КОНЦЕПТ «ОДИНОЧЕСТВО» В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

Страница 2

2. В русском лингвокультурном сообществе феномен одиночества ассоциирован преимущественно с его негативным восприятием. В немецком лингвокультурном сообществе одиночество оценивается амбивалентно – либо абсолютно положительно, либо отрицательно.

3. Культурноспецифическим для немецкого социума является жесткая корреляция концепта «Einsamkeit» с концептами «Бог», «власть»; для русского общества культурноспецифической выступает связь концепта «одиночество» с концептом «семья».

4. Немецкий концепт «Einsamkeit» имеет по сравнению с его русским эквивалентом более детальное языковое (лексическое) «распредмечивание», что может свидетельствовать о его большей социально-психологической релевантности для немецкого социума.

Структура работы определяется ее исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка лексикографических источников и списка текстовых источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Лингвокультурный концепт: понимание и основные подходы к изучению» посвящена обзору подходов к интерпретации концепта в современной лингвистике.

На сегодняшний день в лингвистической литературе, как известно, существуют десятки различных определений концепта. Концепт как сложный когнитивный, лингвокультурный, социальный феномен до сих пор не имеет однозначного толкования в науке.

В современном языкознании можно выделить два основных подхода к исследованию концепта – лингвокогнитивный (А.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, Е.С. Кубрякова З.Д. Попова, И.А. Стернин и др.) и лингвокультурный (Н.Д. Арутюнова, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик Н.А. Красавский, Ю.С. Степанов и др.).

Суть лингвокогнитивного подхода к изучению концепта заключается в его рассмотрении в качестве ментальной единицы, отражающей на понятийном уровне знания и опыт человека. В представлении когнитивистов концепт имеет определенную структуру и проходит несколько этапов развития, прежде чем оформиться как концептуальная структура. Несомненным достижением лингвокогнитивистов стало открытие разнообразных типов концептов, структурированных в концептосфере языка, – схемы, фреймы, сценарии и др.

В нашей работе мы придерживаемся второго – лингвокультурного – подхода к пониманию концепта. Его сторонники делают акцент на социальной, культурной и коллективной ценностях концепта. Сегодня многие исследователи придерживаются точки зрения В.И. Карасика (Карасик 2002), согласно которой лингвокультурный концепт является многомерным смысловым образованием, в котором четко выделяются ценностная, образная и понятийная составляющие (Е.В. Бабаева, Н.А. Красавский, А.В. Олянич, Г.Г. Слышкин и др.).

Концепты существуют в концептосфере как взаимосвязанные и взаимообуславливающие явления лингвокультуры, обладающей системой ценностей, выраженных различными языковыми средствами, в том числе и образными.

Совокупность концептов в рамках одной культуры представляет собой концептосферу национального языка (Д.С. Лихачев). Концептосфера языка представляет собой сложным образом организованную динамическую систему. В ней концепт формируется и проходит различные этапы своего становления. Характеристики концепта (понятийные, образные и ценностные) видоизменяются под воздействием экстралингвистических и интралингвистических факторов.

Вторая глава «Репрезентация концепта «одиночество» в научной немецкой и русской картинах мира» посвящена рассмотрению подходов к трактовке одиночества зарубежными (в особенности немецкими) и отечественными философами, психологами и социологами.

Теоретическое осмысление одиночества, как показывает изучение специальной научной литературы, имеет в Германии давние традиции. Это понятие является одной из центральных тем немецкой философии начиная с периода позднего средневековья. Впервые эта тема стала ключевой во времена мистицизма, когда одиночество человека признавалось необходимым условием существования его души (И. Экхарт). Так, в период пиетизма потребность, в частности, в молитве, исполнению которой никто не должен был мешать, вызывала желание не только внутреннего, но и внешнего уединения человека (Ф.Я. Шпенер, С. фон Клеттенберг).

В эпоху просвещения (18 в.) максимально ценной признается внешняя уединенность человека, необходимая для его индивидуального духовного совершенствования.

Одиночество стало одной из важных тем немецких романтиков (В.Г. Ваккендорф, Ф. Шлегель, А. Шлегель, Л. Тик, Ф. Шеллинг), раскрывших необычайную сложность, глубину и антимонию внутреннего, субъективного мира человека, внутреннюю бесконечность индивидуальной личности.

В 19 веке одиночество трактуется, с одной стороны, как отрыв от общества и его норм и, таким образом, как форма человеческого самостановления и условие его истиной свободы, с другой стороны – как частный образ жизни, который должен быть дополнен институциональными отношениями (Ф. Брентано, В. фон Гумбольдт, Л. Фейербах, А. Шопенгауер, Ф. Ницше).

В 20 веке в немецкой философии одиночество понимается как болезненное, социально обусловленное разъединение и изоляция человека. Философы ищут причины и пути балансирования между жизнью человека в обществе и вне него.

В экзистенциальной философии и диалогике (М. Бубер, О. Розеншток-Хюсси, Ф. Розенцвейг и др.) исходят из «диалогичности» человека, отвергая как индивидуализм, так и коллективизм и предлагая некий «третий путь». Так, в частности, М. Бубер отстаивает идею абсолютной равнозначности «Я» и «Ты» – субъекта и объекта. В немецкой философии 20 века традиционно обсуждались различия между позитивными и негативными переживаниями состояния одиночества (В. Битер, Е. Карп, Г. Кёльбель, П. Хофштеттер, Е. Штайнмайер).

Русская философская традиция в отличие от немецкой не дала столь основательного теоретического синтеза феномена одиночества. Это объясняется преобладанием в русской традиции иных ценностных ориентиров и системообразующих параметров культуры. Наиболее значительной идеей, которая во многом предопределила развитие философской мысли в России, является концепция соборности, уходящая корнями в специфику богословской мысли и в мировоззренческие начала русской ментальности, в частности в особенности социального бытия русской деревенской общины.

Русская философская мысль всегда отличалась полумифологическим «олицетворением» мира. В противоположность западному русское мировоззрение содержит в себе ярко выраженную философию «Мы» (или «Мы»-философию). «Мы» мыслится не как внешнее единство большинства «Я», только потом приходящее к синтезу, а как первичное, далее неразложимое единство, из лона которого и вырастает «Я» (С.Л. Франк).

В 19 – первой половине 20 в. развитие идеи соборности, идеи «всеединства» связано прежде всего с именами В.С. Соловьева, И.А. Ильина, П.П. Флоренского, Е.Н. Трубецкого, Н.О. Лосского, которые затрагивали тему одиночества, рассматривая ее как проблему духовного и культурного кризиса человека. Основную причину переживания одиночества они видели в потере сущности нравственного единения человеческого рода, утрате истинности смысла этого понятия.

В советской России проблема одиночества по идеологическим причинам не изучалась. Одиночество считалось неизбежным спутником отчуждения, присущего только западному миру (Н.Е. Покровский).

Теоретический интерес к данной проблеме стал проявляться в отечественной науке лишь в конце 20 века. Изменения социально-экономической и политической ситуации в нашей стране привели к новому статусу данной проблемы в общественном сознании россиян. Российские ученые едины во мнении, что в современных условиях переориентации российских ценностей тема одиночества начинает неизбежно превращаться в «глубоко русскую» (Н.Е. Покровский; см. также: Ж.В. Пузанова, Л.И. Старовойтова).

Философские концепции во многом обусловили социальные и социально-психологические подходы к проблеме одиночества. Представленные в мировой психологии и социологии подходы к изучению природы одиночества связаны с именами зарубежных (в т.ч. немецких) ученых, которые в 20 веке исследовали этот феномен в самых различных аспектах.