КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ДИСКУРСА ПЕЧАТНЫХ СМИ: ОСОБЕННОСТИ ОСВЕЩЕНИЯ СЕВЕРОКАВКАЗСКОГО КОНФЛИКТА 1998 – 2000 гг.

Страница 3

Начинается новый этап контртеррористической операции в Чечне. (Красная Звезда, 15.12.2000).

Основная ее задача — умиротворение Чечни. Стратегия подразумевает подавление вооруженного сопротивления. (Сегодня, 26.07.2000).

Russia on brink of new Caucasus war. (The Guardian, 09.08.1999).

Terror-Krieg. (Stern, 11.10.2001).

Amerika schlägt zurück: im Krieg gegen Osama bin Laden. (Hannoversche Allgemeine Zeitung, 08.10.2001).

Bin Laden erklärt im TV allen Juden und Christen den Krieg. (Bild, 08.10.2001.)

Лексема «война» также целенаправленно вводилась в дискурс СМИ для обозначения ударов возмездия США по Афганистану в 2001 г. В дискурсе не поддерживающих Правительство РФ СМИ о северокавказском кризисе лексема «война» используется в рамках диффамации российской стороны конфликта.

Для военного дискурса СМИ характерна поляризованная версия действительности. Личные местоимения (в различной форме) в военном дискурсе прессы выполняют функцию поляризации: конституирования МЫ- и ОНИ – групп:

Мы их позвали чеченцев мочить, а они нас пьяных за рулем ловят! (Известия, 10.08.2000.)

If they did see us… Happily brandishing his traditional Chechen knife, Murad, 20, said he was enjoying the battle. “We're happier when we're fighting. I feel sorry for the civilians in Grozny, but I hate the Russians. They killed my brother in the last war. All my life, I'm going to want to stab them with my knife.” (The Guardian, 30.01.2000.)

Wir erleben das Ergebnis… Und wir rächen uns immer noch an den Tschetschenen, rächen uns für unsere an ihnen verübten Verbrechen. (Hannoversche Allgemeine Zeitung, 10.12.1999)

Поляризация является как особенностью темы исследуемого дискурса (война), так и отличительной чертой военного дискурса СМИ. Выделяются две схемы поляризации: 1) коллективная: МЫ – ОНИ; 2) индивидуальная: Я – ТЫ, МЫ, ОНИ.

Фактический материал исследования стилистических особенностей военного дискурса составили более 300 фигур. Стилистическая составляющая дискурса СМИ (см. табл. 1) характеризуется процентным отношением риторических фигур к их общему числу, так как некоторые приемы (классические образцы метонимии Washington accused Russia, или аллитерации Russian troops rolled in) повторяются в большинстве статей не менее трёх-четырёх раз.

Таблица 1. Стилистические средства военного дискурса

 

Синтаксические стилистические средства

Лексические стилистические средства

Фонетические стилистические средства

Англо-американские СМИ

21%

60%

19%

Немецкие СМИ

13%

74%

13%

Российские СМИ

28%

62%

10%

Наиболее рекуррентными стилистическими приёмами военного дискурса прессы являются эллиптические конструкции, инверсия, эпитеты, метонимия, метафора и аллитерация.

Russia: no civilians killed in Chechnya. (The New-York Post, 23.10.1999).

Unter schweren Verlusten bei den Eliteinheiten kämpfen sich die russischen Truppen mit Mühe in den Bergen Tschetscheniens vor (Stern, 21.02.2000).

Особенностью описания действий российской стороны в материале выборки является инверсия. Действия чеченской стороны характеризуются прямым порядком слов.

Среди лексических стилистических средств первое место занимают эпитеты (49%). Атрибутивные эпитеты: бандитская Чечня, erbitterte Gefechte, schweren Verlusten, der zweijährige blutige Krieg, ein totales militärisches Disaster, weekend fighting, brutal missile attack, bloody Russian crackdown on Chechnya, rusty old “Evil Empire”. Метонимические эпитеты (по смежности функций): Übergangspräsident, Interimspräsident V. Putin («переходный» или «временный» президент вместо der stellvertretende Präsident — и.о. президента, хотя аналогичная немецкая реалия отсутствует). Последний пример можно рассматривать в качестве инновации — образования новых слов на основе одного из значений исходных слов. Здесь прослеживается тенденция языка отображать новые реалии новыми средствами, построенными на основе уже имеющихся лексических единиц.

Метонимия и метафора (по 16%): The White House said, Washington expressed, Moscow claims, The Kremlin refused, Berlin steht zur, U.S. relations with the pro-Serb Russians soured over Kosovo, when six Scud-B missiles rained out of the sky, Die Spirale der Gewalt, moslemische Länder wollten Tschetschenien als eine Art virtuellen kaukasischen Dolch benutzen, um sich ein Stück aus der russischen Butter zu schneiden.

Фонетический срез стилистики представлен на 92% аллитерацией: Russia rolls in as rebels prepare for war; Western powers put new pressure on Russia; Muslim militants have been blamed for bombings; terrible loss of life; Demonstranten trugen Transpärente mit Parolen; Die Rebellen-Stellungen.

Военный дискурс характеризуется особенностями персонального дейксиса (конституируются МЫ- и ОНИ – группы); темпорального дейксиса (конституируется ситуация: ОНИ действуют — МЫ отвечаем), социального дейксиса (в дискурсе широко присутствуют названия военных и гражданских должностей участников конфликта) и дейксиса дискурса (ссылки на неясный источник информации).

Различаются три позиции аргументации: сторонники войны, ее противники и Чеченцы. Особенностью аргументации военного дискурса прессы является использование языка цифр и чисел (данные о потерях, участниках конфликта), а также стратегическое цитирование.

Лексические ограничители выполняют различные функции в военном дискурсе прессы (минимизация ответственности, защита от ложных интерпретаций, показатель истинности / ложности пропозиции и т.д.). Минимизация ответственности: Поэтому на базарах Чечни убеждены, что все эти полевые командиры — агенты либо Моссада, либо ЦРУ, либо и того, и другого разведсообщества. (АИФ, 07.10.1999).

На макроуровне анализа рассматривалась тематическая и стратегическая составляющие военного дискурса прессы. Темы новостей прессы о Кавказской войне подчеркивают положительные качества МЫ – групп и отрицательные ОНИ – групп. Общая дискурсивная стратегия положительной саморепрезентации и диффамации противника подчиняется макростратегии легитимизации применения военной силы (см. табл. 2):

Таблица 2. Легитимизиция применения военной силы

Стратегия легитимизации применения военной силы

Положительная репрезентация МЫ – групп, героизация своей стороны; солидаризация;

Отрицательная репрезентация ОНИ – групп, диффамация, демонизация чужой стороны;

Позитивный образ лидера и подчиненных (честный, инициативный, действующий в рамках закона);

Негативный образ лидера и подчиненных (фанатик, сумасшедший, бандит, террорист, наркоман и т.п.)

Стремление МЫ – группы ограничить конфликт во времени (предложения вести переговоры, заявления о нежелании кровопролития)

Затягивание конфликта (перевод военных действий в фазу партизанской войны, отказ от диалога, обвинения в религиозном экстремизме и т.п.)

Занижение данных о потерях МЫ – групп

Завышение данных о потерях ОНИ – групп

Демонстрация помощи и защиты мирного населения

Зверств по отношению к мирному населению

Демонстрация героических действий своих солдат

Демонстрация разлада и дезертирства чужой армии