ЧЕЛОВЕК – ЛИЧНОСТЬ – ОБЩЕСТВО

Страница 10

Из этого видно, что проблема внутренней свободы — отнюдь не узкая проблема, замкнутая сама в себе, ограниченная сугубо внутренним миром индивида и не связанная с внешним миром и человеческой практикой, как это может показаться на первый взгляд.

Марксистское понимание свободы нередко искажается его противниками, которые неправомерно сводят это понимание к известной формуле «свобода — это познанная необходимость», идущей от Спинозы, развитой Гегелем и употреблявшейся осно­воположниками марксизма. Подвергая критике данную формулу, они считают, что если понятие свободы связывать с познанием необходимости, то человек, руководствующийся этим пониманием, неизбежно попадает в подчинение необходимости, хотя и осоз­нанной, окажется обреченным на пассивность.

Однако марксистское определение свободы, как было показано выше, отнюдь не ограничивается указанной формулой, поскольку она фиксирует не самую суть свободного деяния, а лишь его предпосылку, условие («осознание необходимости»). К определяющим моментам марксистского понимания сущности свободы относятся, во-первых, принцип практической деятельности, реализации познанной необходимости и, во-вторых, принцип соответствия сделанного выбора внутренним убеждениям человека, его личным интересам.

Познание внешней необходимости является одним из условий свободы, но далеко не всегда достаточным. Возможны ситуации, когда выбор, внешне кажущийся свободным (даже если он совер­шен на основе познания и учета объективной необходимости), на самом деле при ближайшем рассмотрении оказывается нес­вободным, так как он был сделан скрепя сердце, то есть вопреки внутренним убеждениям человека, его совести, личным интересам. Действительно свободный выбор — это выбор, содержание которого не есть нечто внешнее и чуждое человеку, а соответствует его внутренним желаниям.

Однако внутренний мир человека не изолирован от внешнего, он формируется под влиянием определенного социального окру­жения, и побуждения человека в конечном итоге обусловлены его мировоззрением и интересами. Поэтому при оценке того или иного выбора нужно учитывать социальную направленность этих по­буждений, чему и кому объективно служат честность и искрен­ность — социальному прогрессу или реакции.

Поскольку свобода индивида может служить основой не только положительных ценностей, но и всего того, что связано с неспра­ведливостью, беспринципностью, аморализмом, постольку сам факт свободного, самостоятельного выбора не может служить единственным принципом моральной оценки поступка человека. Поэтому марксистское понимание связывает проблему внутренней свободы, свободы выбора с объективным содержанием тех цен­ностей (положительных или отрицательных), которые выбирает человек, с оценкой социальной значимости и направленности его побуждений. Только на этой основе возможна правильная оценка поступков человека.

В противоположность экзистенциалистскому пониманию сво­боды, которое проблему моральной ответственности и долга сво­дит к ответственности человека только по отношению к самому себе, к своим личным побуждениям, марксистское понимание ис­ходит из того, что при оценке того или иного выбора необходимо учитывать степень ответственности человека не только перед самим собой, но и перед обществом, человечеством. Чувство социальной ответственности должно пронизывать все проявления человеческой свободы. Анархистско-безответственная, ничем не мотивированная «свобода» — это уже не свобода в подлинном смысле этого слова. Равным образом субъективистская ориентация индивида лишь на ответственность перед самим собой, своими личными побужде­ниями также еще не ведет к подлинной свободе. Последняя воз­можна при условии нравственной ответственности и морального долга индивида по отношению к обществу, ибо моральной мерой свободы является социальная ответственность.

Лишь в рамках практической деятельности, освобожденной от частнособственнических пут, открывается возможность для реализации истинной сущности человека, его сущностных сил, его свободы. Путь к свободе личности — это путь всестороннего развития его духовных и физических способностей.

3. О смысле жизни

Вопрос о смысле жизни человека теснейшим образом связан с пониманием специфики человека как родового существа, его природы и сущности.

Человеческий род, понимаемый как исторически сменяющие друг друга поколения людей, обладает определенными специ­фическими чертами, которые качественно отличают его от других «сообществ» (например, обезьяньих стад, муравьев, пчел и т. п.). К общечеловеческим, родовым качествам относится стремление к познанию, прекрасному, творческой деятельности и всесторонне­му развитию, наличие некоторых общечеловеческих норм морали (так называемых простых норм нравственности и справедливости) и т. д. Однако из этого не следует, что существует некая вечная, неизменная человеческая природа, на которую можно было бы опереться в определении смысла жизни. Наоборот, вся исто­рия свидетельствует о беспрерывном изменении природы чело­века.

Будучи индивидуальной формой проявления человеческого рода, отдельный человек не может осознавать смысл своей жизни без осознания себя в качестве личности. Осознание же своей лич­ности происходит не по наитию и не даруется «свыше», а лишь в результате сравнения себя с себе подобными. Сама постановка человеком вопроса о смысле жизни возможна лишь тогда, когда в нем пробуждается осознание своего «я», чувство человеческого достоинства, когда он начинает задумываться над проблемой объективной значимости своей жизни.

В каждую историческую эпоху перед обществом встают оп­ределенные задачи, решение которых непосредственным образом влияет на понимание человеком смысла своей жизни. Поскольку изменялись материальные условия жизни людей, их социальные и культурные запросы, классовая структура общества, постольку изменялись и представления людей о смысле жизни. И все же не­редко предпринимались попытки определить некий вечный смысл жизни, однозначный для всех людей и для всех времен. Помимо традиционно-религиозного представления («готовить себя к поту­сторонней жизни») выдвигались толкования смысла жизни с позиций абстрактной добродетели («служить истине, добру»), максимального удовлетворения биологических потребностей че­ловека («стремиться к наслаждениям»), экзистенциально-пес­симистических («человек рождается для страданий и смерти») и т. д.

Однако понятие смысла жизни не есть нечто заранее угото­ванное человеку силами, стоящими над человеком и миром, как это считают философы объективно-идеалистического толка и бо­гословы. Творцом смысла жизни является сам человек. Но это не значит, что он формирует этот смысл по своему произволу, следуя лишь сугубо индивидуальным интересам или бессозна­тельным инстинктам, внутренней интуиции и т. п., как это считают представители субъективного идеализма.

Попытки определить формулу, пригодную для всех людей во все исторические эпохи, то есть некую «вечную формулу» смысла жизни, с самого начала были обречены на неудачу, ибо в различ­ные исторические эпохи смысл жизни каждый раз выявляется по-новому и во многом зависит от мировоззренческой ориентации индивида. По мере развития человечества смысл жизни всегда означает нечто новое и другое, однако это не значит, что в каждую эпоху он совершенно новый и совершенно другой. В понимании смысла жизни, его наиболее общих принципов существует неко­торая преемственность, вытекающая из определенной преемст­венности в развитии культуры человечества.

История классовых обществ показывает, что представители различных классов понимали смысл своей жизни по-разному, в соответствии с потребностями и целями, обусловленными их об­щественным положением. В обществах, построенных на принципах частной собственности, для господствующих классов характерны индивидуалистические, эгоистические и потребительские пред­ставления о смысле жизни. «Самоутверждение» личности в усло­виях противоборства частных интересов осуществляется прежде всего путем обладания деньгами, вещами и т. п. Идея универ­сального духовного развития человека, поиски великих гуманисти­ческих идеалов и целей вытесняются гонкой приобретательства, повседневно рекламируемой идеей, будто назначение человека — быть потребительским существом. Противоречие между техничес­кой оснащенностью, материальным достатком и отсутствием вы­соких идеалов в определенных условиях порождает дисгармонию духа, апатию, пессимистические умонастроения относительно смысла человеческого существования.