РЕЧЕВЫЕ СРЕДСТВА РЕАЛИЗАЦИИ АВТОРСКОГО НАМЕРЕНИЯ В ЖАНРЕ ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ

Страница 4

Указана частота использования различных категорий реплик собеседником и ведущим (в % к общему числу реплик участника)

Караулов – Морозов (К–М), Караулов – Спиваков (К–С), Караулов – Артемьев (К–Ав), Караулов – Покровский (К–П), Караулов – Басилашвили (К–Би), Караулов – Чилингаров (К–Ч), Караулов – Бехтерева (К–Ба)

Прошутинская – Артемов (П–Ар), Прошутинская – Запашный (П–З), Прошутинская – Гуров (П–Гв), Прошутинская – Маковецкий (П–М) Прошутинская – Артемьев (П–Ав), Прошутинская – Гомельский (П–Гй), Прошутинская – Приставкин (П–П)

В данной главе представлен также анализ позиций интервьюеров в отношении собеседников. Обнаруженные в диалогах К.Прошутинской сбалансированные и партнер–ориентированные позиции свидетельствуют о том, что ведущая выстраивает общение в соответствии со стоящей перед ней задачей – созданием эмоционально–психологического портрета героя передачи. Участники же диалогов А.Караулова либо идут на контакт, обнаруживая сбалансированную позицию партнеров по общению, либо действуют в своих интересах, а поэтому задевают и провоцируют друг друга, хотя и не переходят известной грани (пример 7).

(7) (Из беседы с А.Морозовым.)

А.Караулов: А вот на этой картине почему люди голые? Вот он с пипкой стоит / это вот что? Это так надо? Значит эта пипка плохо нарисована в этой так сказать судьбе? Как–то вот не выписана / я не прав?

(Из беседы с И.Артемьевым.)

А.Караулов: А вот Вы не боитесь просто потерять живую душу / душу ученого / вот в этих кабинетах / тратя время вот на все эти разговоры / не боитесь?

А.Караулов: Мне сегодня любить Вас не за что / Вы поймите меня правильно… Демонстрация протеста была против Вас / мне не за что уже сегодня Вас любить //

Результаты исследования в этой главе отображены в 3 таблицах, сопровожденных подробным комментарием автора работы.

Третья глава – «Проявление авторского намерения в лексико–фразеологических особенностях телеинтервью» – содержит анализ лексических средств реализации авторского намерения в жанре телеинтервью, который проводится в рамках коммуникативного подхода, изучающего приспособление семной структуры отдельного значения к условиям конкретного коммуникативного акта, к той или иной коммуникативной задаче высказывания.

Поскольку в настоящее время нет единого мнения по поводу эмоционально–оценочно–экспрессивной лексики в силу того, что лингвисты по–разному определяют ее состав и особенности ее проявления в языке, первый параграф данной главы посвящен рассмотрению существующих в науке относительно этого вопроса точек зрения. Цель данного этапа исследования (выявление особенностей речевого поведения ведущих) определила следующие задачи: выявить, какого рода лексику (нейтральную или стилистически маркированную) используют в своей речи ведущие исследуемых программ; за счет какого рода лексики создается экспрессивность речи ведущих; и, наконец, какова степень интенсивности использования эмоционально–экспрессивной лексики и фразеологии и ее качественные характеристики.

Исходя из базовых определений эмоциональности и экспрессивности, данных О.С.Ахмановой в «Словаре лингвистических терминов», а также введенного автором определения эмоционально–экспрессивной лексики как стилистически маркированных лексических единиц, служащих для выражения чувств, настроений, субъективного отношения, выделяются следующие параметры классификации: эмоционально–оценочная лексика рассматривается в составе нейтральной, а экспрессивная и эмоционально–экспрессивная лексика – в рамках стилистически маркированной.

Во втором параграфе анализируется лексика, сообщающая об отрицательной или положительной эмоциональной оценке предмета речи говорящим, и лексика, характеризующая собственно отношение говорящего к предмету речи (Ср.: Е.Ф.Петрищева). Так, для речи К.Прошутинской характерны лексемы с положительной оценкой, причем положительно ведущей оценивается как личность самого собеседника, так и его деятельность, например:

(1) – Вячеслав Петрович / вы замечательно одеваетесь / вы человек с необычайным вкусом!

(2) – Это правда что вы потрясающий огородник?

(3) – Вы очень хорошо поете / играете на гитаре и пишете свои песни //

Практически не встретилась в речи К.Прошутинской лексика отрицательной эмоциональной оценки, а та, которая встретилась, в ситуации общения приобретает прямо противоположную характеристику (Это по–моему никоим образом о Вас плохо не говорит).

В речи А.Караулова, наоборот, преобладают слова с отрицательной оценкой. В одних случаях негативно оценивается ведущим деятельность и поступки самого собеседника (Вы учитесь в юридическом институте заочно / учитесь плохо / хвосты у Вас сплошные //), в других – отрицательная оценка используется ведущим намеренно как средство провокационной тактики, задача которой – вывести собеседника из состояния эмоционального равновесия. Вот пример момента подобного иллокутивного вынуждения:

Б.Покровский: Ну / я Шаляпина не беру!

А.Караулов: Почему?

Б.Покровский: Ну / потому что это мой Бог!

А.Караулов: Борис Александрович / но Шаляпин плохо пел какие–то русские народные песни!

Б.Покровский: Вы знаете что…

А.Караулов: Ну плохо!

Б.Покровский: Вы знаете что / он многое делал плохо / но в этом плохом есть некое гениальное открытие //

Негативное значение получают в контексте высказываний А.Караулова и лексемы, которым в кодифицированном литературном языке приписывается позитивность (Но Макашов помогает великому художнику / а Министерство культуры во главе с нашим так сказать уважаемым Евгением Юрьевичем Сидоровым не может //). Слово, содержащее сему ‘хорошо’ в кодифицированном литературном языке, может либо утрачивать ее в речи А.Караулова, приобретая в ситуации общения прямо противоположное значение (Неужели все–таки вот это хорошо / талантливо?), либо употребляться как штамп (Ведь Гитлер вдохновлялся / великой музыкой Вагнера…).

Положительная коннотация стирается и у слов, не относящихся ни к личности собеседника, ни к его деятельности (Ну вот рождается действительно замечательное произведение). Положительная оценка собеседника, встретившаяся в речи А.Караулова только однажды, в контексте реплики создает «смазанное» впечатление, находясь в соседстве с резко отрицательной оценкой деятельности собеседника (Я помню как вы издевались над нами над студентами / потому что вы были уже тогда очень умным человеком // ).

Процентное соотношение интенсивности использования в речи обоих ведущих слов с положительной и отрицательной эмоциональной оценкой выглядит следующим образом:

Таблица 2.

Оценка

Караулов

Прошутинская

Положительная

15 (0,3%)

72 (1,4%)

Отрицательная

30 (0,6%)

4 (0,08%)

Указана частота использования исследуемой лексики (в абсолютных цифрах и в % отношении к 5000 словоупотреблений).

Кроме того, выявляются и различия в употреблении телеведущими лексики, характеризующей собственно отношение говорящего к предмету речи. Для речи К.Прошутинской характерна лексика, выражающая по общему смыслу положительное отношение к предмету речи: восхищение собеседником, иронию, граничащую с сочувствием и т.д. (Ну вы слишком идеальны Игорь Юрьевич!). Отмечается контакто–устанавливающая функция лексем и синтаксических конструкций со значением удивления (ой, ах), одобрения (слава Богу), сожаления (к сожалению), пожелания (дай Бог). Речь А.Караулова обнаруживает противоположную тенденцию: в основном он использует лексические единицы, имеющие оттенки иронии, пренебрежения и уничижения, чем демонстрирует отрицательное отношение к объекту высказывания (Почему нарисовать портрет премьер–министра это неаппетитно / а вот этого мужика вприсядку аппетитно?).