Страница 3
Приложение 2.
А. Д. Сахаров правозащитник и антисахоровская пропаганда.
На тему об антисахаровской пропаганде можно бы сказать очень многое. Интересно было бы проанализировать реакцию различных слоев общества на широко проводившуюся клеветническую кампанию против Елены Георгиевны. Или - разобраться с 2500 письмами "возмущенной общественности", хлынувшими в Горький после известного письма академиков Дородницына, Прохорова, Скрябина и Тихонова - "Когда теряют честь и совесть" (Известия, 3 июля 1983). В то время достаточно было написать на конверте "Горький, Сахарову" и письмо доставляли адресату. Никакого контроля за содержанием писем не было (я знаю людей, пославших тогда письмо поддержки с таким минимальным адресом, и Сахаровы это письмо получили). Вся эта корреспонденция хранится в "Архиве А. Д. Сахарова". Любопытно было бы проанализировать содержание писем - повторяются ли всюду одни и те же обвинения, или каждый корреспондент пишет что-то свое? Этот материал еще ждет своего исследователя. Я хочу рассказать о нескольких эпизодах, свидетелем которых был сам.
.73-й год. Мы тогда жили в Харькове и с Сахаровыми еще не были знакомы. В июле-августе разразилась газетная кампания по очернительству Сахарова (и Солженицына). Массированность огня, сам характер "дискуссии", когда обвиняемому слова не дают сказать, у нас с друзьями вызывали только недоверие, несмотря на высокие имена обвинителей. И ведь даже не очень понятны причины этого недоверия. Ни одной работы Сахарова мы тогда не читали. О его правозащитной деятельности почти ничего не знали - так, глухо только что-то о Комитете по правам человека, но даже неясно было, что это за Комитет. Не говоря уж о том, что и понятия такого - правозащитная деятельность - для нас тогда не существовало. Видимо, сама оголтелость кампании была разоблачительной.
На пляже в Судаке, где нас застало начало кампании, полуголые люди схватывались в спорах о Сахарове и Солженицыне у газетных киосков. Выглядело довольно дико .
* * *
Тесть моего брата - в войну был в плену, потом всю жизнь на заводе рабочим, - прочитав как-то газетку с очередной "критикой", обратился в молодым: "Слышь, а ваш Сахаров-то, видать враг? " Брат мне потом рассказывал, что даже растерялся от неожиданности- как возразить? А его жена, показывая на первую страницу "Правды", спросила отца: "Ты вот этому веришь, тому, что здесь написано?" "Ну, нет ." - протянул дядя Володя. "Так чего ж ты тогда этому веришь?" - перевернула она газету на последнюю страницу, где была заметка о Сахарове. Инцидент был исчерпан, но не всегда вопрос решался так просто.
* * *
Очернительская кампания получила новый импульс после правого переворота в Чили 11 сентября 1973 года. В результате переворота начались преследования чилийских инакомыслящих, в том числе - и Пабло Неруда. Сахаров, Максимов и Галич обратились к Пиночету с письмом в защиту известного поэта и общественного деятеля. Это письмо и послужило поводом для новой волны травли.
Помню напряженный спор с одним сочувствующим Сахарову физиком, из институтских обсуждений принесшим вердикт о том, что в обращении к Пиночету содержится оценочное суждение о его правительстве, как о приличном и заслуживающем уважения. "Ну где ж содержится? - возражал я. - Пиночет объявил о создании правительства возрождения и обновления. К нему и обращаются: если Вы заявляете себя такими хорошими, то вот, обратите внимание на произвол в отношении Пабло Неруда. Если бы Пиночет объявил себя главарем бандитов, единственная цель которых - всех задавить и запугать пулеметами, к нему бы не обращались, или обращались бы как-нибудь иначе. Где ж тут оценочное суждение?". И характерный ответ: "Может формально ты и прав, но вот Миша (зять Сахарова. - Л. Л.) сказал, что Андрей Дмитриевич сам недоволен своим обращением ."
При чем тут Миша? Тем более, что потом выяснилось - и это неправда: ни в своей "Автобиографии" 73-го года [1], ни в "Воспоминаниях" [2] Сахаров ни на йоту не пожалел об обращении, а эту часть газетной кампании характеризовал как "наигранный гнев по поводу вырванной из контекста фразы".
* * *
Многие поддавались искушению хоть частично принять за правду пропагандистскую ерунду просто потому, что привыкли обращаться к газетам как к источнику информации - вот нет другого источника и все тут. Поневоле возьмешь. что имеется. Постоянное употребление газетной отравы приводит к тому, что капля за каплей, штришок за штришком, насаждаемый образ мыслей накапливается в человеке, пополняя тот запас чувств и рефлексов, на котором власти могут играть. Да что - "газетная отрава"! Из собственного опыта, относящегося к более позднему периоду, когда я уже был не только знаком с Сахаровыми, но и имел какое-то отношение к их судьбе, расскажу вполне характерную историю.
Я газет вообще никогда не читал, а все новости узнавал от друзей, из передач западного радио или из "рассеянной информации". И то в голову набивался всякий мусор.
Так, я знал, что гады-американцы затевают в космосе страшную штуку - Стратегическую Оборонную Инициативу, что грозит это всему миру неисчислимыми бедами, и что мы хоть последние штаны снимем, но не допустим . Осенью 86-го года Горбачев встречался с Рейганом в Рейкъявике и потом по телевизору (на фоне сидящего с похоронным видом Шеварднадзе) рассказал всему советскому народу, как они с Эдуардом Амвросиевичем готовы были пойти на какие угодно уступки в отношении вооружений в Европе - и тактических, и стратегических, на любые почти проверки, в общем - почти на что угодно, но сорвалось, потому что Рейган отказался в обмен на это прекратить разработку СОИ. Иначе говоря, отказался увязать СОИ в один пакет с проблемой разоружений.
Выступление Горбачева произвело впечатление. И не только на меня: на следующий день, сидя в очереди в поликлинике, я слушал громогласный рассказ об этом выступлении одного известного в Троицке магазинного скандалиста. Разъясняя своему несколько заторможенному товарищу, что такое СОИ, он горячился: "А вот возьмут американцы, да как черканут по нам лучом из космоса - и будь здоров, ничего не останется! Не веришь? Да ты почитай - об этом Лев Толстой еще когда писал! Граф, понимаешь, а ты не веришь ." Эта сценка с кашей из двух Толстых (оба - графы, и оба - Николаевичи) была так забавна, что я даже описал весь эпизод в письме к Сахаровым. В последнем письме, которое послал им в Горький: через неделю им звонил Горбачев, а еще через две недели они уже были в Москве.
В январе 87-го, в первой декаде месяца, А.Д. дал интервью "Литературке": в дальнейшем оно в газете так и не появилось, но поначалу публикация планировалась и работа над согласованием текста шла вовсю (это интервью, а также история его появления опубликованы в статье О. П. Мороза в сб. [3]).
По моей просьбе Елена Георгиевна. дала мне его почитать. Я прочел - и ужаснулся: ответы на вопросы по поводу СОИ звучали так, будто Сахаров собирается выдать нас американцам с головой! Написано было приблизительно следующее: "Моя позиция по СОИ отличается как от американской, так и от советской. Я не считаю, что СОИ будет столь эффективным средством противоракетной обороны, каковые надежды возлагает на него американское руководство. С другой стороны, считая проблему сокращения вооружений приоритетной, я против принципа пакета, которого придерживается советская сторона. Сначала надо сократить все, что можно, а по проблеме СОИ садиться за стол переговоров отдельно. Более того: если сокращение вооружений пойдет успешно, необходимость в СОИ отпадет сама собой".
Ничего себе! Будет СОИ эффективно или не будет - это, в конце концов, всего лишь личное мнение Сахарова; американцы, к примеру, считают, что будет эффективно, раз его затевают. Но остальное-то: значит, пока мы будем разоружаться, они там в космосе будут себе все мастерить и уйдут далеко вперед, мы их потом и при большом желании не догоним ("а они лучом как черканут!"). Да и вообще, видно же, что мы полностью отдаемся на милость другой стороны: имея на ходу программу СОИ, именно американцы будут решать, успешно или неуспешно идет процесс разоружения; вполне могут решить, что нет, недостаточно успешно .
|