ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЯЗЫК КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ СЕМИОТИЧЕСКИЙ КОНЦЕПТ

Страница 5

В русском языке довольно широко употребляется эллиптическая модель, при которой апелляция к концепту происходит при помощи только определения, а лексема, номинирующая язык, опускается: – Ну и что же вы предлагаете? – Голос за кадром вновь перешел на русский (Звягинцев).

Можно также отметить наличие усеченных аналогов словосочетаниям понимать Х-ский язык, знать Х-ский язык, говорить на Х-ском языке – соответственно понимать по-Х-ки, знать по-Х-ски, говорить по-Х-ски. В последнем обороте вместо глагола говорить возможна подстановка других глаголов, обозначающих речевую деятельность. Концепт «язык» во всех случаях употребления данных оборотов не номинируется, но, безусловно, подразумевается апелляция именно к этническому языку: По-русски Кардан не понимает, но хорошо знает французский язык (Адамов).

В очень характерном выражении говорить/спрашивать русским языком русский язык выступает эквивалентом нормального, человеческого языка, как противоположность языку иностранному как непонятному: Ведь я же русским языком говорил, предупреждал: "С этим не спеши, сколь нет у нас прямых директив" (Шолохов).

Словарные определения лексем речь и слово отсылают к дефиниционному признаку манифестации языка в речи.

При употреблении лексемы речь в базовом значении концепта ей всегда сопутствует определение, актуализирующее признак этничности: Я учился в немецкой, уже фашистской школе, но дома мы хранили русскую речь (Адамов). При имплицитном либо эксплицитном сравнении естественного языка с другими коммуникативными системами в качестве определения употребляется слово человеческий: Нельзя было проговориться, что птицы и звери понимают человеческую речь (Волков). В таких случаях место дефиниционного этнического признака занимает родовой антропный.

Лексемы язык и речь могут употребляться как полные синонимы: Мстивой ответил на северном языке, он владел этой речью не хуже, чем нашей, словенской (Семенова).

В корпусе иллюстративных материалов в базовом значении концепта лексема слово встречается крайне редко, при этом она не имеет определения. Тем не менее, в принципе возможно и употребление лексемы с определением, указывающим на этничность: …И мы сохраним тебя, русская речь, // Великое русское слово (А. Ахматова).

Значение лексемы голос, подпадающее под понятие языка как человеческой семиотической системы, в лексикографических источниках не встречается, что говорит о крайней маргинальности этого значения. В корпусе иллюстративных материалов в значении «язык» лексема встречается крайне редко; при этом актуализируется дефиниционный признак манифестации в речи: В мартовскую ветреную ночь в обозе полковой козел, – многие слышали, – закричал человеческим голосом: "Быть беде" (А. Толстой). Лексема всегда сочетается с определением человеческий, употребляясь при имплицитном либо эксплицитном сравнении естественного языка с другими коммуникативными системами.

Таким образом, только при употреблении лексемы язык актуализируется максимальное число выявленных дефиниционных признаков. Другие лексемы, употребляющиеся в базовом для концепта значении, актуализируют только один из дефиниционных признаков – признак манифестации в речи, тем самым указывая на язык как конкретное явление, а не абстрактную сущность.

Исходя из этого, представляется возможным сделать вывод, что ядерной лексемой русского лексико-семантическом поля, соответствующему концепту «язык», является лексема язык. Ближнюю периферию составит лексема речь, к дальней периферии возможно отнести лексемы голос и слово.

В проекции на лексическую систему современного английского языка концепт «язык» представлен лексемами language, tongue и speech.

В лексикографических определениях всех этих лексем представлены дефиниционные признаки манифестации в речи и этничности, при этом для лексем tongue и speech признак этничности выражен более отчетливо.

Как и в русском языке, может быть отмечено употребление эллиптической модели, в случае которого апелляция к концепту происходит при помощи только определения, а лексема, номинирующая язык, опускается: When he was drunk he spoke French and Italian and sometimes stood in the barroom before the miners, quoting the poems of Dante (Anderson).

В текстах лексемы language и tongue могут встречаться в одном предложении как абсолютные синонимы: It was impossible to identify the language, though Floyd felt certain, from the intonation and rhyth, that it was not Chinese, but some European tongue (Clarke).

В корпусе англоязычных текстов лексема speech в базовом значении концепта встречается редко, и, как правило, с уточняющим определением: Would Abrah continue to be with them, or would they be left to the mercy of these strangers of alien speech, without means of request or protest beyond the point to which signs might avail? (Wright); Martin's tawny, finely shaped little head, the grip of his sturdy, affectionate little arms, his early voyages into the uncharted sea of English speech, – these were so many marvels to his mother and father (Norris).

Может быть констатирована бóльшая семантическая близость этих лексем между собой по сравнению с русскими лексемами, выражающими базовое значение концепта.

Учитывая низкую частотность употребления лексемы speech в данном значении, представляется возможным сделать вывод, что ядерной лексемой английского лексико-семантическом поля, соответствующему концепту «язык», является лексема language. Можно выделить ближнюю периферию – лексему tongue и дальнюю – лексему speech.

Этимологический анализ лексем, используемых для объективации концепта в русском и английском языках, показывает, что внутренняя форма лексем не является существенным источником информации при их сопоставительном анализе. Лексемы язык, language, tongue восходят к индоевропейской форме *dnĝhu(ā)- с гипотетическим значением жертвенного возлияния, при этом имя языка как системы коммуникации производно от анатомического языка как органа речи (Красухин 2000); лексемы слово, речь, голос, speech восходят к звукоподражательным индоевропейским корням.

По итогам сопоставления лексико-семантических полей, соотносящихся с концептом «язык» в русской и английской лингвокультуре, можно сделать вывод, что русский язык обладает более богатыми лексическими средствами вербализации концепта. Также отличается структура данных полей: в английском языке периферийные элементы поля находятся ближе к ядру, чем в русском.

В Заключении подводятся итоги проведенных наблюдений и делаются выводы. Определяется принадлежность языка к лингвокультурным концептам, что проявляется как в различном количестве и семантическом содержании средств его объективации в разных языках, так и в специфике их метафорической и паремиологической интерпретации.

Своеобразие этнического менталитета находит своё отражение в отношении к анатомическому языку как к генератору речи, и, следовательно, речи как проявления языка (мощный инструмент влияния на окружающий мир в русском ЯС, инструмент приобретения жизненных благ в английском ЯС), а также в представлении о его автономности, независимости от сознания человека (ярко выражено в русском ЯС, слабо – в английском ЯС).

Проведенное исследование позволяет выдвинуть предположение о характере эволюции концепта «язык» в русской и английской лингвокультурах. Могут быть отмечены две взаимосвязанные тенденции: а) тенденция к уменьшению количества лексических средств, используемых для вербализации концепта; б) тенденция к семантическому разделению языка и речи в ЯС. Представляется, что данные тенденции отражают изменения русской и английской ЯКМ в сторону сближения с научной картиной мира (НКМ).

Что касается отношений концепта «язык» с другими языковыми концептами, то может быть констатирована предельная близость концептов «язык» и «речь» в силу специфики соответствующих явлений. Этноспецифичным является «соседство» концептов «язык» и «слово» в русской концептосфере.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: