ДИАЛОГИЧЕСКОЕ ЕДИНСТВО В ЖАНРЕ ПРОСЬБЫ И ЕГО ЭВОЛЮЦИЯ В АНГЛИЙСКОЙ ДРАМЕ XVI – XX ВВ.

Страница 5

Форма обращения в функции “смягчителя” прямой просьбы, выраженной побудительным предложением, относительно стабильна на диахронной оси: во всех срезах обращение обычно включает имя лица, которому адресована просьба. Единственное различие заключается в том, что в I и II диахронных срезах имя потенциального исполнителя просьбы несколько чаще сопровождается ласкательными словами.

Наиболее чувствительными к влиянию времени оказались актуализаторы вежливости. В драме I и II диахронных срезов зарегистрировано использование двух актуализаторов вежливости, каждый из которых содержит перформативный глагол: 1) “I pray you” и его производные; 2) “I beseech you” и его производные. В I диахронном срезе актуализатор вежливости “I pray you” и его производные употребляются значительно чаще (88%), чем актуализатор вежливости “I beseech you” и его производные (12%). Во II диахронном срезе актуализатор вежливости “I beseech you” представлен единичными примерами (1%). В III диахронном срезе использование актуализатора вежливости “I beseech you” не зарегистрировано. В драме XIX в. зафиксировано появление актуализатора вежливости “please” (24,4%), который функционирует наряду с актуализатором вежливости “pray” (75,6%). В IV диахронном срезе функционирует только актуализатор вежливости “please”.

В эмоционально окрашенной речи побудительные предложения в высказывании-просьбе сопровождаются не смягчающей, а усилительной конструкцией, обычно содержащей апелляцию к Богу, так как Богу, по мнению говорящего, адресат не может отказать. В первых трех диахронных срезах число таких просьб стабильно (I – 4,1%; II – 5,2%; III – 4,8%). В IV диахронном срезе, в результате активизации процесса сближения художественного диалога с живой разговорной речью, для которой характерна высокая степень эмоциональной насыщенности [А.Н. Васильева], число прямых просьб с усилительными конструкциями увеличивается в 3 раза. Тем не менее, на их долю приходится только 13% высказываний-просьб, построенных на основе побудительных предложений. Низкая частота употребления интенсифицированных прямых просьб во всех исследованных диахронных срезах является следствием того, что злоупотребление усилительными конструкциями обычно производит прямо противоположный перлокутивный эффект: адресат не соглашается, а отказывается выполнить обращенную к нему просьбу ввиду слишком сильного давления со стороны говорящего.

Форма усилительной конструкции “for sb.’s sake” не претерпевает изменений на диахронной оси. В подавляющем большинстве случаев, как отмечалось выше, она содержит апелляцию к Богу, варьируются только способы именования Бога: 1) прямое именование Бога в I диахронном срезе; 2) эвфемистическое именование Бога во II и III диахронных срезах; 3) параллельное функционирование прямого и эвфемистического именований Бога в IV диахронном срезе.

Низкая частота употребления повествовательных предложений с перформативным глаголом для актуализации интенции просьбы (I – 1,7%; II – 9,5%; III – 5,2%; IV – 1,2%) объясняется тем, что они представляют собой разновидность косвенной речи [В.В. Богданов].

Прямая просьба, построенная на основе сентенсоида-синтагматива типа “No + Gerund” в сочетании с актуализатором вежливости в нашем материале представлена одним примером в драме XVIII в.

Основным средством выражения конвенциональной косвенной просьбы во всех диахронных срезах является общевопросительное предложение с частично инвертированным порядком слов (I – 48,1%; II – 50,3%; III – 68,1%; IV – 78%). Диахронные изменения коснулись четырех моментов.

Во-первых, увеличивается частота употребления просьб, построенных на основе общевопросительных предложений с частично инвертированным порядком слов. Это полностью соответствует принципу вежливости, соблюдение которого повышает эффективность общения. Вопросительная форма просьбы, маскируя побуждение под осведомление, уменьшает категоричность побуждения, вследствие чего просьба становится более вежливой.

Во-вторых, увеличивается количество коммуникативных структур общевопросительных предложений с частично инвертированным порядком слов, способных передавать интенцию просьбы. В I диахронном срезе используются две коммуникативные структуры – осведомление о склонности адресата выполнить определенное действие: “Will you do X?”, а также осведомление о возможности адресата выполнить определенное действие: “Can you do X?”. Во II диахронном срезе появляется и закрепляется третья коммуникативная структура – осведомление о возможности говорящего выполнить определенное действие: “Can/Could I do X?”, “May I do X?”.

В-третьих, расширяется набор языковых конструкций, используемых в коммуникативных структурах, которые содержат осведомление о склонности и возможности адресата выполнить определенное действие. Ср.:

1) осведомление о склонности адресата выполнить определенное действие: I, II диахронные срезы – “Will you do X?”; III, IV диахронные срезы – “Will/Would you do X?”; “Do/Would you mind doing X?”; 2) осведомление о возможности адресата выполнить определенное действие: I диахронный срез – “Can you do X?”; II, III, IV диахронные срезы – “Can/Could you do X?”.

В-четвертых, изменяются условия актуализации языковых конструкций “Will/Would you do X?”. В I диахронном срезе эти языковые конструкции употребляются без актуализатора вежливости. Во II диахронном срезе они иногда сопровождаются актуализатором вежливости “be so kind as…”. В III диахронном срезе частота употребления языковых конструкций “Willl/Would you do X?” с актуализатором вежливости увеличивается. В этот период используются, в основном, два актуализатора вежливости: “please” и “kindly”. В IV диахронном срезе чаще всего используется актуализатор вежливости “please”.

Частновопросительные предложения достаточно широко используются для выражения конвенциональной косвенной просьбы в I и II диахронных срезах (I – 40,4%; II – 30,6%). В III и IV диахронных срезах они представлены единичными примерами (III – 1,2%; IV – 2,8%). В I диахронном срезе используются только частновопросительные предложения с актуализатором вежливости, во II диахронном срезе входит в употребление конструкция “Why don’t you do X?” (12,5%), в III диахронном срезе она вытесняет из употребления частновопросительные предложения с актуализатором вежливости, в IV диахронном срезе частновопросительные предложения с актуализатором вежливости снова появляются, но составляют незначительный процент – 16,7%. Несмотря на увеличение частоты употребления конструкции “Why don’t you do X?” в III и IV диахронных срезах, нельзя сказать, что в XIX – XX вв. она становится продуктивным средством выражения интенции просьбы, так как за внушительными процентными данными стоят единичные примеры.

Реже всего конвенциональная просьба предается формой повествовательного предложения без перформативного глагола (I – 11,5%; II – 19,1%; III – 30,7%; IV – 19,1%). В I и II диахронных срезах зарегистрированы только нефразеологизированные повествовательные предложения. В III и IV диахронных срезах инвентарь повестовательных предложений без перформативного глагола, способных передавать интенцию просьбы, расширяется за счет нефразеологизированных повествовательных предложений, сопровождаемых “tag-questions” (III – 20%; IV – 12,5%), и фразеологизированного повествовательного предложения “I beg your pardon?”, оформляемого в речи восходящим тоном, а на письме – вопросительным знаком, который является сигналом апеллятивности, а не вопросительности (III – 8%; IV – 12,5%).

Основным средством выражения контекстуально-ситуативной косвенной просьбы во всех диахронных срезах является сентенсоид, так как сентенсоид, в отличие от других синтаксических единиц, характеризуется наибольшей привязанностью к ситуации общения (I – 67%; II – 75%; III – 86,2%; IV – 63,8%). Количество сентенсоидных просьб медленно, но неуклонно растет при движении по диахронной оси от конца XVI в. к XIX веку, когда разговорная речь впервые получает реалистическое отображение в произведениях художественной литературы [Т.А. Ивушкина]. Значительное сокращение количества сентенсоидных просьб в драме XX в., по-видимому, объясняется тем, что постепенно драматурги пришли к осознанию того, что сентенсоидная просьба, вполне уместная в разговорной речи, на страницах художественного произведения нередко воспринимается как весьма фамильярная форма обращения к адресату, особенно если она не сопровождается актуализатором вежливости или хотя бы обращением.