Государственная служба и эффективность государственной жизнедеятельности в Российской Федерации

Страница 7

Похожая ошибка была допущена в начале 80-х ХХ века в США. Все началось с того, что американцы забили тревогу по поводу снижения эффективности государственного управления. Считалось, что правительственные чиновники работали не так эффективно, как ожидала от них общественность. Приводилось множество причин, приведших к такому положению. В частности, говорилось о том, что недостаточно проработана система стимулов, созданная в соответствии с Законом о реформе гражданской службы 1976г., слишком высоки затраты на управление, слишком раздут государственный аппарат и т.д. В свою очередь С. Манн утверждал: «Вопросы эффективности находятся в центре общественного внимания. На карту поставлены существование демократической политической системы и вера в необходимость «государственной службы» - без нее самой системе действительно грозит серьезная опасность! Ценность и полезность государственных органов управления, кажется, не вызывают сомнения, но остается неуверенность в правильности того, что и как эти органы делают, остается необходимость в оперативном реагировании на потребности общества»[19].

Г. Тукман классифицировал выдвигавшиеся требования следующим образом:[20]

1) сокращение числа служащих в государственных учреждениях;

2) развитие между этими учреждениями конкуренции в области предоставления услуг населению;

3) предоставление больших стимулов частному сектору;

4) приватизация;

5) пересмотр показателей, по которым оцениваются результаты деятельности государственных организаций.

Особенно амбициозные программы повышения производительности и эффективности были приняты во время президентства Р. Рейгана. Реформа 1988г. была нацелена на совершенствование управления федеральными программами. Постановление А-76 предусматривало повышение эффективности путем открытой конкуренции государственных учреждений и органов с частным сектором. В постановлении было зафиксировано положение, согласно которому в случае, если государственная организация в состоянии на должном уровне эффективности выполнить работу, данная работа остается за этой организацией, если же нет, то контракт заключался с внешней частной компанией.

В 1986г. президент Рейган издал указ, которым предусматривалось осуществление комплексной программы повышения производительности. К 1992г. программа должна была обеспечить повышение производительности на 20%. Но эти инициативы ушли в тень на фоне президентской риторики под лозунгом «остановить расширение государственного аппарата».

Нельзя проводить горизонталь между органами государственного управления и частного сектора. И как справедливо отмечал С. Кодль, «руководители должны иметь бюджетные стимулы или надбавки за превышение установленного уровня эффективности своей деятельности; тем самым поощрялся бы рост производительности в плане эффективности, качества и сроков выполнения работы» [21]. По мнению многих специалистов, любые попытки повышения эффективности государственных учреждений потерпят неудачу, если государственные служащие почувствуют, что будущее их учреждения оказалось под угрозой.

Итак, основываясь на Отечественной и Западной исторической практике, нужно понимать, что не стоит сводить государство только к экономике, ибо это единая и единственная структурирующая форма, которая сохраняет общество, обеспечивает его целостность, поддерживает, опираясь на общественные силы, суверенитет и безопасность страны, способствует (по возможности) поддержанию устойчивого и справедливого миропорядка. Следовательно, подход к государству не может быть тождественным подходу к тем элементам (например, экономике), которые образуют и организовывают общество.

Поэтому, ни в коем случае нельзя умалять такой специфический статус государства. Следуя утверждению Г.В. Атаманчука, принципиально важное место для всей государственной жизнедеятельности нужно отвести социальному эффекту, который получает общество в течение и в итоге всего жизненного цикла продукта, услуги, идеи и т.д. Здесь главное, технико-технологическая организация, обеспечивающая высокое качество производимой продукции и услуги.

Сущность социального эффекта также в том, что он должен быть устойчивым, воспроизводящимся, прогрессирующим, содержать в себе не только результат, но и источник и средство для последующего развития, выступать постоянным и прочным звеном в цепи непрерывного воспроизводства общественной жизни.

Г.В. Атаманчук подразделяет социальную эффективность государственного управления на три вида:

1. Общая социальная эффективность. Она раскрывает результаты функционирования системы государственного управления (т.е. совокупности государственных органов и управляемых ими объектов);

2. Специальная социальная эффективность. Она характеризует состояние организации и функционирования самого государства как субъекта управления общественными процессами. К критериям этого вида относятся:

а) Целесообразность и целенаправленность организации и функционирования государственно-управляющей системы, ее крупных подсистем и других организационных структур, которая определяется через степень соответствия их управляющих воздействий целям, объективно исходящим из их положения и роли в обществе. Необходимо законодательно установить какие должен реализовывать цели каждый государственный орган и по их достижении оценивать соответствующих руководителей и должностных лиц;

б) Нормативы затрат времени на решение управленческих вопросов, на выработку и прохождение любой управленческой информации;

в) Стиль функционирования государственного аппарата - нормативы, технологии, стандарты, которым обязан следовать каждый руководитель и государственный служащий;

г) Сложность организации государственного аппарата, проистекающая из его «дробности», многоступенчатости и обилия управленческих взаимозависимостей;

д) Издержки на содержание и обеспечение функционирования государственного аппарата.

3. Конкретная социальная эффективность. Она отражает деятельность каждого управленческого органа и должностного лица, каждого единичного управленческого решения, действия, отношения. Критерии:

а) Степень соответствия направлений, содержания и результатов управленческой деятельности органов и должностных лиц тем ее параметрам, которые обозначены в правовом статусе (и компетенции) органа и государственной должности;

в) Законность решений и действий органов государственной власти и местного самоуправления, а также их должностных лиц;

г) Реальность управляющих воздействий, свидетельствующих о том, что управляемые объекты действительно управляются;

д) Содержание управленческих актов (решений, поступков, действий) с точки зрения отражения в них запросов и нужд людей, направленности на их благополучие и развитие;

е) Демократизм взаимосвязей государственных органов и их должностных лиц с гражданами;

ё) Правдивость выдаваемой органами и должностными лицами управленческой информации;

ж) Нравственное влияние органов и должностных лиц на среду взаимодействия и управляемые объекты.

Для того, чтобы определить степени социального эффекта, необходимы общественные процедуры, которые были бы устойчивыми, обязательно существующими и влияющими на государственные органы. Например, такие, как отчеты руководителей и иных должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления перед гражданами, жителями территориальных образований, отраслевыми коллективами, обществом в целом; национальные и локальные обсуждения и голосования по различным вопросам жизнедеятельности страны, ее регионов, территориальных и трудовых коллективов; общественное мнение как совокупность свободно выраженных суждений, взглядов, позиций, точек зрения множества людей, граждан, в силу своего сознания и воли, соотнесение сделанного с их реальными потребностями и интересами; средства массовой информации как «четвертая» власть, которая имеет своей обязанностью нести ответственность за состояние общества, влиять на государственное развитие в должной мере; обращения граждан как институт взаимосвязи власти и людей, который точно и оперативно отражает жизнь, состояние управляемых объектов и уровень функционирования субъектов управления.