ВЕРБАЛИЗАЦИЯ ПАРАЛИНГВИСТИЧЕСКИХ АКТОВ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Страница 4

В процессе коммуникации этикетные жесты заменяют лишь такие реплики в диалоге, замена которых на невербальный компонент никак не повлияет на понимание смысла всего высказывания. При вербализации таких кинем достаточно простого описания их формы, без уточнения значения. Таким образом, этикетные жесты вербализованы в основном посредством дескриптивных кинематических речений: Sie öffnete mir, ohne ein Wort zu sagen, die Tür und wollte sie mir aufhalten, aber ich wartete beharrlich, bis sie von mir hinausgegangen war; und als sie mir ihre kleine, etwas feiste Hand gab, sagte sie mit einem trockenen Schluchzen: „Ich wusste es, …“, und dann setzte sie ganz leise hinzu: „Verachten Sie mich nicht.“ (H.Böll).

В силу того, что дополняющий паралингвистический контекст призван развивать или модифицировать смысл вербального сообщения, все кинемы, употребляемые в рамках данного контекста, относятся к симптоматическим жестам.

Жесты, относящиеся к данному виду контекста можно разделить на две группы. В первую группу входят примеры а) в которых смысл вербального сообщения продолжается и развивается в значении невербального компонента коммуникации: „Nein“, sagte Murke, „noch nie, jedenfalls“ – und er gab seinem jungen Gesicht den Ausdruck tadelloser Bescheidenheit – „jedenfalls noch nie, solange ich in diesem Hause arbeite.“ (H.Böll), б) наоборот, значение жеста актуализируется непосредственно в самом вербальном сообщении: „Ich war in Gedanken“, sagte Walter Mitty. „Manchmal denke ich nämlich, so seltsam dir das vorkommen mag.“ Sie starrte ihn an. „Zu Hause muss ich sofort deine Temperatur messen“, erklärte sie (Moderne Kurzprosa).

Вторую группу составляют жесты, которые придают дополнительный смысл высказыванию, акцентируют некоторые его части с эмоциональной точки зрения: „Können wir zwei Zimmer haben?“ „Zwei?“ fragte die Wirtin, und in diesem Augenblick hatte ich den Pforten gelöst, und ich sah von der Seite, dass das Mädchen jäh errötete, der Bursche heftiger noch auf seine Unterlippe biss und mit einem knappen Öffnen des Mundes sagte: „Ja, zwei.“ (H.Böll).

Одной из самых употребительных структурных форм живого процесса коммуникации является эллипс, выступающий как грамматическая конструкция, состоящая из неполного набора необходимых для завершения высказывания языковых элементов. Такая неполнота высказывания определяется прежде всего условиями экономии в развертывании высказывания, которая по существу снимает лишь избыточность завершенной конструкции как обособленной единицы (Г.В.Колшанский). Подобного рода вербальные сообщения часто сопровождаются жестами, служащими цели достижения однозначности коммуникации.

В связи с этим особый интерес представляет уточняющий паралингвистический контекст, так как в рамках данного контекста невербальный компонент уточняет смысл отдельной части вербального сообщения. Необходимость такого рода жестов определяется стремлением к языковой экономии в том месте, где развернутое высказывание может быть заменено отдельным словом или коротким предложением, сопровождаемым уточняющим жестом, без потери смысла всего вербального сообщения: „Die da oben“, dabei zeigt er mit dem Dolch in Richtung zweiten Stock, „die dort oben wollen mich nicht mehr. Die haben mich einfach umbesetzt“. Dabei legte er das Messer auf den Steinboden (H.Fischer).

Жесты, реализуемые в данном виде контекста, как правило, указывают на объект, о котором идет речь. Это объясняет тот факт, что все жесты, относящиеся к уточняющему контексту, являются коммуникативными дейктическими жестами.

При этом вербальная часть может содержать более или менее развернутое описание самого объекта. В анализируемых примерах объект разговора в вербальной части сообщения указывается в большинстве случаев посредством наречий: „Ich habe“, sagte der Techniker, „für jeden Kasus einen Karton – die Akkusative im ersten, im zweiten die Genetive, im dritten die Dative und in dem da“ – er deutete auf den Karton, der am weitesten rechts stand, einen kleinen Karton, auf dem REINE SCHOKOLADE stand, und sagte: „und da drin liegen die beiden Vokative, in der rechten Ecke der gute, in der linken der schlechte“ (H.Böll).

Большинство жестов, относящихся к уточняющему контексту, вербализованы при помощи интерпретирующих кинематических речений, так как в данном случае решающим фактором для понимания всей ситуации общения является именно значение кинемы, а не форма ее исполнения: „Wo hast du denn in Köln gewohnt?“ fragte der belgische Posten. „Oh, irgendwo“, sagte ich und machte eine vage Geste in Richtung auf die westlichen Vororte (H.Böll).

В некоторых случаях невербальные компоненты вербализованы посредством дескриптивных кинематических речений. В таком случае на первый план выдвигается форма исполнения кинемы, описания которой достаточно не только для идентификации самого жеста, но и для понимания смысла вербального высказывания:

„Und weshalb?“ frafgte ich noch einmal.

„Es gibt das Gesetz, dass Sie glücklich zu sein haben.“

„Ich bin glücklich!“ rief ich.

„Ihr trauriges Gesicht… “, er schüttelte den Kopf (H.Böll).

Исходя из анализа кинесических компонентов коммуникации, можно утверждать, что любой невербальный компонент имеет свое стандартное и постоянное содержание независимо от окружения, а в процессе коммуникации это содержание приобретает тот или иной вариант или оттенок. Этот контекстуально обусловленный вариант значения невербального компонента не является строго фиксированным, а факультативным и привязанным лишь к определенному окружению. Таким образом, невербальный компонент получает свое действительное значение только в определенном контексте.

Во втором разделе главы рассматриваются «Способы передачи эмоциональных и ментальных состояний посредством невербальных компонентов коммуникации» (с. 121-142).

Здесь отмечается, что анализируемые жесты могут быть разделены на две группы по принципу употребления их в рамках диалога или вне диалогической речи. Жесты, употребляемые вне связи с диалогической речью, названы «автономными». В результате анализа эмпирического материала было установлено, что все автономные жесты принадлежат к группе симптоматических, т. е. они раскрывают внутреннее состояние человека, производящего невербальное действие.

Таким образом, автономные жесты могут являться как манифестаторами эмоционального состояния человека, производящего действие, так и его ментального состояния.

В науке нет четких критериев, по которым эмоции могут быть отнесены к группе «базовых» эмоций, а, следовательно, нет и «канонического» перечня основных эмоций. В данном исследовании вопрос о критериях отнесения эмоций к группе «основных» решается путем определения универсальности выделенной группы. На этом основании утверждается, что к числу «базовых» следует отнести следующие шесть эмоций: гнев, удивление, горе, радость, страх и презрение.

Внутри группы основных эмоций нами выделены три оппозиции: радость – горе, удивление – гнев, страх – презрение. Второстепенные эмоции, являющиеся оттенками основных, распределены по принципу интенсивности и продолжительности внутри выделенных оппозиций. В результате такого распределения были выработаны три шкалы эмоций.

скорбь горе печаль грусть удовольствие радость восторг