История чумных эпидемий в России в период позднего средневековья

Страница 2

Переходя к XIV столетию, мы встречаем здесь первые известия о море в летописях под 1308 г.: «Того же дета», пишет новгородский летописец, «бысть казнь от Бога, на люди мор и на кони, а мыши поядоше жито; и бысть хлеб дорог зело». В 1321 г. мы встречаем в летописях опять сообщение о море, причем в одной говорится только о смертности среди людей: «мор бысть на люди», а в другой прибавлено: — «и на кони». После 20-летнего перерыва. 1341 г. снова ознаменовался сильным мором в Пскове и Изборске, во время войны с ливонскими рыцарями. «Бяше мор зол», говорит летописец, «на людех во Пскове и в Изборске, мряху бо старыя и молодыя люди, и чернцы и черницы, мужи и жены и малыя детки, не бе бо их где погребати, все могиле вскопано бяше по всем церквам; а где место вскопают или мужу или жене, и ту с ним положат малых деток, семеро или осмеро голов с един гроб». Это последнее известие о повальной болезни, которое мы находим в летописях до появления в России Черной Смерти.

Чумные эпидемии в России

со 2-й половины до конца XIV столетия.

Эпидемии чумы, опустошавшие Европу во второй половине XIV столетия и получившие у современников название Черной Смерти, отличается от всех следующих., равно как от предыдущих чумных эпидемий необычайными размерами и особенной злокачественностью. Ни одна из других эпидемий не охватывала одновременно такой обширной области как эта, ни одна не унесла такое огромное число жертв. Недаром она запечатлелась в памяти народов и по всюду занесена в летописи, тогда как о многочисленных других повальных болезнях не осталось почти никаких воспоминаний. Тем более ценно для нас то согласие, которое мы находим в этом отношении между самым важным западноевропейским историческим документом — описание чумы Габриеля де-Мюсси — и русскими летописями. Как там, так и здесь 1346 г. называется годом первого появления Черной Смерти на Востоке. В русских летописях под 1346 г. мы читаем: «Того же лета казнь бысть от Бога на люди под восточною страною на город Орначь и Хазторокань, и на Сарай, и на Бездеж, и на прочие грабы во странах их; бысть мор силен на бесермены и на татары, и на черкасы и на всех тамо живущих яко не кому их погребати». А в 1346 г. на Востоке умирало бесчисленное множество татар и сарацинов от неизвестной внезапной болезни. В городе Танне, подвластном татарам, в этом году произошло столкновение между монголами и генуэзцами, следствие которого генуэзца бежали в Каффу, где татары осаждали из в течение 3-х лет. Среди татар появилась чума, и ежедневно их умирало несметное число. Тогда они в ожесточении и отчаянии стали бросать трупы умерших от чумы при помощи метательных машин, в город, с целью погубить неприятеля. Это им вполне удалось. В городе началась паника, и итальянцы, бросив его, бежали к себе на родину. Далее де-Мюсси пишет, что по дороге среди беженцев началась ужасная эпидемия: из 1000 осталось только 10 живых. «Родные и друзья и соседи поспешили к нам, но мы принесли с собой убийственные стрелы, при каждом слове распространяли мы свой смертный яд». Ввиду такого хода чумы, главным же образом ввиду того, что первое развитие ее в Европе происходило на юго-востоке, по соседству с Россией и притом в стране, с которой Россия в то время находилась в постоянных и близких сношениях, можно бы было думать что зараза прежде всего проникла в Россию с Востока. По летописям, однако, оказывается, что чума появилась впервые в России лишь в 1352 г., т.е. лет 5-6 спустя после появления ее в Крыму и Золотой Орде, и притом не по соседству с этими странами, а напротив, на западе, в Пскове. Правда, Псков находился в то время в оживленных торговых сношениях с западноевропейскими, и особенно с ганзейскими городами, и поэтому чума, господствовавшая в 1349 г. уже во всей Европе, легко могла быть занесена отсюда в Западную Россию. Но все же, остается странным, что распространение заразы не произошло раньше, и по ближайшему прямому пути, то есть с востока. Эпидемия 1352 г. описывается во всех летописях русских до того обстоятельно, что мы можем из этого летописного описания составить себе вполне ясную картину этого события. Чума появилась в Пскове летом 1352 г. и, по-видимому, сразу приняла обширные размеры. Смертность была громадная. Священники не успевали хоронить мертвых. За ночь накоплялось до 30 и более трупов у каждой церкви. В один гроб клали по 3-5 трупов. Всех обуял страх и ужас. Видя везде и постоянно перед собой смерть и считая роковой исход неизбежным, многие стали помышлять только о спасении души, уходили в монастыри, раздавали имущество свое, а иногда даже детей посторонним, тем самым передавая заразу в новые дома. Наконец, Псковичи, не видя нигде спасения, не зная, какие принять меры, послали послов в Новгород к архиепископу Василию, прося его приехать в Псков благословить жителей и помолиться с ними о прекращении мора. Василий исполнил их просьбу, приехал в Псков и обошел город с крестным ходом. На обратном пути он заболел и умер 3 июля. Вероятно, он заразился в Пскове. Новгородцы привезли тело его в Новгород и похоронили в соборе Св. Софии. Несмотря на то, что в Пскове уже были первые проблески сознания заразительности болезни, новгородцы, по-видимому, не придавали большого значения этому обстоятельству, иначе они, вероятно, не решились бы на подобный поступок. Последствия такой неосторожности не заставили ждать себя. В августе разразилась эпидемия чумы в Новгороде. Затем чума проникла в Ладогу, Суздаль, Смоленск, Чернигов, Киев и распространилась по всей России. Что касается симптомов этой эпидемии, то летописи мы находим лишь очень краткое, но тем не менее характерное сообщение, согласующееся с описаниями западноевропейских врачей и хронистов. По летописи, болезнь начиналась кровохарканием, а на третий день наступала смерть. Очевидно в России господствовала легочная форма чумы, поскольку о бубонах в эту эпидемию не упоминается. Ни о лечении, ни о методах предупреждения заразы в летописях ничего не упоминается. В 1360 г. снова описывается в летописях мор в России, опять в Пскове, и псковичи в отчаянии видя свое бессилие против болезни, отправили опять послов в Новгород, прося владыку приехать к ним и благословить город. Архиепископ Алексей приехал, благословил город и обошел его с крестным ходом, и после этого, по заявлению летописца, мор прекратился. В описании этого мора в первый раз упоминается о припухании желез, о кровохаркании же не упоминается. О распространении мора на другие города не говорится. В 1364 г. снова появился мор. Он начался на Низовьях Волги и распространился дальше на север. Особенно пострадали города Нижний Новгород, Рязань, Коломна, Переславль, Москва, Тверь, Владимир, Ярославль, Суздаль, Дмитров, Можайск, Волок, Кострома, Белозерск. В Москве смертность в эту эпидемию была ужасная: мертвых не успевали хоронить, в одну могилу хоронили по 5-10 трупов. Симптомы болезни на этот раз описываются в летописях довольно обстоятельно. У некоторых сразу появлялось кровохаркание. И через 1-3 дня наступала смерть, у других припухали лимфатические железы в разных местах: шейные, затылочные, подчелюстные, подкрыльцовые и паховые. Кровохарканию предшествовала острая боль в груди, затем следовали жар, обильный пот, озноб. В 1374 г. в летописях описывается мор, распространившийся по всей России, и свирепствовавший также в Орде; одновременно был скотский падеж. Так как о симптомах болезни в летописях ничего не сказано, то мы не можем судить о том, какого рода была это болезнь. В 1387 г. в Смоленске снова страшно свирепствовала неизвестная повальная болезнь так, что в городе осталось в живых, по одним летописям, только 10, а по другим, только 5 человек. Но о припадках этой болезни в летописях не говорится ни слова. Напротив, при описании мора, постигшего Псков в 1388-1389 гг., и проникшего затем в Новгород, говорится, что он характеризовался припуханием желез, так что мы можем считать его новым возвратом чумы. Когда мор появился в Пскове, то псковичи снова обратились к владыке с просьбой приехать к ним и благословить город, что он и исполнил, хотя в летописях и сказано, что он и приехавшие с ним возвратились в Новгород здоровыми, тем не менее, однако, в Новгороде скоро начался мор. Не зная, что предпринять против мора, новгородцы решили для спасения своего построить церковь Св. Афанасию, которую и соорудили в 1 день, «и преста мор». К такому приему прибегали народы в своем отчаянии неоднократно в последствии при появлении мора. В Пскове описывается мор также в 1390 г. Было ли это продолжением чумы 1389 г., или была зараза снова занесена в Псков извне, это неразрешимый вопрос. Во всех летописях данных о море 1388, 1389, 1390 гг. говорится что болезнь характеризовалась появлением желез (бубонов), и смертельный исход наступал на второй или третий день, как и в прежние эпидемии. Смертность была особенно сильна в Пскове.