Этногенез монголов

Страница 7

енными и военными способностями. Превратившись из смелых ханов в китайских императоров, они потеряли связь с Отчизной, но не приобрели симпатий завоеванных китайцев и не приспособились к новой родине. Приближенные были не лучше правителей. Они не понимали, что такое экономика земледельческой страны и мелиорация долины такой грозной реки, как Хуанхэ. В 1334 г. от голода умерло около 13 млн. душ, то же повторился в 1342 г. В 1344 г. воды Хуанхэ прорвали дамбу и затопили земли 1 трех провинций. Лишь тогда правительство поняло, что чинить дамбу нужно. В 1351 г. на земельные работы было согнано 150 тыс. крестьян под конвоем 20 тыс. воинов. Крестьяне быстро договорились между собой. И тогда началось! Агенты “Белого лотоса” объявили мобилизованным землекопам добрые вести о “пришествии Майтреи” и о “рождении императора династии Мин” . Те, измученные работой и оскорбленные произволом начальства, пошли за инициаторами, повязали головы красными платками, и в одну ночь во всей стране монгольские воины, находившиеся на постое в китайских домах, были зарезаны. Вскоре численность повстанцев достигла 100 тыс. человек, наэлектризованных фанатизмом. Восстание охватило весь Северный Китай. Лозунг повстанцев был прост и примитивен: восстановление империи Сун. Каждая крестьянская война обречена. Восстание “красных войск” разделило судьбу Жакерии. Установить дисциплину среди крестьян оказалось невозможным. Создать единство командования - тоже. После первых успехов “повстанцы превратились в разбойников” , что вызвало сопротивление им со стороны помещиков, создавших отряды “справедливости” - “ибии” , так как “красные” свирепствовали почище монголов. К 1363 г. восстание было подавлено. Тогда вступили в игру южные помещики, чиновники и буддийские монахи, обретшие гениального вождя, выходца из беднейших крестьян, монаха и воина Чжу Юаньчжана. Он принял участие в восстании ~красных” , достиг воинского чина . но своевременно увел свой отряд на юг и там поднял восстание среди всех слоев населения. Сложная система устойчивее простой. Чжу Юаньчжан укрепил дисциплину, запретил грабежи и стал побеждать. Для пропитания воинов он ввел систему, близкую к военным поселениям, - заставил ополченцев работать на уборке урожая и следить за порядком; по отношению к помещикам и чиновникам он “соблюдал этикет” . Национальная консолидация сразу изменила течение войны, успех которой уже склонялся к монголам. За 20 лет беспорядков многие предводители “красных войск” договорились с монголами и стали бить своих. Предательство - явление, увы, повсеместное. Чжу Юаньчжану пришлось подавить 'изменников, использовать военные конфликты среди монгольских нойонов и распространить среди северных китайских крестьян прокламацию, обещавшую “прогнать варваров” и “избавить народ от тяжелой участи” . После этих: мероприятий в январе 1368 г. Чжу Юаньчжан провозгласил себя императором династии Мин, а весной двинул войско на север и овладел монгольской столицей Даду (Пекин) , переименовав ее в Бэйпин. В 1369 г. монголы были вытеснены из северных провинций Китая, но после” того война приняла затяжной характер. Набеги и бои продолжались до! ЗЯО г., когда армия империи Мин проникла в глубь Монголии и разрушила Каракорум. Но окончательного успеха китайцы добились лишь в 1388 г., когда последний монгольский хан - Тогус-Тэмур - был разбит и пал в бою. После этой катастрофы в Монголии наступила длительная анархия, в результате которой ойраты отделились от монголов Джагатайский улус, В Мавераннахре и Семиречье, Казалось бы, Джагатайский улус, расположенный в Средней Азии и не соприкасавшийся с враждебными государствами и непримиримыми этносами, должен был быть наиболее благополучным. Однако писатель ХIV в. Омари сообщает: ч . в Туркестане можно встретить только более или менее сохранившиеся развалины; издали кажется, точно впереди благоустроенное селение, окруженное пышной растительностью; приближаешься в надежде встретить людей, но находишь только пустые дома; единственные жители - кочевники, которые не занимаются земледелием” . Но и кочевникам там было не сладко. За 70 лет ХIV в. в Джагатайском улусе сменилось около двадцати ханов, при этом каждая смена сопровождалась кровопролитием. Но даже в этом калейдоскопе событий можно наметить ведущую линию причинно-следственных связей и закономерных разрывов. Убивали друг друга мусульмане и христиане, которых тогда в Средней Азии было много: отюреченные монголы (джелаиры и барласы) и омонголенные тюрки, сторонники слабых ханув и нукеры могучих эмиров, сарбадар в Самарканде и кочевники-моголы, короче, у всякого человека в Джагатайском улусе было много врагов и очень мало верных друзей. Монгольская пассионарность гальванизировала иссякавший мусульманский суперэтнос, но не нарушила его культурную неповторимость. Языки, религия, эстетические нормы сохранились, социальные изменились меньше, чем в османской Турции, мощь которой была следствием пассионарного толчка, но сила напора, инициативность, вирулентность мусульманского мира возросли так, что этого хватило на целый период ХIV - ХVIII вв. В ХIV в. быстрее всего падала пассионарность монголов Ирана и Средней Азии. Ярко горела она у сарбадаров Хорасана и Самарканда, но им не уступали тюрки, поселившиеся к югу от Амударьи, и афганцы, Не померкла она в Дейлеме и Гургане, короче говоря, на всех территориях бывшего царства ильханов - Ирана и Туркестана, как стало называться теперь междуречье Сырдарьи и Амударьи. В эти годы положение в Средней Азии было как нестерпимо, так и безнадежно. Потомки Джагатая показали полную неспособность управлять этнической химерой, состоящей из монголов, тюрков, таджиков. Они правили только в степях Могулистана, т.е. в привычном для кочевников ландшафте. Эмиры, бывшие князья племен, умели воевать друг против друга, а вожди сарбадаров, изгнав из своих городов монголов, сводили личные счеты с согражданами, что трудно назвать классовой борьбой. Стране нужна была твердая власть, и Тимур создал ее, сделав шаг назад. Твердая власть нуждается в поддерживающей ее силе. Эту силу халифы Багдада, султаны Газны и хорезмшахи обретали в лице гулямов - тюркских воинов, иногда рабов, иногда наемников. Гулямы не были связаны с классами и сословиями тех стран, где они жили. Это были “свободные атомы” . Они охотно служили щедрому вождю, рискуя жизнью, выполняли самые трудные задания, но, увы, очень дорого стоили: ведь они работали за плату, как легионеры времен римских императоров или “варанги” Комнинов и Палеологов. Короче говоря, Тимур стал “солдатским императором” со всеми вытекающими последствиями. Улус Джучиев. Улус Джучиев включал в себя три орды: Белую, Синюю и Золотую, которой примкнула Великороссия. Те же княжества, которые отказались союза с татарами, были в ХIV в. захвачены Польшей и Литвой. Татары их присоединению не принуждали. Монголы в этом улусе составляли незначительное меньшинство. Улус Джучиев был химерной целостностью в еще большей. степени, чем Иран и Средняя Азия. До тех пор пока в Сарае правили волевые и энергичные ханы, Орда казалась могучим государством. Первая встряска произошла в 1312 г., когда население Поволжья - мусульманское, купеческое и антикочевническое - выдвинуло царевича Узбека, сразу казнившего 70 царевичей Чингисидов и всех нойонов, отказавшихся предать веру отцов. Вторым потрясением было убийство хана Джанибека его старшим сыном Бердибеком, а через два года, в 1359 г., началась двадцатилетняя междоусобица” . Эта жестокая эпоха была неизбежной. Этносы, “затащенные” в единую, систему путем завоевания, сливаются только при подъеме пассионарного напряжения, а тут был спад как среди монголов, утративших своих богатырей в междоусобице ХIII в., так и среди аборигенов, уже превратившихся в реликты. Исключением была только Великороссия, вступившая в новый виток зтногенеза и сумевшая использовать Золотую орду для прикрытия от столь же пассионарного врага - Литвы. Долгое время, внешняя политика Золотой орды была довольно мирной. Редкие стычки с литовцами, отдельные военные экспедиции для умиротворен