МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ОБРАЗОВ ПРОШЛОГО, НАСТОЯЩЕГО И БУДУЩЕГО В ДИСКУРСЕ ПАРЛАМЕНТСКИХ ВЫБОРОВ В РОССИИ (2003 ГОД) И ВЕЛИКОБРИТАНИИ (2001 ГОД)

Страница 7

Следует отметить, что в британских политических текстах при моделировании прошлого, настоящего и будущего преобладают следующие сферы-источники метафорической экспансии: «Люди театра», «Вид зрелища и жанр представления», «Театральное здание и театральный реквизит». В рамках названной модели жизнь британского общества представляется театром, где разыгрываются представления самых различных жанров, в которых задействованы актеры разнообразных амплуа: Mr. Humble, Mr. Angry and Mr. Snooty: three characters in search of a drama. Can Messrs Humble, Angry and Snooty inject the missing drama into this election? Not if voters conclude that they are hamming up their parts. In real life, the easygoing Mr. Kennedy is not snooty; the equable Mr. Hague is seldom angry; and the humility of Mr. Blair is not invariably the first attribute that people remark in the prime minister. Nor are the parties as far apart on policy as their electioneering pretends (The Economist, May 12th 2001).

Указанные фреймы являются также частотными при создании образа настоящего России: Короче, вполне проявляются контуры большого предвыборного спектакля. Театр, правда, грязноватый. Занавес, захватанный немытыми руками (вытирали от селедки после очередной пьянки). Сцена завалена помоями (так по пьесе). Артисты в рванье (изображают народ). Режиссеры и постановщики, разумеется, за кулисами (чтобы зрители не видели), затыкают нос надушенными платками и крупными денежными купюрами. Правильно делают, ибо еще древние фармакологи утверждали, что «деньги не пахнут». Ну а сама пьеса под названием «Злодейка КПРФ» — в золоченом переплете и в сейфе. Чтобы зрители раньше времени сюжет (и истинные цели спектакля) не узнали (Советская Россия, 25 окт. 2003).

Уникальной чертой российского дискурса является распространенность метафор с исходной понятийной сферой «цирк»: На выборах несомненно победит Вешняков. Он — главный кудесник, любимец толпы, директор шапито. Красуется в аметистовых лучах, облаченный в розовые панталоны, обтягивающие чулки и золоченый камзол. Взмахивает шляпой, плещет смоляными до плеч кудрями, расправляет пышные усы. А вокруг бегают пони из «Партии жизни». Скачут голоногие наездницы из «Союза правых сил». Вертятся неутомимые акробаты из «Яблока». Идет под куполом либерально-демократический канатоходец, выискивая в кого бы ловчее плюнуть. Кидают сотни шаров жонглеры из блока «Родина». Катится на автомобильном баллоне друг водителей Похмелкин. Прыгают сквозь огненные кольца хромые львы из «Народной партии». Едут на слонах и верблюдах президенты в тюрбанах и тюбетейках (Завтра, 3 нояб. 2003).

Прагматический потенциал российской и британской театральной метафоры по существу совпадает. Номинации указанной модели акцентируют неискренность политиков, их несоответствие народным ожиданиям, карнавальность внешней стороны политической жизни, ее внутреннюю пустоту, продуцируя образы «страшного прошлого», «мрачного настоящего» и «ужасного будущего». В российском дискурсе богатый прагматический потенциал содержат ретроспективные метафоры: их оценочная градация колеблется от негативной до нейтральной и позитивной.

Интересно также, что образы, создаваемые метафорами «криминала», в российском политическом дискурсе практически не эволюционируют: состав наиболее частотных фреймов модели СТРАНА — это МИР ПРЕСТУПНОСТИ остается неизменным при моделировании как прошлого, так и настоящего России. Аналогичная стабильность характерна и для метафорической модели ЖИЗНЬ — это ТЕАТР при концептуализации прошлого, настоящего и будущего Великобритании.

Изучение менее частотных метафорических моделей, наиболее последовательно используемых при характеристике британских реалий минувших лет, показало, что пять из десяти моделей наряду с моделированием «страшного прошлого» ведут к формированию образа «величественного прошлого». Метафорические наименования со сферой-источником «путь», репрезентирующие прошлое Великобритании как движение вперед, вверх, из «пропасти», содержат оценку, являющуюся представлением позитивного восприятия адресатом прошлого своей страны: When «peace in our time» turned into all-out war, Winston Churchill emerged as the man to lead the Conservatives, and the country, out of the abyss (BBC World at One, March 4th 2001). Дискурс СМИ использует позитивный потенциал метафор источниковой сферы «неживая природа», характеризуя общественно-политическую ситуацию прошлого как время стабильности и спокойствия: The historian Lewis Namier once said: «General elections are the locks upon the stream of British democracy, controlling the flow of the river and its traffic». The metaphor is accurate and precise. Elections are sometimes watersheds – 1906 and 1945 are obvious examples. More often they serve to confirm an important change in direction in a nation's life that has already occurred (The Financial Times, June 5th 2001). Концепт строительства также ассоциативно связан с позитивными преобразованиями, формируя имидж «строителя новой жизни», «созидателя», что обретает особое значение в рамках создания образа «величественного прошлого»: M. Portillo: Thatcherism was certainly an extremely important period. It transformed Britain's prospects. It transformed Britain's politics, forcing the Labour party to abandon the nonsense that it said, if not actually to abandon the nonsense that it does. Many of the things that she stood for remain highly relevant (The Financial Times, May 20th 2001). Широкий потенциал воздействия имеет спортивная метафорика при моделировании прошлого. Представление политической борьбы минувших лет как командного вида спорта, игры по правилам выявляет оценочно-интерпретационные смыслы, связанные с понятиями «честное соперничество», «единство», «сплоченность» на пути к достижению цели: Some time in the mid-1980s, Bryan Gould, then a member of the Labour opposition in Britain said: «Those of us in politics think of it as a ferocious game of soccer, in which every pass, tackle and goal counts (The Financial Times, May 18th 2001). В британском парламентском дискурсе зафиксированы метафорические единицы источниковой сферы «механизм», подчеркивающие эффективность и продуктивность деятельности государственной машины прошлого: The Tories is the party which used to be known as a great election-winning machine (The Economist, June 2nd 2001).

При создании образа прошлого России лишь две метафорические модели обладают позитивным прагматическим потенциалом. В рамках концептуальных моделей пути и строительства образ «величественного прошлого» неизменно связан с историей страны, самобытностью и самостийностью России: Довольно нам жить чужим умом! У России всегда был свой путь. Она выбирала его из жизни, из многовековых традиций (предвыборная программа КПРФ); Цивилизационное строительство в России ведется ее народами уже более тысячи лет. В ходе этого строительства народы-труженики всегда стремились к объединению, а местные «элиты» очень часто — к обособлению, вопреки воле народов. Это особенно ярко проявлялось в переломные моменты истории (предвыборная программа КПЕ).

Показательно, что негативные ассоциативные смыслы актуализирует большинство метафорических единиц, участвующих в создании образа «настоящего» в политическом дискурсе двух стран. В российских текстах агитационной направленности лишь четыре из десяти рассмотренных менее частотных моделей способны продуцировать образ «светлого настоящего». Позитивным зарядом обладают метафоры, активизирующие смыслы активной деятельности, динамики, последовательности, непрерывности строительного процесса: Либеральный патриотизм – патриотизм деятельный: мы выстраиваем страну, которая стоит того, чтобы здесь жить, работать и растить детей (предвыборная программа СПС). Положительной эмотивной окраской характеризуются немногочисленные концепты, указывающие на рост и развитие общественно-политического строя в рамках концептуальной модели ЖИЗНЬ – это РАЗВИТИЕ ОРГАНИЗМА: Политическая система России, мне кажется, выздоравливает, взрослеет (Газета, 2 сент. 2003). Отдельные стороны российской действительности, концептуально переосмысленные в терминах родства, ведут к формированию образа «светлого настоящего», эксплицируя элемент взаимопонимания, комфорта, терпимости, взаимного уважения и взаимной заботы, лежащих в основе взаимоотношений между Россией и ее народом: Родина — это родимая земля, что-то близкое, теплое, уютное. Родина рождает. На родине тебе сочувствуют. Она, как мать, встречает тебя словами утешения. Родина мила, но ей самой нужна поддержка. Отечество — в отдалении. Из этой отдаленности слышен строгий голос отца. Холодный и повелительный. Отечество требует служения. Оно надзирает, наказывает и поощряет. В нем сила. От него исходит порядок (Завтра, 15 окт. 2003). В приведенном примере метафорически выражена духовная близость, привязанность народа к Родине-матери, именно в ней русский человек находит великое утешение от многих зол прошлого и настоящего. Полярные по значению смыслы совмещают наименования понятийной сферы «игра», одобряя участие «творческих» политиков в предвыборной гонке, и одновременно акцентируя тот факт, что политическая деятельность (нешуточное и нелегкомысленное занятие) в настоящем превращается в развлечение и забаву: Выборы — это веселая игра, которая позволяет проверить свои творческие способности и (иногда) неплохо заработать (Версия, нояб. 2003).