Категория точности художественного текста

Страница 5

На наш взгляд, такое обоснование возможно, исходя из принципа необходимой достаточности выражения знакового компонента образа. В этом случае образ становится результатом “тотального” охвата референта как предмета восприятия и предмета сознания. Чтобы быть точным отражением референта образ должен иметь некоторую узнаваемую значимость, когда достаточность выражения знакового компонента дает возможность не только адекватно представить качества референта, но и вызвать адекватное восприятие этих качеств реципиентом.

Итак, в отражении характеристик, вычлененных на основе чувственного познания референта, образ опирается на семантическую структуру обозначающего. Образный концепт базируется, как правило, на той части импликационала обозначающего, которая отражает его включенность в жизнь человека и составляет энциклопедическую информацию о нем. Как выбор слова в качестве обозначающего в структуре образа, так и выбор семантического компонента (компонентов) в структуре обозначающего в качестве знаковой опоры образного отражения зависят от намерения продуцента.

На процессе отражения действительности существенное влияние оказывает так называемый “принцип пиков”: либо полно, но не точно; либо точно, но не полно. Образное отражение также испытывает на себе влияние принципа пиков. В структурном аспекте это выражается количественной представленностью знаков — носителей образа (термин В.П.Москвина).

Минимальная внешняя структура образа представлена одним словом — носителем образа. В составе словосочетания единичность слова — носителя образа строится по принципу строгой комбинаторно-семантической дизъюнкции:

· a forest of frost; a dawn of cornflakes (S. Plath). В словосочетаниях, построенных по принципу нестрогой комбинаторно-семантической дизъюнкции, носителем образа могут являться все члены сочетания.

· И всегда одышкой болен Фета жирный карандаш (О. Мандельштам).

Каждый отдельно взятый образный концепт характеризуется цельностью как в плане формы, так и в плане содержания. Однако он может быть расширен за счет дополнительной детализации отдельных частей, а так же продолжен. Любое расширение и продолжение образа связано с развитием его синтагматики. В реферируемом исследовании обнаружены следующие модели ассоциативного развития образного концепта:

1) ассоциативное развитие за счет выявления признаков, совместимых с природой как обозначающего, так и референта и осуществления их семантического согласования:

· Like the flower, a new room pulsed and opened. (D.Thomas).

· И то и дело ее крошечная морщинистая рука, как сухой лист, взлетала к висячему звонку и спадала опять, мелькнув, блеклой желтизной. (В. Набоков).

В рамках данной модели и обозначаемое, и обозначающее постоянно находятся в центре внимания, поскольку сознание фиксирует согласовании выявленных характеристик и с тем, и с другим. Таким образом, в глубинной структуре этой модели лежит сравнение.

2) ассоциативное развертывание за счет накопления признаков, реализующих прямое значение обозначающего:

· Love to her was a fire, a flame that absorbed the rest of life (S.Maugham).

В отличие от первой модели, данная модель ассоциативного развития сориентирована не на сопоставлении, а на замещении признаков восприятия референта признаками обозначающего. В результате, в поле нашего внимания по ходу развития образа находятся не два сопоставляемых объекта, а один — образное обозначающее.

3) ассоциативное развертывание образа за счет многосторонней детализации чувственного образа.

Любовь между детьми и родителями — первоначальная, основная форма этой любви. Чтобы представить ее себе, вообразите мать с младенцем, кошку в полной котят корзине, писк, лепетание, тесноту, теплый запах молока (К. Льюис).

Третья модель ассоциативного развития строится на принципе разноаспектного освещения модальностей восприятия, преломляет образ сквозь призму чувственного познания. Развитие образа в ней идет путем построения развернутых сетей чувственных ассоциаций.

Структурное расширение знаков — носителей образа направлено на более полное (детализированное) отражение тех характеристик референта, которые составили основу его восприятия продуцентом текста. Выбор образа, как и выбор модели ассоциативного развёртывания осуществляется автором, исходя из личностно-субъектной оценки значимости образа и степени его адекватности восприятию референта.

Особым случаем ассоциативного развития является повторное использование ранее созданного образного обозначения. Это может быть образ, первоначально созданный автором для обозначения одного образного соответствия (например, образ поезда, мчащегося сквозь туннель, по аналогии в слуховой перцепции с шумом из столовой у Дж. Джойса), который впоследствии использован автором для обозначения другого образного соответствия (у Дж. Джойса это сменяемость явлений: "term; tunnel out; noise, stop").

Образ может быть заимствован автором из другого произведения. Например, Т.С. Элиот в хорах из поэмы “The Rock” использует библейский образ змея-искусителя. Использование этого древнего религиозного символа темных сил позволило автору подчеркнуть идею актуальности вечного противоборства добра и зла. Кроме того, автор умело приоткрыл тайную силу загадки греха — завуалированность зла: too deep for mortal eyes to plumb.

В случае использования автором “готового образа”, такой концепт включается в многочисленные ассоциативные связи, т.е. становится своеобразным “семантическим конденсатом” (термин Ю.И.Минералова). Однако вследствие особенностей содержания мысли в “готовые формы” вкладывается новое содержание, и тем самым изменяются эти формы.

Зависимость образа от окружения вряд ли когда-либо подвергалась сомнению (И. В. Арнольд, А. И. Федоров, М. Н. Кожина, З.Я. Тураева и др.). Образ основан на сходстве в восприятии признаков обозначающего и референта. Мера этого сходства несущественна, пока она остается в рамках объективной или воображаемой действительности. Если же эти рамки нарушены, то образ теряет смысл. Следовательно, функция контекста состоит в создании отраженной действительности, в рамках которой образ может быть верифицирован. Точность образных обозначений, рассматриваемых в контекстуальном аспекте, определяется по критерию истинности для определённого положения дел.

· Например, в рамках объективной действительности образное обозначающее “квадратная тайна” вряд ли наделено тем смыслом, которым оно наполняется благодаря контекстному окружению: "Стены, друг другу на плечи положившие руки как четверо неслышным шепотом обсуждающих квадратную тайну” (В.Набоков).

Итак, организованный по законам вербально-логического мышления, лингвистический контекст способствует обретению словом того смысла, который вкладывал в него автор. В работе отмечены различия в функциях макро- и микроконтекста по отношению к реализации образного отражения.

Микроконтекст, понимаемый нами как минимальное окружение единицы, в котором она реализует образное кодирование, задает отношение образного отражения: А есть образное отражение В. Строго говоря, микроконтекст является индикаторным. Имеется в виду то обстоятельство, что он составляет указательный минимум, позволяющий определить, используется ли слово в переносном значении. Макроконтекст, в отличие от микроконтекста, создает внутреннюю направленность присущую образному способу отражения референта. Это проявляется в том, что на уровне лингвистического выражения отношения образного отражения — т.е., если А есть образное отражение В, то В должно быть образным отражением А — не являются свободными в том плане, что заданное контекстом направление ассоциации не позволяет свободно менять порядок термов. Макроконтекст обеспечивает фон предварительных представлений, не входящих эксплицитно в семантическую структуру образа, но задающих набор условий истинности. Чтобы из “классификационной ошибки” вдруг выросло нечто большее (В стало похоже на А), необходимо к этому читателя подвести.