Царствование Николая II

Страница 8

Александра Федоровна не ради простого любопытства тянулась к непонятному, потустороннему. Она искренне надеялась, что «найдет ключик к заповедной двери», сможет добиться благорасположения небес. Это особенно касалось одного, в первые десять лет ее жизни в России самого важного, первостепенного – рождения наследника. Веря с детства в силу различных примет, пророчеств, знамений и чудес, она уверовала в чудодейственные способности одного хироманта и целителя-француза месье Филиппа. Он ей предсказал рождение сына, и она всегда вспоминала имя этого человека с глубоким почтением.

Царская чета познакомилась с этим гипнотизером и спиритом, лечившим нервные болезни, в замке Компьен, во Франции, 20 сентября 1901 года. Его горячо рекомендовали великий князь Петр Николаевич и его супруга, великая княгиня Милица Николаевна, бывавшие на его спиритических сеансах и пользовавшиеся его лекарскими способностями: он излечил их маленького сына Романа от приступов эпилепсии («падучей»). Подобная заслуга сразу внушила доверие Александре Федоровне. Этот целитель без диплома, мэтр оккультных наук и гипнотизер произвел сильное впечатление на царскую чету и позднее несколько раз полуофициально приезжал в Россию, где его всегда охотно принимали в великокняжеских салонах и интимных царских покоях.

О чем говорили и чем занимались французский чародей и коронованные особы на тайных вечерах-посиделках, остается неизвестным. Придворные сплетничали, что француз вызывал дух императора Александра III и родителей Александры Федоровны. Так или иначе, но несколько раз Николай II и его супруга встречались с «месье Филиппом».

Царица жаждала не только покоя; ей нужна была надежда, которую Филипп и давал. С «мэтром оккультных наук» в биографии Александры Федоровны связан один удивительный эпизод. Под воздействием предсказаний лионског7о чародея тридцатилетняя женщина, мать четырех детей, летом 1902 года решила, что она беременна. Об этом сразу же стало широко известно. В середине августа царица призвала лейб-акушера Отта, который тотчас заявил ей, что она ничуть не беременна. Объяснение об этом было сделано в «Правительственном вестнике» весьма бестолково, так что во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как, например, что императрица родила урода с рогами, которого пришлось придушить и т.д. Люди в открытую стали непочтительно декламировать стихи Пушкина:

Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь:

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверюшку.[25]

Такой эпизод не поколебал, однако, доверия императорской четы к Филиппу, который продолжал в глазах их быть превосходным и вдохновенным человеком. Самое сокровенное желание оставалось неизменным – рождение сына. Через год счастье сбылось.

Алексей Николаевич появился на свет, когда Россия вела войну на далеком востоке, войну, не принесшую славу. Почему она случилась, и почему она именно так случилась? Об этом всегда много размышляли, а оценки, как уж давно повелось, делались прямо полярные. Одни уверяли, что это безумная и абсурдная авантюра, в которую правящие круги втянулись, преследуя агрессивные имперские цели. Другие же считали, что России навязали войну ее враги и недоброжелатели. Царь тоже так считал и не сомневался, что его долг – поднять перчатку, брошенную империи, и достойно ответить на вражеский выпад. В любом случае говорить о том печальном событии отечественной истории надо лишь с учетом реальных обстоятельств, глобальной расставки сил мировых держав, что и определяло имперскую политику России.

Еще до времен Петра I, с 1712 года, Россия именовалась империей. Термин «империя» происходит от латинского слова «imperium», обозначающий собственно власть. В европейской политической культуре XIX – XX веков этим понятием определялись крупные, главным образом монархические государственные образования, возникшие в результате подчинения различных территорий за пределами исконной метрополии. Такими государствами были Британская империя, Французская империя, Германская империя и некоторые другие.

Имперская судьба России носила немало специфических черт и во многом принципиально отличалась от истории Англии и Франции. У России никогда не было метрополии как таковой; исторический центр был, а метрополии не было. Российская территориальная экспансия носила главным образом стратегический характер, диктовалась потребностями военной безопасности и государственной стабильности.

Николай II в вопросах внешней политики был чрезвычайно чувствителен ко всему, что хоть как-то задевало имперский престиж России. Политика мирного сосуществования была близка и понятна Николаю II, она отвечала его внутренним убеждениям и соответствовала ориентирам, унаследованным от императора Александра III. Но время такой политики еще не пришло.

К концу XIX века главным узлом международных противоречий для России стал Дальний Восток и важнейшим направлением внешнеполитической деятельности – отношения с Японией. Русское правительство осознавало возможность военного столкновения, но не стремилось к нему.

Ночью 26 января 1904 года 10 японских эсминцев внезапно атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура и вывели из строя 2 броненосца и 1 крейсер. На следующий день 6 японских крейсеров и 8 миноносцев напали на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. Лишь 28 января Япония объявила войну России. Вероломство Японии вызвало бурю возмущения в России. России была навязана война, которой она не хотела, но которая явилась логическим следствием имперской политики. Она продолжалась полтора года и оказалась бесславной для страны. Главными причинами являлись: незавершенность военно-стратегической подготовки вооруженных сил, значительная удаленность театра военных действий от главных центров армии и управления и чрезвычайная ограниченность сети коммуникационных связей. Бесперспективность войны со всей определенностью проявилась уже к концу 1904 года. Эта ситуация способствовала усилению антиправительственной агитации и критических настроений. Власть находилась в состоянии оцепенения; никто не мог предположить, что война, которая по всем предварительным предположениям должна была быть непродолжительной, так надолго затянется. К концу 1905 года стало очевидным, что возможность изменения военной ситуации существует лишь в отдаленном будущем, а в ближайшей перспективе надлежит незамедлительно приступить к мирному разрешению конфликта.

Япония заняла первоначально в Портсмуте жесткую позицию, потребовав в ультимативной форме от России полного ухода из Кореи и Манчжурии, передачи российского дальневосточного флота, выплаты контрибуции и согласие на аннексию Сахалина. Русской делегации удалось в итоге добиться почти невозможного: удачного завершения трудных переговоров с благоприятным результатом. 23 августа стороны заключили соглашение. В соответствии с ним, Россия уступала Японии арендные права на территории в Южной Манчжурии, половину Сахалина, признавала Корею сферой японских интересов. Портсмутские договоренности стали несомненным успехом России, ее дипломатии. Они во многом находили на соглашение равноправных партнеров, а не на договор, заключенный после не удачной войны.

Осенью того же года в России развернулись бурные политические события, не имевшие аналогов в прошлом. Вторая половина 1905 года – время наивысшего подъема того, что одни называли первой русской революцией, а другие – хаосом и анархией.

Отсчет хронологии этого «политического землетрясения» ведется от воскресенья 9 января 1905 года, когда в Петербурге состоялось многотысячное шествие рабочих к Зимнему дворцу, закончившиеся трагически. Тот день получил название Кровавого воскресенья и навсегда остался в летописи отечества днем скорби. В центре драмы оказался уроженец Полтавской губернии священник Г.А. Гапон – личность во многих отношениях темная. Обладая даром слова и убеждения, он занял заметное место в рабочей среде Петербурга, организовав и возглавив в 1904 году легальную общественную организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Собирались тысячи рабочих в специальных помещениях, клубах или чайных. Постоянно перед ними выступал Георгий Гапон, страстно клеймивший хищников-хозяев, рисовавший проникновенные картинки общественные несправедливости, что вызвало живой отклик у слушателей. «Батюшка» быстро прослыл радетелем за «народное дело».