ЧЕЛОВЕК – ЛИЧНОСТЬ – ОБЩЕСТВО

Страница 2

Не претендуя на статус определения, суммируем кратко его (человека) сущностные черты. Тогда мы можем сказать, что человек — это разумное существо, субъект труда, социальных отношений и общения. При этом подчеркивание в человеке его социальной природы не имеет в марксизме того упрощенного смысла, что будто бы только социальная среда формирует чело­веческую личность. Социальное здесь понимается как альтер­натива идеалистически-субъективистскому подходу к челове­ку, абсолютизирующему его индивидуальные психологические особенности. Такое понятие социальности, будучи, с одной сто­роны, альтернативой индивидуалистическим трактовкам, с дру­гой — не отрицает биологического компонента в человеческой личности, также имеющего универсальный характер.

То или иное гипертрофирование отдельных компонентов в структуре человеческой личности (по сути, в понимании чело­века вообще как такового) имеет место в некоторых современ­ных зарубежных философских концепциях человека, в частно­сти во фрейдизме и экзистенциализме. Понимание человека в экзистенциализме кратко рассмотрено в гл. II. Сущность фрей­дистского истолкования человека заключается в следующем.

3. Фрейд создал свою схему структуры психики (личности), разделив ее на три основных пласта. Самый нижний пласт и самый мощный, так называемое «Оно», находится за пределами сознания. Там хранятся прошлый опыт, различ­ного рода биологические импульсивные влечения и страсти, неосознанные эмо­ции. На этом массивном фундаменте бессознательного воздвигается сравнитель­но небольшой этан; сознательного — того, с чем человек актуально имеет дело и чем постоянно оперирует. Это его «Я». И наконец, третий и последний этаж человеческого духа — «сверх-Я», нечто, находящееся над «Я», выработанное историей человечества и существующее в системе науки, морали, искусства, культуры. Это идеалы общества, социальные нормы, система всевозможных запретов и правил, иными словами, все то, что человек усваивает и с чем он вы­нужден считаться. Главным стражем «Я» является нравственная сфера лично­сти — «сверх-Я». В ответ на греховные неосознанные побуждения оно терзает «Я» упреками, чувством вины.

Сама по себе фрейдовская схема структуры психики не лишена смысла, хо­тя ее общая интерпретация и характеристика взаимоотношения составляющих ее сфер научно несостоятельны. В основе данной иерархии элементов духовной структуры личности лежит идея о первичности и управляющей роли бессозна­тельного. Именно от «Оно» берет свое начало все, что именуется психическим. Именно эта сфера, подчиненная принципу наслаждения, оказывает решающее влияние на поведение человека, определяя его мысли и чувства, а через них и действия. Человек, по Фрейду,— машина, движимая относительно постоянным комплексом сексуальной энергии (либидо), безумящим душу эросом, постоян­но пронзающим человека своими стрелами. Либидо подвержено болезненным напряжениям и разрядкам. Динамический механизм, ведущий от напряжения к высвобождению, от страдания к удовольствию, Фрейд назвал принципом удо­вольствия.

Ошибка Фрейда — не в постановке проблем, а в способе их решения. Положения фрейдизма находятся в явном противоре­чии с данными науки. Человек — прежде всего сознательное существо: не только мышление, но и эмоции его пронизаны соз­нанием. Конечно, в момент, когда он бросается на помощь дру­гому, спасает утопающего, вытаскивает ребенка из огня, рискуя собственной жизнью, человек не думает о значимости своего по­ступка, не рассчитывает, не обобщает, не размышляет — он действует мгновенно, под влиянием эмоций. Но сами эти эмоции исторически сформировались на почве коллективистских навы­ков, разумных стремлений, трудовой взаимопомощи. Под эмо­циональным порывом, казалось бы безотчетным, лежат глубо­кие пласты «снятой» сознательной жизни.

2. Человек как биопсихосоциальное существо

Мы подходим к человеку с тремя разными измерениями его существования: биоло­гическим, психическим и социальным. ' Биологическое выражается в морфофи-зиологических, генетических явлениях, а также в нервно-мозго­вых, электрохимических и некоторых других процессах чело­веческого организма. 'Под психическим понимается внутренний духовный мир человека — его сознательные и бессознательные процессы, воля, переживания, память, характер, темперамент и т, д. Но ни один аспект в отдельности не раскрывает нам фе­номен человека в его целостности. Человек, говорим мы, есть разумное существо. Что же в таком случае представляет его мышление: подчиняется ли оно лишь биологическим законо­мерностям или только социальным? Любой категорический от­вет был бы явным упрощением: человеческое мышление являет собой сложноорганизованный биопсихосоциальный феномен, материальный субстрат которого, конечно, поддается биологи­ческому измерению (точнее, физиологическому), но содержа­ние его, его конкретная наполненность — это уже безусловное взаимопереплетение психического и социального, причем та­кое, в котором социальное, опосредствуясь эмоционально-ин­теллектуально-волевой сферой, выступает как психическое.

Социальное и биологическое, существующие в нераздельном единстве в человеке, в абстракции фиксируют лишь крайние по­люсы в многообразии человеческих свойств и действий. Так, ес­ли идти в анализе человека к биологическому полюсу, мы «спу­стимся» на уровень существования его организменных (биофи­зических, физиологических) закономерностей, ориентирован­ных на саморегуляцию вещественно-энергетических процессов как устойчивой динамической системы, стремящейся к сохра­нению своей целостности. В этом аспекте человек выступает как носитель биологической формы движения материи. Но ведь он не просто организм, не просто биологический вид, а в первую очередь субъект общественных отношений. Если, таким образом, идти в анализе человека к его социальной сущности, начиная от его морфологического и физиологического уровня и далее к его психофизиологической и духовной структуре, то мы тем самым переместимся в область социально-психологических проявле­ний человека как личности. Организм и личность— две нераз­делимые стороны человека. Своим организменным уровнем он включен в природную связь явлений и подчиняется природной необходимости, а своим личностным уровнем он обращен к со­циальному бытию, к обществу, к истории человечества, к куль­туре.

«Первая предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно, существование живых человеческих индивидов. По­этому первый конкретный факт, который подлежит констатиро­ванию,— телесная организация этих индивидов и обусловлен­ное ею отношение их к остальной природе» '. Когда же мы рас­сматриваем социальную природу человека или говорим о человеке как о личности, мы отвлекаемся не от биологического компонента вообще, а только от антропологических особенностей его, от изучения его телесной организации и некоторых элемен­тарных психических процессов и свойств (например, простей­ших инстинктов) в их сугубо естественнонаучной специфике. Мы отвлекаемся, например, от естественнонаучного смысла хи­мических реакций, протекающих в функционирующем живом организме,— это задача специальных наук. При рассмотрении личности человека имеют в виду такие ее свойства, которые мо­гут быть описаны в социальных или социально-психологиче­ских терминах, где психологическое берется в его социальной обусловленности и наполненности. И телесная организация че­ловека, рассматриваемая уже не с абстрактно-научной стороны, а как материальный субстрат личности, безусловно, не может не влиять на психологические особенности человека. Телесная ор­ганизация человека, его биология рассматриваются поэтому уже как особый вид материальной действительности, имеющий тесную связь с социальным понятием личности человека.

Переход от «телесности» как объекта естественных наук к «телесности» как субстрату социально-психологических свойств человека осуществляется только на личностном уровне его изу­чения. Измерение человека с двух сторон — биологической и социальной — имеет в философии отношение именно к его лич­ности. Биологическая сторона человека детерминируется глав­ным образом наследственным (генетическим) механизмом. Социальная же сторона человеческой личности обусловлена про­цессом вхождения человека в культурно-исторический контекст социума. Ни то ни другое в отдельности, а только их функцио­нирующее единство может приблизить нас к пониманию тайны человека. Это, разумеется, не исключает, что в разных познава­тельных и практических целях акценты на биологическое или социально-психологическое в человеке могут несколько сме­щаться в ту или другую сторону. Но в итоговом осмыслении непременно должно осуществиться совмещение этих сторон че­ловека. Можно и нужно исследовать, например, то, как проявля­ется природная, биологическая сущность общественно развито­го человека или, напротив, социально-психологическая сущ­ность природного начала в человеке, но само понятие человека, его личности и в том и в другом исследовании должно основы­ваться на понятии единства социального, биологического и пси­хического. Иначе рассмотрение покинет область собственно че­ловеческой сферы и примкнет либо к естественнонаучным и биологическим исследованиям, имеющим свою частную науч­ную цель, либо к культурологии, отвлекающейся от непосредст­венно действующего человека.