (оценивание) предметов материального мира: знаковое восприятие реальности человеком прежде всего визуально; именно поэтому освоение реальности происходит через театр; это подтверждается этимологией самого слова «театр» – от греческого theasthai (смотреть) и thea (наблюдение).