Россия и Франция: национальные стереотипы и их метафорическая репрезентация

Страница 6

Модель РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ – это СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, представленная фреймами «Предсвадебный период», «Вступление в брак», «Семейная жизнь», формирует новый стереотип российско-американских отношений. Россия, проиграв холодную войну, потеряв статус сверхдержавы, перестаёт восприниматься как враг США, однако в отношениях между двумя странами нет места и для равноправного партнёрского сотрудничества. Франция ревниво относится к новым отношениям, выстраивающимся между российским государством и США, а поэтому востребованными в газетных текстах оказались наименования, выражающие конфликтность и интриги обеих сторон, создающие уничижительную коннотацию иронии при метафоризации «семейной» жизни России и Америки и их совместного будущего. Новый союз России и Америки метафорически переосмысливается как брак по расчету, а не по любви. Ср.:

Et cela fait belle lurette - près de quinze ans - que les Russes s'emploient à séduire les Américains(M., 01.12.01). [Уже довольно давно, около 15 лет, Россия пытается соблазнить Америку]; Le "mariage" russo-américain ne se porte donc pas si mal(M., 15.03.02). [Российско-американский «брак» не так уж и плох]; Courtisé par Paris et Washington, Vladimir Poutine se réserve le choix ultime de son camp (M., 25.02.03). [Принимая ухаживания Франции и США, В. Путин оставляет за собой право выбирать месторасположение лагеря]; Dans un vaudeville à l'ancienne, le premier (V. Poutine) jouerait l'épouse intéressée, le second (G. Bush) le mari très macho (H., 27.09.03). [В этом водевиле, как и прежде, Путин будет играть меркантильную жену, а Буш – деспотичного мужа].

При сопоставительном анализе данной модели следует обратить внимание на то, что в дискурсе масс-медиа России представленная модель менее продуктивна и используется реже, чем метафора дружбы, партнёрства, сотрудничества. Эксплуатируя метафору «брака по расчету» при характеристике российско-американских отношений, российские газеты, в отличие от французских, реже прибегают к метафорам с негативной коннотацией, подчеркивающим зависимость нашей страны от США и легкомысленное поведение России, использующей свои «женские чары» для соблазнения партнёра ради собственных интересов. Ср.:

Россия заинтересована в том, чтобы … иметь в тылу в качестве своеобразного якоря максимально дружественные - можно даже сказать, "семейные" - отношения с США (РЖ, 17.06.02); У нас с США брак по расчету (КП, №43, 2002).

В оценке отношений России с европейскими государствами (с Европой в целом) французские газеты используют иную систему метафор, при обобщении которых обнаруживается модель РОССИЯ И ЗАПАД – это ДРУЗЬЯ (модель составляют фреймы «Социальные роли», «Взаимоотношения друзей», «Досуг»). Такие метафоры актуализируют в сознании французского читателя положительные ассоциации, связанные с концептом «друг» – человек, на которого можно положиться, который проявляет соучастие, заботу, всегда придёт на помощь. Восприятие взаимоотношений между российским и западными государствами как дружбы эксплицирует элемент взаимопонимания, духовного родства, комфорта, терпимости и взаимного уважения. Ср.:

Comme Boris est un ami de la famille occidentale, personne ne pipe mot (H., 09.10.99). [Поскольку Борис – друг западной семьи, никто и не пикнет]; L'Europe en visite chez Poutine (L., 30.05.00). [Европа в гостях у Путина]; Amitiés franco-russes (L., 15.08.03). [Россия и Франция демонстрируют взаимное дружеское расположение]; Chirac trop «poutinien» pour l'Europe (L., 26.02.04). [Слишком «путинский» для Европы Ширак].

При сопоставительном анализе представленной метафорической модели в русском и французском языках следует обратить внимание на сходство фреймово-слотовой структуры, на её частотность и продуктивность в обоих языках. Всё это говорит о том, что дружба как сфера-источник метафорической экспансии является универсальным средством для концептуализации отношений России и Европы в российских и французских периодических изданиях. Ср.:

Россия и Франция договорились дружить (НГ, 22.07.02); Запад – друг или враг? (АИФ, 22.12.04).

На основе анализа рассмотренных материалов можно сделать вывод о том, что метафоры с исходными понятийными сферами «монархия», «преступность», «механизм», «семья», «дружба», «движение» репрезентируют политические процессы и деятелей России, используя полярные по эмотивной нагруженности смыслы. Большинство моделей обладает отрицательным прагматическим потенциалом, который предопределяет концептуализацию внеязыковой действительности у адресата-читателя и формирует во французском социуме отрицательное, настороженное отношение к России. Положительные ассоциативные смыслы содержатся лишь в отдельных фреймах или слотах вышеуказанных метафорических моделей. Своеобразным исключением является модель РОССИЯ И ЗАПАД – это ДРУЗЬЯ, актуализирующая в сознании французского адресата-читателя положительные ассоциации, связанные с концептом «дружба».

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы, намечены перспективы дальнейшего исследования метафорического представления действительности.

Используемые во французском дискурсе масс-медиа системы метафор закрепляют и тиражируют традиционные представления о России, а также способствуют стереотипизации нового знания о нашей стране, редуцируя, таким образом, её характеристики до когнитивно значимого уровня: Россия – это страна недемократических традиций, во главе которой находится монарх-преступник, культурную жизнь которой сотрясают вооруженные столкновения, экономику которой подстерегает в пути множество препятствий и опасностей.

В рассмотренной метафорической концептуальной картине российской действительности условно можно выделить три типа образов: метафоры, типичные для французского культурного пространства (механистическая и «семейная»); базовые, общечеловеческие, универсальные метафоры (пространственная и милитарная); заимствованные метафоры (криминальная и монархическая).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Шаова О. А. Метафорическая репрезентация образа России в дискурсе масс-медиа Франции // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества / Урал. гос. пед. ун-т. – Екатеринбург, 2004. – Т. 14. – С. 107-118.

2. Шаова О. А. Метафорическое моделирование внешней политики России во французской прессе (1999-2005 гг.) // Известия Уральского государственного педагогического университета: Лингвистика / Урал. гос. пед. ун-т. – Екатеринбург, 2005. – Т. 15. – С. 145- 165.

3. Шаова О. А. Использование пространственной метафоры при моделировании образа России во французской прессе // Welt im der Sprache. – Landau, 2005. – S. 406-414.

4. Шаова О. А. Россия на рубеже XX-XXI веков в зеркале французской прессы (на материале газеты «Монд») // Уральские лингвистические чтения-2002: материалы ежегодной региональной научной конференции / Урал. гос. пед. ун-т. – Екатеринбург, 1–2 февраля 2002 г. – № 15. – С. 147-148.

5. Шаова О. А. Специфика национального менталитета (на примере народных сказок России и Франции) // Философия и наука: материалы первой научно-практической конференции аспирантов и соискателей УрГПУ / Урал. гос. пед. ун-т. – Екатеринбург, 23 апреля 2002 г. – С. 106-108.

6. Шаова О. А. Российско-американские отношения в XXI веке глазами французских СМИ: смена метафорической парадигмы // Современная политическая лингвистика: материалы международной научной конференции / Урал. гос. пед. ун-т. – Екатеринбург, 2003. – С. 171-173.

7. Шаова О. А. Метафора и стереотип в политической ситуации «Война в Чечне» (на материале французской прессы) // Перевод и межкультурная коммуникация: материалы шестой международной научно-практической конференции / Институт международных связей. – Екатеринбург, 2004. – С. 175-177.